Иван Панькин - Внук зеленой молнии. Тайны старого колчана

Машенька заливалась смехом и убегала от отца. Время шло. Пока Ураган работал на корабле матросом, он носил Машеньку по всему свету, и ей это нравилось. Но всему бывает конец.

Как-то раз боцман выходит из своей каюты поздним вечером и слышит такие слова:

— Ты должна наконец решить, будешь моей спутницей или нет. Я уже не могу больше находиться на Черном море. Мне тесно тут. Хочу в океан. Сюда пришел только ради тебя. Неужели тебе не хочется быть грозной властительницей над всеми морями?

Это, конечно, говорил Ураган. А Машенька отвечала ему:

— Нет, дорогой Ураган, я не могу бросить отца. Если бы я решилась быть ветром, то только теплым ветром, чтобы вечно ласкать свою родину Россию, а бродить по миру с холодной душой я не хочу. Прощай, дорогой Ураган, спасибо тебе, что ты показал мне много чудесных стран и морей. О них я никогда не забуду.

— Нет, — сказал Ураган, — если уж я полюбил тебя, то все равно не быть тебе среди людей.

Схватил он девочку и сразу исчез с корабля. Боцман ударил в колокол. Выбежал капитан.

— Машенька, Машенька! — кличет он.

— Я здесь, здесь, папа! — отвечает Машенька откуда-то сверху.

Она кричит, но отец не слышит ее; она обнимает отца, но он не чувствует этого.

— Я здесь, — кричит она матросам, — никуда от вас не ушла! — и треплет их за волосы.

Матросы тоже Машеньку не слышат. Только чувствуют, что ветер шевелит их волосы, и все.

А Ураган кричит свое:

— Ну что, не соглашалась по-доброму быть моей спутницей? Все равно я тебя оторвал от людей и превратил в ветер. Что теперь будешь делать?

— Приносить людям тепло, — отвечает Маша.

И правда, когда моряки начинают уставать от зимних штормов, Машенька им всегда приносит с юга тепло.

Раньше этот ветер на Черном море так и называли Машенькой, а теперь его называют Моряной.

Одному человеку казалось, что его никто не замечает на корабле. Придет он к сыну матросской справедливости — Ване Морскому, уставит на него свое постное лицо и глядит.

— Что ты хочешь? — спрашивает его Ваня Морской.

— Да меня никто не замечает на корабле.

— А кем ты работаешь?

— Матросом.

— А кем хочешь быть, чтобы замечали тебя?

— Хотя бы боцманом.

— Хорошо, — сказал Ваня Морской, — будешь боцманом.

Поставил его боцманом. Проходит некоторое время, снова он приходит к Ване Морскому.

— Чем опять недоволен? — спрашивает Ваня Морской.

— Ну кто такой боцман на корабле? — говорит он. — Это только хозяин авральных дел. Люди больше глядят на капитана. Если можно, лучше поставьте меня капитаном.

— Ладно, — говорит Ваня Морской, — с завтрашнего дня будешь капитаном.

Еще проходит некоторое время, снова является этот человек к Ване Морскому.

— Теперь-то чем опять недоволен? — спрашивает Ваня Морской.

— Капитан тоже не всегда бывает заметным на корабле. Люди его видят только на мостике, а когда он находится в каюте, кто его видит?

— Ладно, — сказал Ваня Морской, — сделаю так, чтобы тебя все время видели.

И поставил его мачтой. После этого он стал самым заметным на корабле.

Рассказывают, что раньше капитаны брали на свои корабли людей только сильных, с широкой грудью, с плечами в косую сажень. Однажды к борту парусного судна, отплывающего в далекие страны, подошел худенький юноша.

— Что тебе надо? — спросили его матросы.

— Мне надо увидеть вашего капитана, — ответил юноша.

Когда вышел капитан, юноша сказал:

— Я слышал, что вы уходите в далекое плавание. Возьмите меня с собой, не глядите, что я худ, при несчастье очень могу пригодиться вам.

Капитан улыбнулся. «Эх, бедный мальчик, — подумал он, — с твоей ли силой помогать людям? Сидел бы уж дома».

Юноша догадался, о чем думал капитан, и еще настойчивее стал просить, чтобы его взяли на корабль. Жалко стало капитану юношу. «Ладно же, — решил он, — пусть пойдет с нами в море, в крайнем случае поможет коку чистить картошку». И приказал юноше подняться по трапу.

Когда корабль вышел в море, юноша наотрез отказался идти в камбуз и стал в ряд с матросами. А те смеялись над ним.

— Какой из тебя матрос, — говорили они, — если у тебя душа в теле еле держится?

Юноша же наравне со всеми лазил по мачтам, стоял ночные вахты, таскал витки канатов, под тяжестью которых сам изгибался, как канат. Однако он держался на ногах и не позволял никому помогать себе. Но команда все-таки не верила в его силу, и даже матросы с других кораблей стали смеяться над ним. Тогда капитан приказал спустить юношу в трюм, чтобы до возвращения в свой город его не мог увидеть ни один человек.

Едва корабль вышел в чужое море, на него напали пиратские корабли. Храбро оборонялись моряки, но пиратских кораблей было больше, и они всё ближе подходили к судну, чтобы взять его на абордаж [4] Взять на абордаж — старинный способ морского сражения: подход к неприятельскому кораблю вплотную для вступления в рукопашный бой. и полонить матросов. И уже сам капитан потерял веру в спасение.

Тогда юноша вышел из трюма и сказал:

— Я спасу корабль!

Как ни тяжело было у всех на душе, моряки улыбнулись. Юноша, увидев это, даже задрожал от обиды. Он стиснул зубы, выпрямился, и в глазах у него загорелся зеленый огонь. Матросы испугались юноши больше, чем пиратов, потому что никогда не видели в глазах у людей такого огня. Один из них спросил:

— Скажи нам, милый, кто ты? С кем мы плавали?

— Вы плавали с внуком зеленой молнии, которую в порыве гнева во время борьбы с врагами породили ваши отцы, чтобы одержать победу, — ответил тот и взлетел в небо.

— Куда ты? — крикнули ему вслед.

— За меня не бойтесь, — отозвался внук зеленой молнии, — я снова вернусь к вам!

Матросы видели, как он огненной змеей пронесся над мачтами их корабля, ринулся вниз, прошил одно пиратское судно, второе, третье, и пиратские корабли, подобно факелам, запылали над морем. Когда они один за другим погрузились на дно, капитан приказал спустить паруса, чтобы подождать юношу.