Народные сказки - Латышские народные сказки

— Есть мне нечего, а почему? — разве такой уж я бедный? Разве работать ленюсь? Или уж и сварить в доме стало нечего? А ну. малый, подай-ка мне еще воды!

Пьет хозяин воду, выпил всю и тут как хватит кружку об пол, только черепки во все стороны полетели. Заходил по избе еще быстрее, заговорил еще громче:

— Ну и паскуда ты, парень, моя жена в норове лежит, а он даже обеда мне сварить не может — вот я тебя, душегуба, проучу теперь!

Тут хватает он с крюка кнут:

— Проучу я тебя, дубину стоеросовую! Моя жена в норове лежит, а ты обеда мне сварить не можешь? Да? — и пошел на парня с кнутом.

Тот, не мешкая, забился под кровать. А «бешеный» хозяин огрел кнутом по постели так, что у жены с одного удара почти весь «норов» вылетел. Но «бешеному» хоть бы что: стащил он жену с кровати, бросил посреди избы и охаживает ее кнутом почем зря, приговаривая:

— У меня жена в норове лежит, а ты, чертово отродье, и поесть не мог сготовить! Теперь держись, проучу я тебя!

Жена и орала и причитала, но муж драл ее до тех пор, пока не посулилась навсегда отделаться от своей хворобы. Только тогда отпустил хозяин хозяйку, бросил кнут, сам грохнулся наземь и захрапел, вздрагивая во сне. Жена тут же бросилась огонь разводить и готовить мужу вкусный полдник. Тогда и батрак вылез из-под кровати. А хозяйка всхлипывает и говорит ему шепотком:

— И дернуло же тебя под кровать спрятаться, не мог разве в дверь выбежать?

— Да мне, хозяюшка, невдомек было, что он станет так беситься!

— Это с ним от холодной воды. Зачем ты ему подал?

— Так нас обоих жажда томила, но раз ты знала про это, то зачем же дозволила мне напоить хозяина холодной водой!

А тут и хозяин проснулся. Голову поднял и говорит, озираясь по сторонам:

— Ох и трещит же моя головушка! Малый, подай-ка воды напиться!

Жена сразу подскакивает:

— Да не пил бы ты холодную воду, муженек! Лучше вот выпей теплого молочка; ступай к столу, у тебя сегодня во рту, поди, ни крошки не было!

Поднялся муж, сел к столу, наелся досыта и ласково благодарит жену за хороший полдник.

С тех пор на хозяйку больше ни разу не находил «норов» и она всегда заботилась о своем муже, чтобы не пил он холодной воды натощак.

ыла у одного крестьянина придурковатая жена. Однажды нашел он большой горшок золота, а жена по глупости разболтала про деньги барину. Велит барин крестьянину явиться на другой день с горшком золота в имение.

— Ах, чтоб тебе пусто было! — бранится крестьянин и ломает голову, как из беды выкрутиться. Наконец додумался: говорит жене, что, дескать, сегодня после обеда надо ожидать кудахтину войну. Ладно.

Услышала об этом жена и перепугалась до смерти:

— Что, кудахтина война? Боже ты мой!

— Чего там «боже ты мой!», — отвечает ей муж. — Отсидишься в картофельной яме, накрою тебя шкурой, вот и уцелеешь.

— Ой, муженек, а ты как же?

— Обо мне не горюй, я повоюю!

Вот отвел муж жену в яму, накрыл высушенной коровьей шкурой, поверх насыпал гороху и кур на него выпустил. Подняли куры на шкуре драку, шум стоит словно на войне; а муж еще схватил палку и давай колотить по углам — лишь бы шуму побольше было. Наконец выпустил жену на волю и говорит:

— Вылезай, кончилась кудахтина война.

Поутру запрягает крестьянин лошадь, сажает впереди себя на телегу жену и едет к барину.

А по дороге муж потихоньку вытащил из кармана крендель и бросил его жене через плечо прямо на колени. Она спрашивает:

— А это откуда?

— Экая ты дура! Так ведь мы уже дожили до того времени, когда булки с неба валятся.

Едут дальше. Попался у дороги сарай, блеет в нем козел. Жена спрашивает:

— Кто там орет?

— И этого не знаешь. Ну и дуреха! Там черт нашего барина мучит!

Приехали в имение, барин спрашивает:

— А деньги где?

— Какие такие деньги? — дивится крестьянин.

— Прикидываться еще будешь? Твоя жена сама сказывала, что ты горшок с золотом нашел.

— Так с жены и спрашивай, мне откуда знать.

Зовет барин к себе жену:

— Говори, когда твой муж деньги нашел?

— Да вроде бы за неделю до кудахтиной войны.

— Это когда же была такая кудахтина война?

— Да вроде бы когда булки с неба валились.

— Что валилось? Когда валилось?

— Да вроде когда тебя черт в сарае мучил. Уж мне так тебя было жалко! Ты там как козел не своим голосом орал.

— Провались ты сама, полоумная, ко всем чертям! — заорал на нее барин и выгнал обоих за ворота.

Такой хитростью уберег крестьянин найденный клад.

хал путник зимой через лес и заблудился. Проплутал до самого вечера, а тут метель началась.

Долго еще он ехал, пока добрался до какого-то дома. Зашел, просится на ночлег. А хозяева только тогда дозволили ему остаться, когда он пообещал рассказывать всю ночь сказки. Усталый путник малость обогрелся, а все домочадцы уселись вокруг него слушать.

— Только уговор такой, — начал он, — никому меня не перебивать, вопросов не задавать, пока не кончу рассказывать. Как только кто перебьет, так сказкам конец — иду спать.

Все согласились, и путник начал рассказывать:

— Шел я раз лесом, дремучим лесом. Да, шел я, значит, через густой-прегустой лес. Тут вдруг летит ворона. Да, летит, значит, ворона, черная ворона. Вот летит ворона, летит, не спускается, а так — все летит и летит, то повыше, то пониже, и все летит, летит эта черная ворона, не спускается…

— Ну, а другого-то ничего не будет? — спросил его кто-то.

— Раз вы мне мешаете, тогда, как уговорились, сказке моей конец, — ответил путник, улегся на теплую лежанку и проспал спокойно до утра.

Кокле— латышский народный музыкальный струнный инструмент.

Курземе— западная часть Латвии.

Лайма— в латышской мифологии — богиня счастья, защитница сирот и женщин; предопределяла судьбу человека.

Пастала— (русск. постóла) — гнутая из целого куска кожи обувь без швов; через верхний край пасталы продернут кожаный ремешок, удерживающий обувь на ноге.