Верена Райнхардт - Фридрих Львиный Зев верхом на шмеле

Брумзель рухнул на колени:

— Доспехи! Доспехи Грюндхильды исчезли!

— Наверняка их забрала Офрис, чтобы подготовить к войне, — сказал Фридрих, положив руку ему на плечо. Он знал, что Брумзель до сих пор тяжело переживает вероломство своей королевы.

— Это святотатство, — прошептал Брумзель, качая головой. — Доспехи Грюндхильды!

— Надо же! — удивилась Грюндхильда, — Молодые барышни нынче надевают старье, которое я носила в юности! Теперь оно снова в моде! Но мой меч не у нее. Он всегда оставался при мне!

Молеправительница между тем решительно подошла к стене с луками и колчанами.

— Ха! — она сняла с крюка большой арбалет. — Это я возьму с собой. Уж эта штука расчистит нам путь, если кто-то будет сильно упрямиться!

— Но это же священный арбалет Маттиаса Бесстрашного… Ну да ладно, — Брумзель покорился судьбе. Заниматься почитанием святынь, когда нужно действовать здесь и сейчас, было бессмысленно.

— Берите себе дальнобойное оружие, — крикнул Тальпа, — да поживее! Нам нужно спешить!

Через десять минут соглядатаи заново вооружились старым оружием. Фридрих взял только щит: обращаться с мечом он все равно не умел, но захватить что-нибудь для защиты от острых клинков ему показалось разумным.

Дверца, через которую соглядатаи вошли в зал, на самом деле была черным ходом в оружейную палату, а вышли они через широкие парадные двери. Теперь коридоры стали просторнее, так что соглядатаи смогли лучше распределиться.

— Сейчас мы поднимемся на первый этаж, — объявил Брумзель, — но сначала пройдем через отдел исполнения наказаний. Иначе говоря, через темницы. Там есть несколько стражников, придется их обезвредить. Так что, пожалуйста, двигаемся исключительно тихо!

Стражники даже с самым чутким слухом не в силах были услышать Стреллу и Феликса, которые бесшумно подлетали и закрывали лицо каждому из этих несчастных, так что никто не мог слышать их криков, пока их обезвреживали. Троих тюремщиков соглядатаи уже связали, заткнули им рты кляпами и заперли в пустых камерах. Но когда они разбирались с четвертым, из-за угла вдруг появились двое уборщиков. Один из них, увидев полный коридор вооруженных захватчиков, тут же выронил ведро, а второй (крошечная божья коровка) с визгом отбросил метелку для пыли и по воздуху устремился прочь, постоянно наталкиваясь на стены.

— За ним! — крикнул Тальпа, и его голос громом прокатился по коридору. — Не дайте ему уйти! — Но жук уже скрылся из виду.

— Теперь нужно поторапливаться! — крикнул Брумзель. — За мной!

Соглядатаи бежали, никого не встречая по пути, пока тюрьма не осталась позади. По широкой винтовой лестнице они поднялись на первый этаж и оказались в большом белом холле. Но там они были не одни: десятки слуг и горничных в ужасе уставились на них и через мгновение бросились врассыпную. Через боковую дверь в холл хлынули стражники, и когда противники двинулись друг на друга, Фридрих внезапно оказался на передовой. Он отчаянно пытался вспомнить, чему его учил Генри, но, стоило первому солдату кинуться на него, Фридрих просто ударил его щитом по голове. Шлем этого солдата еще долго звенел, хотя его владелец уже давно без сознания осел на пол.

Рядом с ним Тальпа передними лапами смел двух стражников. Остальные соглядатаи помогали дерущимся с тыла. У дворцовых стражей шансов особо не было, потому что их было всего человек тридцать, и первые из них скоро обратились в бегство.

— Дальше, дальше! — подгонял Брумзель. — Туда, вверх по лестнице!

Лестницу — мраморное сооружение с помпезными украшениями в виде цветов и листьев, покрытых сусальным золотом, — соглядатаи взяли штурмом. Когда они добрались до верха, музыка вдруг сбилась с ритма. Сначала стали выбиваться некоторые инструменты и молоты, чем дальше — тем больше. Звук трубы негармонично прорезал ясные голоса сестер Совини, а потом все смолкло.

Брумзель, стиснув мандибулы, полетел над другими соглядатаями наверх лестницы; все, кто умел летать, последовали за ним. Фридрих вместе с остальными побежал за ними. Они пронеслись по галерее, через длинный коридор с гобеленами, представлявшими потрясающие батальные сцены, потом через еще один холл, на другом конце которого виднелись богато украшенные широкие двери.

Стражники не раз пытались преградить путь, но их было слишком мало, чтобы удержать мчащихся соглядатаев. Брумзель первым добрался до двери, и, пока Фридрих далеко за его спиной с помощью щита оборонялся от разъяренных жуков-стражников, он уже дергал ее ручки.

— Проклятье! — зарычал он. — Заперто! Сволочи!

— Вечно, когда нужен Оскар с динамитом, его рядом нет! — Тальпа тоже принялся трясти дверь, но она только немного закачалась на петлях.

Тут изнутри отодвинули засов, и дверь приоткрылась.

— Заходите, — сказала Ангостура, распахивая одну створку двери (ей пришлось немного пригнуться, чтобы выглянуть в холл).

Соглядатаи, отбиваясь от стражников Офрис, устремились в оперный зал. Дверь за собой они снова заперли и для начала выдохнули. Но долго осматриваться им не пришлось: зал был пуст. На обитых красным бархатом креслах виднелись следы стремительного бегства: тут и там валялись бинокли и монокли, программки и брошюры с либретто, кое-где попадались даже пакетики с леденцами.

Музыканты как раз убегали через оркестровую яму, последний отчаянно пытался выпутаться из ремня своей тубы, потому что вместе с ней не проходил в узкую дверцу. На сцене стояли Совини, грациозные, как всегда.

— Они только что покинули зал! — задыхаясь, пискнула Йоланда. — Что же нам делать?

— Брумзель, как они отсюда вышли? — спросила Молеправительница.

— Офрис? Через выход в своей ложе! — Брумзель кивнул на отгороженное пространство посреди партера, на стенах которого сусального золота и украшений было больше, чем во всем остальном зале (а он ведь тоже скромностью убранства не отличался).

— Тогда за ними! — решила Молеправительница и пошла своими тяжелыми сапогами по изящным креслам.

— А мы что-нибудь можем сделать? — спросила Йозефа, скрестив крылья на груди.

Снаружи дворцовая стража начала колотить в двери зала. Они, конечно, были заперты, но выдерживать натиск бесконечно не могли.

— Не хотите, чтобы мы задержали стражников? — мягко поинтересовалась Йоринда.

— А вы справитесь? — удивленно спросил Брумзель.

— В зале есть главный вход и два боковых на ярусах, — сообщила Йоланда. — Мы могли бы просто лечь перед ними и притвориться, что мы без сознания. А на то, чтобы попасть сюда через входы на сцену, у этих господ уйдет некоторое время.

— Тогда конечно! — ответила Молеправительница. — Замечательно!

Три совы беззвучно поднялись в воздух и, сделав пару взмахов крыльями, оказались у входа в партер. Больше Фридрих ничего не видел, потому что он вслед за остальными побежал мимо роскошной ложи Офрис (и забытого пакетика с печеньем) к мраморной лестнице.