Андрей Чудояков - Шорские сказки и легенды

В чёрные неведомые края Каан Перген скачет. Без счёта реки переходит, без числа горы переваливает. На краю земли, на дне вселенной вершина золотой горы, как белое облако, показалась. Каан Перген выехал на большую дорогу.

Все следы шли в одну сторону, туда, назад ни один след не указывает. Из тех, кто уехал, ни один не вернулся.

Когда Каан Перген стал приближаться к золотой горе, великий ветер подул, могучий богатырь на жёлтом, лучшем из лучших коней мимо его проскакал. Лучший из богатырей, ударил лучшего из лучших жёлтой масти коня. Словно искра из-под молота конь сверкнул, на золотую гору с девятьюдесятью перевалами поскакал. До семидесятого перевала богатырь добрался. На семидесятом перевале конь остановился, ухватившись зубами за одну из вершин золотой горы — повис, дальше не в силах двинуться.

Седок богатырского сложения крикнул:

— Кто из живых останется, передайте отцу моему по имени Сарыг Картыга! Лучший из мужчин по имени Сарыг Салгын — его сын погиб, добравшись до вершины семидесятого перевала золотой горы, скатившись к подножью золотой горы, кости сложил.

Шесть дней и ночей держался конь Сарыг Салгына. На седьмой разжал челюсть. Богатырь вместе с конём, словно россыпи камней, грохнулся вниз.

Это увидев, Каан Перген не боявшийся устрашился, не пугавшийся испугался. «Выстрелянная пуля не летит назад, выехавший в путь богатырь не возвращается назад, бессмертным я не родился,» — подумал он.

Каан Перген поднял свой бич до сорока небес, от ручки бича вода закапала, со всего размаха ударил Кара-Кула-коня. Кара-Кул-конь заржал от боли, с места в галоп пустился.

Каан Перген лишился сознания, данного ему великим творцом. Когда очнулся, то увидел — передние ноги черногривого Кара-Кула-коня достигли вершины золотой горы с девятьюдесятью перевалами, задние ноги остались по эту сторону горы. Конь повис, держась зубами за грани золотой горы.

Каан Перген огляделся вокруг. Внизу увидел черную бездонную пропасть. Если его Кара-Кул-конь сорвётся, то вместе со своим конём и он улетит в чёрную черноту, как чёрные россыпи камней с шумом и грохотом. Каан Перген осторожно вынул ступни из стремян, приподнявшись, прыгнул на вершину золотой горы и допрыгнул. Потом схватил Кара-Кула-коня за оба уха и стал вытаскивать. Кара-Кул-конь зубами и ногами подтягивался, конь помог Каан Пергену вытащить себя…

На вершине золотой горы растущие деревья не вянут, травы растущие — не блекнут. Каан Перген сел верхом на Кара-Кула-коня, поехал по вершине золотой горы. Оглядевшись вокруг, он заметил, что здесь ни один конь, имеющий широкие копыта, не прошёл, ни один богатырь, наделённый великим умом, не проехал. Растущая здесь трава стоит ни кем не тронутая, верхушки трав никем не помяты. Вдали Каан Перген увидел золотой дворец. Лучи восходящего солнца его освещают. Рядом с золотым дворцом нет коновязи.

Каан Перген подъехал к золотому дворцу, коня отпустил на свободу, сам вошёл в золотой дворец. Открыв дверь, он поздоровался, порог перешагнув, поприветствовал. За золотым столом сидит богатырь в золотых доспехах, читает книгу, написанную золотыми буквами. На приветствие Каан Пергена богатырь ответил приветствием. Каан Перген увидел на другой стороне от стола золотую кровать. У изголовья золотой кровати растёт ветвистая берёза с золотыми листьями.

— Эзе, богатырь, с золотыми доспехами, позволь мне нарвать золотые листья с этой ветвистой берёзы, — сказал Каан Перген.

Это услышав, богатырь говорит:

— Эзе, Каан Перген, я являюсь Великим Часовым у этой берёзы. Меня поставил сам Великий Творец. Если ты привезёшь разрешение от самого Бога, то я дам тебе листья ветвистой берёзы.

Каан Перген подумал: «Когда же мне подниматься до Великого Творца?» И говорит:

— Богатырь, посмотри в окно, что там делается?

Пока Великий Часовой глядел в окно, Каан Перген протянул руки к листьям берёзы, чтобы нарвать их.

Богатырь встал на ноги, поймал руки Каан Пергена.

— Пока не будет разрешения от самого Великого Творца, я не дам золотые листья ветвистой берёзы, — сказал самим Великим Творцом поставленный Великий Часовой.

Два богатыря, Каан Перген и Великий Часовой, сказав слово, за плечи схватились, сказав два слова, за руки ухватились. Волоча друг друга из золотого дворца, вывалились. На вершине золотой горы битва началась. Когда два богатыря вступили в поединок, трава, растущая на вершине золотой горы, с корнем стала вырываться.

Девять дней бились богатыри. Через девять дней их плечи к плечам подошли, руки — к рукам. Думали, что девять дней миновало: девять лет, оказывается, прошло. Через девять лет, бледнея, будто луна упала, сияя, солнце будто померкло. Это место будто о медное царство стукнулось. Из чёрного тумана Каан Перген вышел.

Он бросил золотого богатыря-часового на вершину Золотой горы. Великий золотой богатырь упал поперёк горного перевала, его стан не сломался, глаза широко открыты, душа его через рот выскочила. Так богатырь погиб.

Каан Перген бегом вбежал в золотой дворец. Нарвал золотые листья, набил ими карманы полные, к спине черногривого Кара-Кула-коня, словно летучая мышь прильнул, назад ускакал.

Оглянувшись, увидел, что вершина золотой горы верх дном перевернулась. Это увидев, Каан Перген, не пугавшийся, испугался и подумал: «Как бы не проклял меня истинный Творец». Подумав так, Каан Перген ударил бичом своего коня.

Черногривый Кара-Кул-конь скачет, словно живая пуля летит, словно стрела свистит. Там, где Каан Перген тратил целые месяцы на путь, за день одолевает. Там, где год ехал, за семь дней проезжает. Минуя повороты рек, напрямик скачет. Кружась, земля уходит назад. Скачет его конь, вытянувшись на всю длину свою.

Мало ли, много ли скачет конь. Показалась вершина жёлтой горы Сарыг Каана, тестя Каан Пергена родовой горы. Каан Перген прискакал на свистящую вершину, в углубление горы спустился. Спешился. Огляделся. Мирно пасутся стада, мирно живёт народ. Ничего не изменилось. Как было, так всё и осталось.

Каан Перген подъехал к коновязи, поставил Кара-Кула-коня рядом с конём жёлтой масти, привязал к коновязи, вошёл в золотой дворец. Дверь открыв, поздоровался, руку подняв, поприветствовал.

Сарыг Каан, тесть Каан Пергена, ответил приветствием, зятя за руку взял, на почётное место за столом усадил, стал кормить лучшей из еды едой и лучшим из вин вином угощать. Сарыг Каан спрашивает:

— Какую новую неведомую нам вещь ты привёз?

Каан Перген выложил на стол золотые листья ветвистой берёзы. Это увидев, Сарыг Сабак, жена Сарыг Каана, подбежала к столу, собрала все золотые листья ветвистой берёзы в подол платья, вошла в сороковую комнату, стала их есть.