Туве Янссон - Зима Муми-тролля

Спрятавшись под крышей от капели, Туу-тикки в своей голубой наизнанку шапочке крутила ручку шарманки, и небо было таким же голубым, как шапочка, и солнце отражалось в блестящих шарманочьих боках.

Малышка Мю сидела рядом с ней, и вид у неё был гордый и слегка виноватый: она попыталась собственными руками починить грелку на чайник и натёрла песком серебряный поднос — ни той, ни другому от этого лучше не стало, но намерения были важнее результата.

Вдалеке на холме брела сонная Мюмла, волоча за собой ковёр из гостиной, в котором проспала всю зиму. Весна в этот день перестала быть поэтичной и сделалась прямо-таки шальной. Она набросала в воздух нелепых облачков, смела последний снег с крыши, нарисовала везде ручейки и вовсю играла в апрель.

— Я проснулась! — выжидающе крикнула Снорочка.

Муми-тролль ласково прижал свой нос к её мордочке и сказал:

— Поздравляю с весной!

И подумал, сможет ли он когда-нибудь рассказать Снорочке про зиму так, чтобы она что-нибудь поняла.

Он увидел, как Снорочка побежала в чулан за своей зелёной весенней шляпой.

Увидел, как папа воодушевлённо схватил лопату и анемометр и вышел на крыльцо.

Туу-тикки всё играла на шарманке, а солнце заливало долину, точно природа просила прощения за то, что была так неласкова со своими обитателями.

«Сегодня вернётся Снусмумрик, — подумал Муми-тролль. Сегодня очень подходящий день».

Он тихонько сидел на крыльце и смотрел, как остальные суетятся на склоне: ещё чуть-чуть сонные и, как обычно, весёлые.

Он встретился взглядом с Туу-тикки. Она довертела вальс до конца, засмеялась и сказала:

— Купальня свободна!

— По-моему, отныне эта купальня должна быть только Туу-тиккиной, — сказала Муми-мама. — И вообще, купальня — это излишество. Плавки вполне можно надевать и на берегу.

— Большое спасибо, — сказала Туу-тикки. — Я подумаю.

Потом она пошла со своей шарманкой вглубь долины, чтобы разбудить остальных, кто ещё не проснулся.

Снорочка нашла первый, только что проклюнувшийся крокус. Он пробился сквозь тёплую землю под южным окном и был ещё даже не зелёный.

— Давай накроем его стаканом, — сказала она. — Чтобы он выдержал холодную ночь.

— Не надо, — сказал Муми-тролль. — Пусть справится сам. Мне кажется, так у него лучше получится.

И он вдруг почувствовал такую радость, что ему захотелось побыть одному. Он пошёл к дровяному сараю.

А когда никто уже не мог его видеть, побежал. Он бежал по тающему снегу, а солнце грело ему спину, бежал просто потому, что был счастлив и ни о чём не думал.

Он добежал до берега, проскочил мостки и пустую распахнутую купальню.

Муми-тролль сел на лесенку купальни, где катило свои волны весеннее море.

Издалека, из долины, доносилось едва-едва слышное пение шарманки.

Муми-тролль закрыл глаза и попытался вспомнить, как лёд сливался с темнеющим горизонтом.

Перевод Марины Бородицкой.

Перевод Евгении Тиновицкой.

Эвакуёжик — ёжик, который был вынужден спешно покинуть свой дом, не взяв даже зубную щётку. (Примеч. автора.)

Читателю, который на этом месте заплакал: срочно посмотрите на страницу 144! (Примеч. автора.)

Перевод Марины Бородицкой.

Перевод Марины Бородицкой.

Перевод Марины Бородицкой.