Александр Курляндский - Ну, погодите! или Двое на одного

– Да. В деда нашего пошёл.

– А ты в кого? В бабку?

– Я – в отца, – сказал Волк. – Такой охламон был, почище меня. Один раз только его и видел. На фотографии. "Разыскивается преступник".

– Таким отцом можно только гордиться, – сказал Кузьма. – Был бы у меня такой батя, я бы фотку эту – в рамочку да на стеночку.

– А твой отец что? – спросил Волк.

– Мой? За границу уехал. В сказки ихние. К братьям Гримм. За лёгкой жизнью погнался.

– И что?

– Коза его забодала.

– Да ну?!

– Ага. Языка он ихнего не знал. Коза приходит. "Козлятушки вы мои, ребятушки. Ваша мамочка пришла, молочка принесла"… И всё это говорит по-немецки. А мой дурак… Ему бы бежать… А он дверку открывает и на чистом русском языке: "Здравствуй, мама"… А дальше небось слыхал? Забодала она его.

– Слыхал, – сказал Волк.

– С тех пор я этих Зайцев…

– Что Козляты, что Зайцы! – поддержал Волк. – Одно племя. Травку жуют, капустку. В школы разные ходят. В галеджах.

– Ладно, – сказал Кузьма. – Апосля разберёмся! Куды они ходят. В каких таких галошах.

Волк поставил раскладушку. Кинул на неё одеяло.

– Ложись.

– Чаво? – удивился Кузьма. – Барство какое. Может, и зубы ещё почистить?

Он открыл балконную дверь и улёгся на холодный бетонный пол:

– Свежий воздух люблю.

– И я, – сказал Волк. – Весна… Люблю весну.

– Кто ж её не любит? Самая охота, – сказал Кузьма. – У всех детишечки малые. Вкусные!

И опять Волк восхитился: "Как всё у Кузьмы просто! Не то что мы – дети ца-вя-лизации. И как её там?"

Но это он подумал, уже засыпая.

Через несколько часов их разбудил Витяй:

– Хлебнём чаю – и по коням!

Хлебнули чаю из алюминиевых кружек. Очень крепкой заварки. Вприкуску с батоном варёной колбасы. Витяй поделил батон на три части. Каждому досталось сантиметров по тридцать.

У подъезда их ждал мебельный фургон. И два молоденьких Бычка. Здоровые, как брат Витяй.

Первый рейс Волк и Кузьма осилили. Таскали мебель вместе со всеми. Правда, от Кузьмы было мало толку. Ни шкаф поддержать, ни с диваном подсобить.

В конце концов, ему поручили охранять мебель. Дежурил, как простая собачка. Но при виде такой собачки все переходили на другую сторону улицы.

Одна Корова подняла крик:

– Безобразие! Такая собака, и без намордника! Куда милиция смотрит?!

Кузьма хотел ей сказать, куда она смотрит, но Витяй не позволил. Не поленился заехать в магазин и купить для Кузьмы ошейник с шипами. И намордник.

– Привыкай, Кузьма, к городской жизни!

В ошейнике и наморднике Кузьма походил на огромную немецкую овчарку. Только глаза от обиды горели лютой злобой.

После третьего рейса наш Волк окончательно сдох. Не мог распрямить спину. Вот-вот опустится на четыре лапы. Как Кузьма.

– Ничё! – хлопал ему по плечу Витяй. – Первый день – самый трудный. Дальше легче пойдёт.

Но легче не пошло.

Пятый рейс стал решающим.

Тащили тяжеленный диван. На девятый этаж. Без лифта. Пришлось и Кузьме подставлять горб. Ползать животом по грязным ступенькам.

Витяй, жалея их, сказал:

– Отдохните маленько.

И пошёл в кухню. Разбираться с хозяином, подписывать квитанции.

Волк сразу узнал хозяина. Это был тот самый Бегемот. Из-за которого он попал в милицию. В растоптанных ботинках, с заплатами на свитере.

А Бегемот его не узнал. Очков у него всё ещё не было. Он их только заказал. В специальной аптеке. По очкам.

– С меня хватит, – сказал Кузьма. – Проще трёх тёлочек задрать!

– И с меня хватит, – сказал Волк. – В жизни столько не работал.

И тут оба заметили часы. Карманные. На тумбочке. Видно, Бегемот их забыл. Или не заметил.

– Интересно, – сказал Волк, – а который час? Не знаешь, Кузьма?

– Куды мне!

– О! Двенадцать уже! – сказал Волк и положил часы в карман: – Пора обедать!

И оба кубарем скатились по лестнице.

– Вы куда? – удивился Бычок, который один тащил вверх тяжеленный холодильник.

– Водички купить!

– В термосе чай. Нечего деньги зря тратить!

Но чай из термоса они так и не попили.

Никто из бригады грузчиков их больше не видел.

Волк и Кузьма поселились в подвале. Недалеко от дома, где жил Заяц.

Раньше здесь была котельная, сохранились даже три чугунных котла со старинной надписью: "Универсалъ". А в котлах… Чего только не было! Обёртки от жвачки, консервные банки. На ржавых трубах болтался полосатый американский флаг.

Весь день Кузьма и Волк валялись на грязных матрацах. Ждали, когда стемнеет. Кузьма не оставлял надежды повстречаться с Зайцем. Дежурил под окнами. Поджидал его в тёмном переулочке. Но Зайчика, похоже, предупредили. Если он и выходил из дома, то вместе с мамой или папой-очкариком.

Однажды Кузьма сам чуть не попался.

Вот как было дело.

Кузьма поджидал Зайчика во дворе его дома. Поздно вечером. С букетиком цветов. У мусорного контейнера. Лёжа. Он ждал его уже несколько часов. Но так и не дождался. Заснул на боевом посту. А проснулся он уже в автомобильном фургоне. Без окон, без дверей. Рядом с худющим, облезлым псом. Пёс всё время стонал.

– Где мы? – спросил Кузьма.

Но пёс то ли не умел, то ли не хотел говорить.

Он испуганно отполз в другой угол.

Фургон подпрыгивал на ухабах, Кузьму бросало из стороны в сторону.

В одной из стеное он обнаружил зарешёченное окошечко. Глянул в него и обомлел. Они неслись с жуткой скоростью, а ни лошадей, ни какой другой движущей силы впереди не было.

Кузьма заколотил в переднюю стенку.

– Э-эй! Откройте!

Фургон остановился. Кузьма услышал удивлённые голоса:

– Кто-то орёт? Слыхал?

Другой голос сказал:

– Кто там может орать? Собаки?

– Сами вы – собаки! – закричал Кузьма.

Послышались звуки открываемого замка. Дверь распахнулась.

– Кто здесь?!

– Кто, кто? Серый Волк! Вот кто! – гаркнул Кузьма.

И, перемахнув через головы "собачников", бросился наутёк.

После этого случая он ещё больше обозлился. Возненавидел и Зайчика, и весь этот город.

"Ходят на задних ногах. Ездиют на телегах с мотором. Дымище! Как после Змея Горыныча".

Волк не спорил с товарищем. Он понимал, как Кузьме тяжело. Прикидываться всё время собакой да ещё надевать намордник.

Сегодня Кузьма был особенно не в духе. С утра они ничего не ели. Последнюю фруктовую жвачку разделили пополам и проглотили в шесть часов утра. Вот и весь завтрак.

– Как думаешь, который час? – спросил Волк.

Он спросил просто так, чтобы отвлечь Кузьму от мрачных мыслей. И тут же сам себе ответил:

– А я думаю, что – пять. Это я по солнцу вижу.

Он врал. Солнце увидеть в их подвале было совершенно невозможно. В маленькое оконце под потолком можно было увидеть только ноги прохожих.