Геннадий Матюковский - Потеха - не утеха

- Кто к червяку подойдет, голову оторву!

Даже его же товарищи-ерши от этого бесцеремонного задиры держатся подальше. Видать, тоже побаиваются.

Оттеснил забияка всех от червяка, схватил его и, давясь от жадности, принялся заглатывать, будто никогда в жизни не ел червей.

У остальных ершей даже слюнки потекли от зависти.

Вдруг Ерш задрожал, глаза полезли на лоб, плавник на спине стал торчком, и Ершишка быстро-быстро поплыл вверх.

Посмотрели на него остальные ерши, злорадно засмеялись:

- Подавился, обжора! Поплыл свежего воздуха дохнуть. Тем лучше, нам больше достанется!

А маленькая Плотвичка покачала головой и говорит подружкам:

- Подозрительные какие-то эти червяки, вроде той рыбки. Уйдем-ка скорее отсюда, пока беды не случилось. Пусть ерши за этих червяков дерутся, мы себе пищу и в другом месте найдем.

Не выбираясь на середину реки, где трудно плыть против сильного течения, плотвички двинулись вдоль берега.

Тут из впадающих речушек наплывает в Волгу всякая всячина, иной раз с наклонившейся ветки упадет мягкий зеленый червячишка, бывает, муха зазевается и тоже угодит в воду.

Плотвички плыли дальше. Ил на дне сменился галькой. Наверху промчалась лодка. Потом вторая, третья, и пошли они одна за другой: маленькие, побольше и совсем большие. От них стоит сплошной шум и грохот, вода за лодками кипит, бурлит, а то вдруг какая-нибудь из них как загудит, заревет, сразу дух перехватывает.

Маленькая Плотвичка сначала испугалась, но видя, что ее подружки не боятся ни лодок, ни шума, ни гудков, успокоилась.

Между тем лодок наверху все прибавлялось. Они уж стояли рядами одна возле другой.

А в глубине, под лодками, толпилась тесная стайка язей.

«Что они там делают?» - заинтересовалась маленькая Плотвичка и подплыла к ним поближе.

В середине стайки щеголеватый Язь, поблескивая золотистой чешуей, размахивал красными, как кровь, грудными и брюшными плавниками.

- Вчера приплыл я сюда один и вижу, лежит огромный мешок! - захлебываясь, рассказывал он. - С лодку! Никак не меньше! А оттуда так и сыплется пареный овес и - прямо мне в рот. Я за пять минут так набил брюхо, что вздохнуть не могу. А тут сверху, словно дождь,- что бы вы думали, а? Горох! Пареный горох! Вот это еда! Вам он и во сне не снился. Ох, и поел же я его!..

- Как так поел? Ты же сказал, что овсом брюхо набил и даже вздохнуть не мог! - перебил хвастуна один язь.

Щеголь смутился, его красные плавники еще больше покраснели. Но он тут же нашелся:

- Я же для гороха нарочно место оставил. Но это так, чепуха… Вот в другой раз со мной что было! Стою я, значит, под лодкой, жду гороха. Рыбак мне попался жадный. Другой высыпет сразу ведро, а этот бросил горсточку - и все. Вижу, спускается еще одна горошина. Только не так просто, а на крючке. Ну, не такой уж я дурак, да и крючок из него торчит, как плавник на спине у ерша. «Ладно, - думаю, - погоди. Проучу я тебя, жадюгу!» У этого Рыбака еще один крючок с червячком лежал на дне. Схватил я этого червяка за хвост да ка-ак дерну! Лодка накренилась, Рыбак - в воду. «Ой! - кричит.- Спасите! Тону! Это Сом-негодяй меня утопить хочет!» Пока он барахтался в воде, из лодки весь горох высыпался. Вот уж я полакомился!

Язи засмеялись:

- Ну и болтун же ты!

- Что, не верите? Не верите? - обиделся Язь. - Да я вам докажу! Вот увидите, докажу!

В это время с одной лодки спустился мешочек из реденькой холстинки, и оттуда посыпался пареный овес и крупинки каши.

Язи, не дослушав хвастуна, набросились на овес и кашу.

- Ешьте, ешьте этот хлам,- высокомерно сказал Язь-хвастун.- Я гороха подожду. Уж я-то знаю: после овса и каши обязательно будет горох.

Он оказался прав. Вслед за овсом и кашей с лодки действительно упало несколько горошин.

Язь-хвастун первую же горошину проглотил. Другой тоже схватил одну, да как закричит:

- Братцы, она с крючком! Горошины с крючком!

- Эх, ты! Где уж тебе, глупому, горох есть. Сказал бы сразу, что не умеешь. Вот смотрите, как надо. Учитесь! Видите, горошина спускается. Вот я ее сейчас!

Смотрит Плотвичка, большая золотистая горошина в самом деле медленно идет по течению. За ней наверху, по воде, плывет небольшая заостренная палочка с торчащим хвостиком.

Язь-хвастун налетел на горошину, схватил, но в тот же миг стремглав отлетел в сторону, перевернулся, закрутился на одном месте, и его потянуло вверх.

Вот он уже почти над водой. Но вдруг забился, рванулся и камнем полетел ко дну.

Язи, испугавшись, бросились было наутек, но потом увидели, что хвастун сорвался с крючка, и остановились.

- Ну как, съел горошину?

- Я и не хотел ее есть, - тяжело дыша, ответил Язь-хвастун. - Я только леску хотел у рыбака порвать, чтобы он вас ловить не мог.

- Знаем, знаем! Сами видели, как ты леску рвал, - засмеялись язи.

«Вот до чего доводит хвастовство, - подумала Плотвичка. - Хорошо еще, что сорвался. Нет уж, лучше не хвастаться».

Сама-то Плотвичка и кашей наелась. А горошина - бог с ней, Плотвичке ее все равно не проглотить.

Язи поплыли вверх по течению, плотвички - вниз.

Что если нам заглянуть куда-нибудь поглубже? - говорит одна плотвичка. - Мы ведь ни разу еще не бывали на глубине.

- На глубину так на глубину, - согласилась маленькая Плотвичка и первая направилась от берега к середине реки.

Чем дальше от берега, тем глубже и дно чище. Только иногда попадаются черные набухшие бревна-топляки, наполовину занесенные песком.

Но и над глубокими местами виднеются лодки. С каждой лодки спускаются веревки и толстые нитки. К толстым ниткам привязаны, как ветки друг за дружкой, короткие ниточки. А на этих ниточках - червяки и комочки белой каши. На иной червяки висят целой гроздью. И все эти нитки с червячками и кашей то поднимает течением, то прижимает ко дну.