Альберт Иванов - Привидение для Хомы и Суслика

Ну, Суслик такой пострел, что везде поспел. Он за себя и за Хому, как всегда, зарядку делал, бегал и прыгал чуть свет. Вот на того Коршуна в капкане и наткнулся у рощи!..

Хома и Суслик выбрались из норы.

Было ещё ранёхонько. Увесистая роса сгибала траву. Крупные капли чередой висели на былинках, как цветки весною на ландышах.

По лугу перистыми облаками струился туман и густо оседал в низинках. И Хома, торопясь за Сусликом, то находил, то терял его из виду.

У рощи начинался подъём. И они вышли из тумана, как из воды.

- Вот он! - далеко выставил палец Суслик.

Большущий Коршун стоял неподвижно, словно чучело.

Одна нога в капкане, другая - на воле.

Цыплака и впрямь не было. Остались лишь мелкие пёрышки.

Взглянул на них Коршун мучительным глазом и прошипел что-то презрительно. Гордый!

- Ты не очень-то задавайся, - несмело сказал ему Суслик, держась поодаль. - Кончились твои налёты.

- А ты уверен, что это наш? - приглядывался Хома.

- Наш. Он у нас один такой злой!

- Тот вроде бы поменьше, - сомневался Хома.

- В небе они все небольшие. Хорошо, что его раньше вблизи не видели. Вон какой носатый!

- Клювастый, - поправил Хома.

- Всё равно отклевался!

- Похоже, наш Коршун, - решил, наконец, Хома.

- У него спроси, - насмешливо заметил Суслик.

- Ты наш или не наш? - всерьёз спросил Коршуна Хома. И взял большую палку.

Коршун вновь презрительно зашипел и широко растопырил крылья. Он стал похож на орла, о котором они только слышали.

- Ты его по голове!.. - с опаской посоветовал Суслик.

- Тебя бы так. Ему же больно, - внезапно страдальчески сказал Хома.

- А мне не было больно, - возмутился Суслик, - когда он за мной гонялся!

- Не было. Не догнал же ни разу!

Хома осторожно просунул палку под защёлку капкана.

- Что ты делаешь? - ужаснулся лучший друг Суслик. - Опомнись!

- Последний раз спрашиваю: наш или не наш?

- Наш это, наш. Сразу видно!

- Ну, если так, беги домой во весь дух, - посоветовал Хома другу.

И решительно нажал на палку.

Защёлка подалась. И Коршун, не веря глазам своим, выдернул ногу.

Какое-то время они оба, застыв, пристально смотрели друг на друга. Коршун - на Хому. Хома - на Коршуна.

Вздрогнул Хома и бросился прочь - вслед за Сусликом. Тот рванул раньше.

Оглянулся на бегу Хома. Коршун гнался за ним, зловеще стелясь по земле и прихрамывая.

- Точно - наш! - вскрикнул Хома, ныряя в туман.

Туман их и спас. На это Хома и рассчитывал.

Отдышались беглецы лишь в норе у Суслика. Не впервые.

- Слышь, а может, он погнался, чтобы спасибо сказать? - внезапно ляпнул Суслик.

- От него дождёшься…

- А зачем же ты его спасал? - раскричался лучший друг.

- А кто ж его спасёт, если не свои? - удивился Хома. - Всё-таки наш, не чужой.

Всегда так: кому удовольствие, а кому зависть.

Встанет столбиком Суслик и тихо посвистывает - в ясную погоду. А Хома ни при какой погоде свистеть не умел.

Суслик ещё и сигналы свистом мог подавать - сам себе. Два сигнала. Протяжно свистнет: «Я начеку». Коротко: «Ныряй под землю!»

И ведь не учился ничему этому. Таким уродился. Способным.

Правда, громко свистеть не умел. Только тихо.

- А зачем мне громко? - рассудительно говорил он. - Лишнее внимание к себе привлекать?

Если он рассвистится не в меру, Лиса его быстро по молодецкому свисту найдёт. Так Суслик полагал.

А Хома по-другому думал. Ему безрассудно хотелось заливаться свистом - на весь луг! И на рощу в придачу. Пусть все знают, каков он, Хома, с его богатырским посвистом!

Но не дано.

И всё-таки Хома утёр Суслику нос. Рано или поздно, а заимел Хома громкий свисток. Настоящий!

Он случайно увидел, как деревенские ребята себе свистки-свистульки делают.

Очень просто. Налепи ровненько глину на ивовый прут. Затем его осторожно вытяни. Получится глиняная трубочка с дырочками на концах. Щёлочку сверху проделай, свисток почти готов.

Теперь его на солнцепёке высуши. И всё!

Конечно, ещё и научиться надо свистеть. Ну, сильно дуть все способны. А вот как дальнюю дырочку свистка пальцем зажимать и отпускать - не все знают.

В конце концов приспособился Хома. Научился. Было б желание. Что-что, а желать у нас все умеют. О многом. Только свистни!

Поначалу новое увлечение было у Хомы просто забавой.

Спрячется Хома в густой траве. Только Суслик появится, ка-а-к свистнет Хома! У лучшего друга коленки подгибаются с перепугу.

Или хитрую Лису подстережёт. Свистнет резко, и до того сильно, что даже сам присядет. Лиса на месте юлой крутанётся - и прочь, лишь пятки мелькают!

А то и Коршуна подкараулит, когда он низко кружит. Так свистом заулюлюкает, что тот, роняя перья, свечой взмывает ввысь. Ну, пусть не свечой. Всё равно удирает во все лопатки!

Такую вот свистопляску устраивал Хома, тайный свистун.

Громкий неожиданный свист кого хочешь напугает. Можно запросто хвост откинуть! Ящерицы, те откидывали.

Но вскоре надоело Хоме его занятие. Да и перестали все молодецкого свиста бояться. Попривыкли. Разве лишь вздрогнут, захваченные врасплох, чертыхнутся - и больше ничего.

Нет, неинтересно стало кого-то пугать.

Однако давно замечено, что иногда увлечение переходит в серьёзное дело.

Хома вдруг обнаружил, что свистом можно не только запугивать. Свист может стать и спасительным сигналом для малых зверьков. Для безобидных мышек, полёвок, птичек. И, конечно же, для кротов, у которых совсем никудышнее зрение.

Вылезет такой трудяга крот из-под земли на Божий свет поглядеть. И сидит, остолбенело моргает. Бери его голыми лапами!

Лиса и брала. Она с большой корзиной за мелкими зверьками ходила. Как по грибы.

Осторожно ходила, вкрадчиво. Даже чуткие птички не всегда слышали.

Никакого с ней сладу!

Тут-то и надумал Хома, как её коварную охоту срывать.

Заберётся он на пригорок и зорко наблюдает.

Заметит, что Лиса к добыче крадётся. Засвистит во всю мочь - листья с кустов сыплются! Сухие.

Разом очнутся зверьки и птички. И врассыпную: кто по земле, кто по воздуху. Вмиг Лису замечали. Главное, вовремя голову поднять, от кормёжки оторваться. Самим это трудно сделать. Трудней не бывает!