Молдавские сказки

Вот пустились они оба в путь. К вечеру, как только пришли, говорит Ипате:

— Видишь, Кирика? Не шутка ведь. Сдается мне, тут нам не сдобровать!

— Хозяин, знаешь что? Ложись, отдыхай, утром поговорим.

Ипате, с заботой на сердце, прилег на траву и, будучи усталым, крепко заснул. А Кирика вмиг всю нечистую силу собрал и на работу поставил. Одни жнут, другие снопы вяжут, третьи копнят и копны дыханьем сушат, четвертые убирают и скирдуют. Чертова страда, иначе не скажешь!

Проснулся Ипате на рассвете, огляделся и обомлел: вся работа сделана. Где прежде нива была, скирда большая стоит и две поменьше на гребне холма, а Кирика словно сквозь землю провалился. Дыбом поднялись у Ипате со страху волосы на макушке, кинулся он во все стороны, ищет Кирику. Только когда увидел его спящим на верхушке скирды, опомнился немного. А тут и боярские слуги ни свет ни заря встали, в поле пришли посмотреть, как дело идет. Когда увидели, перепугались очень и — бегом к боярину. Боярин проворно с постели встал, вскочил на коня, духом одним примчался в поле — и такое чудо увидел, какого испокон веков никто не видал и не слыхал!

— Ну, барин, работа готова, — сказал Ипате. — Хорошо, что сам пожаловал, при тебе расчет получать будем.

Недолго думая, снимает Кирика веревку, которой был подпоясан, накрепко перевязывает большую скирду, на спину взваливает — и ходу. Остолбенел боярин, глядя ему вслед. Как бы не взвалил на себя Ипате остальные скирды и по миру его не пустил! Заскрипел он зубами со злости, но делать было нечего. И не зная, как быть, ласково сказал он Ипате:

— Человек добрый, вот тебе деньги взамен остального хлеба и оставь меня в покое! Не думал я, что сам черт тут замешан.

— Избави боже, барин! Христос с нами! Сгинь, сгинь! Да нет же, барин, наработались мы так, что сердце зашлось…

— Да не морочь ты меня, человече, тебе ли меня полевой работе учить? Не со вчера я пшеницу сею, имел со жнецами дело. Может, и не сам ты черт, все равно тут дело нечистое. А впрочем, что мне до вашей души! Вам ответ держать. Получай деньги, как я сказал, и ступай-ка лучше к другим, потому я и так уже здорово поплатился.

Обрадовался Ипате, взял деньги, как сторговались, и пошел за Кирикой вслед. Приходит домой, а там уже все обмолочено, свеяно, смолото; снова все успел провернуть Кирика. Тут уж и вовсе не знал Ипате, что подумать. Чуть было сам не поверил, что с чертом спутался.

— Слышь, Кирика, боярин, хоть и знатная птица, а дурака свалял. Еще он мне и деньжат дал впридачу.

— Что ж, пригодятся и деньги, хозяин. Сунь в кошелек, и молчок. Знал я, что и на расходы нам будет.

На другой день говорит Кирика:

— Ну, хозяин, верно больше не станешь спорить? Не сегодня-завтра мой срок выйдет, без меня останешься. Прежде еще куда ни шло: привык ты один обходиться, но теперь туго тебе придется, да и хозяйство у тебя стало большое. Что же ты, женишься или нет?

— Право, Кирика, не знаю, что тебе и сказать. Вроде и женился бы, подвернись мне жена подходящая. Но боязно, как бы не взять себе черта на голову: с музыкой в дом приведу, а после тыща попов не избавят; выйдет мне тогда все это боком!

— Вот, значит, чего ты боишься, хозяин? Да нет, положись на меня, такую я тебе женушку отыщу, каких больше на целом свете нет. Ибо женское сердце у меня как на ладони. Скажу, не хвалясь, что знаю я все их нутро. Ночью во тьме могу невесту тебе выбрать. Для другого не стал бы возиться, хоть бы золотом меня осыпали. Но ради тебя — дело другое. Уж очень хочу тебя человеком видеть, в ряду со всеми. Сам видишь: другие, не лучше тебя, только по этой причине нос задирают. Будто ты жену прокормить не способен!

— Мэй, Кирика, чудной ты какой-то! С ума человека сводишь своим я речами. Вот так свата нашел я себе! Не знаю, кто тебя в мой дом подослал, но, ей-богу, смышлен ты, ничего не скажешь. Временами стою и думаю, откуда у тебя сила такая? Нет-нет, да и скажу вместе с тем боярином: человек ты, черт ли, призрак ли, только дело тут не совсем чисто. Однако будь ты хоть кто, а пригодился мне крепко! Но скажи, как мне жену выбирать будешь?

— А вот как. В воскресенье пойдем с тобой в деревню на хоровод. Я с мальчишками в стороне постою, а ты в пляску вступай с девушкой, что приглянется. Я ее тоже хорошенечко разгляжу и тебе потом растолкую, какова она есть.

— Это ты, Кирика, неплохо придумал. Все-таки чертов ты хлопец, ей-богу.

— Что ж, хозяин, в наше время не будь ты с чертом в ладу — святые одолеют, тоже ведь нехорошо.

Долго ли, коротко ли, а в воскресенье отправились Ипате с Кирикой в деревню на хоровод. Кирика, как мальчишкам положено, по заборам карабкается, со сверстниками зубы скалит. А Ипате девушку себе заприметил, рядом с ней в пляску вступает; глазами меряет ее сверху донизу, снизу доверху; пока хоровод кружится, то руку ей покрепче пожмет, то на ножку наступит, то… словом, как парню положено. Топ сюда, топ туда! По уши влюбился Ипате. Кирика, чертов хлопчик, конечно, тут как тут. Только вышел Ипате из пляски, говорит ему Кирика:

— Вроде затуманился ты как-то лицом, хозяин! Уж не по вкусу ль тебе девчонка пришлась?

— Не знаю, Кирика, что тебе сказать. Видно, не в добрый час пришел ты ко мне. Что ж, давай к делу приступать; хороша девка, вовсе меня приворожила.

— Нет, хозяин, уж если хочешь меня послушать, то с этой не связывайся. И огонь хорош, да крепко подчас обжигает. Ишь ведь, девчонка какая, и не улыбнется. Совсем святая на вид! А от такой вот святой за одну ночь побелел у меня дядя в колодце.

— Как так, мэй Кирика?

— Сам не знаешь как?

— Ишь ты, скрытный какой! Щуку скорее из речки выудишь, чем из тебя слово. Я так думаю, Кирика, выйдет она за меня и добрее станет…

— Ха-ха! Нет же, как друг тебе говорю: три ребра чертовых у этой девчонки. Конечно, даже у самой лучшей тоже одно такое ребро есть. Вот, значит, найдем хотя бы такую, тогда и скажу тебе, что делать.

— Ты что же, Кирика, все приставал ко мне, женись да женись, а как только к женитьбе меня разохотил, так и на попятный?

— Хозяин, ты же знаешь, я тебе зла не хочу; слушай меня, не прогадаешь.

Послушался Ипате, и вернулись они домой ни с чем. А дома словно его подменили: работает-не работает, — все его думы одолевают; ждет-не дождется воскресенья.

В воскресенье отправляются оба на хоровод в другое село. Кирика, как и в тот раз, с ребятишками держится, а Ипате снова девушку себе заприметил, рядом с нею в пляску вступает; пляшет, заговаривает, а та, плутовка, голову ему кружмя кружит. Видит Ипате, что девушка хоть куда. Хорошо, что Кирика неподалеку был и, как вышел Ипате из пляски, говорит ему:

— Хозяин, сдается мне, и эту ты бы взять не прочь. Верно ведь, что она тебе приглянулась?

— Да вроде так, мэй Кирика!