Верена Райнхардт - Фридрих Львиный Зев верхом на шмеле

— Можешь называть это как хочешь, — с улыбкой сказала Офрис. Она почти дошла до Молеправительницы. — Но ты победить не можешь. Что мне муравьи? С помощью моей армии я спокойно могу выступить против твоих соглядатаев. Северная Сторона беспомощна и неорганизованна, а мои люди — профессиональные военные. Война состоится, и, что бы ты ни делала, героем стану я!

— К сожалению, это правда. Она держит личных летописцев, которые об этом позаботятся, — ядовито сказал Фридрих.

Офрис теперь стояла прямо перед Молеправительницей, которая хотя и не опускала арбалет, но дрожала от ярости.

— Ну, давай, застрели меня! У тебя же руки чешутся! — весело сказала Офрис.

Молеправительница заскрипела зубами.

— Видишь, я всё просчитала, — радостно продолжала Офрис. — Так или иначе побеждаю я. Неужели ты действительно думала, ты, полусумасшедшая бабенка из леса, что сможешь меня победить? Это и у другого уровня людей не получалось!

— Э-э, да, но их с твоей дороги убирал я! — напомнил Брумзель своей бывшей начальнице, которая слишком любила представлять факты односторонне.

Молеправительница застыла в нерешительности. Фридрих уже начал волноваться. Она ведь была женщина импульсивная, и это давало о себе знать.

— Ну, если я все равно ничего не могу сделать, тогда, наверное, надо просто спустить курок, — прорычала она. — Тогда я хоть не откажу себе в удовольствии отправить тебя, коварную сволочь, в мир иной!

— Пожалуйста, — ответила Офрис, холодно улыбаясь.

Тут на плечо Молеправительнице легла рука Грюндхильды Маленькой и Сморщенной.

— Дай-ка мне. Это как раз по моей части, — прошелестела она.

Один строгий взгляд Грюндхильды — и Молеправительница опустила арбалет. Она все еще кипела от ярости, но все-таки отошла, предоставив возможность дальше действовать Грюндхильде.

— Ну вот! — радостно сказала Офрис. — И что мне теперь с тобой делать? Конечно, надо было бы великодушно тебя отпустить. По-геройски так.

— Простите, мадемуазель королева, — подала голос Грюндхильда. Офрис удивленно огляделась и опустила взгляд на старушку.

— Да?

Грюндхильда откашлялась.

— Я требую поединка согласно части второй четвертого параграфа Кодекса героя.

— С кем? — удивленно спросила Офрис. — С этим маленьким шмелелетом?

— Со мной, — любезно ответила Грюндхильда.

— С тобой? Ты совсем с ума спятила? — Теперь пришло время Офрис стоять с открытым ртом. — Ты хочешь биться со мной? Один на один?

— Не только биться, — Грюндхильда улыбнулась беззубой улыбкой. — Во втором параграфе, как тебе известно, сказано, что король может оставаться у власти до тех пор, пока никто не победит его в поединке. В противном случае бразды правления переходят к победителю.

— Это же курам на смех! — вскинулась Офрис. — Это правило, видно, родом из тех времен, когда, чтобы стать королем, достаточно было хлопнуть дубиной по голове паре человек!

— Это правило установила Грюндхильда Великая, — сказала Грюндхильда Маленькая и Сморщенная. — И я полагала, память ее здесь чтут! Спору нет, это была сумасшедшая идея, но норма обязательна к исполнению — Кодекс героя здесь совершенно однозначен!

Офрис слабо засмеялась.

— Иди домой, бабушка. С тобой я биться не буду!

— Но ты должна! — ласково возразила Грюндхильда. — Ты должна принять вызов на любой поединок, который тебе предложат; непринятый вызов автоматически считается поражением. Этот пункт тоже внесен в Кодекс Грюндхильдой Великой! Черт побери, ну и глупой же я тогда была… — добавила она очень тихо.

Офрис покачала головой.

— Ну и зачем тебе биться со мной? — спросила она. Было видно, что она потихоньку отходит от шока. — Ты же все равно проиграешь! Ты разве сказаний о героях не знаешь? Когда герою бросает вызов недостойный соперник, герой всегда побеждает!

— Смею предположить, что тебе известно и заключительное положение второго параграфа, — продолжала Грюндхильда. — Поединок продолжается до смерти одного из соперников. Так что побежденному после потери царства о начале новой карьеры беспокоиться не приходится.

Офрис еще секунду непонимающе смотрела на старушку, а потом запрокинула голову и засмеялась так, что по залу прокатилось эхо.

— Хорошо, пусть так! Подумай как следует: может, заберешь свой вызов, пока не поздно?

— Этого не будет, — ласково ответила Грюндхильда. — Как быстро ты сможешь собрать своих подданных? Нам нужны зрители! А то что за поединок без публики?

Жители Белоскалья и так были в большом возбуждении, ведь сегодня армия должна была выступить в поход, а когда вдруг множество солдат, идущих ко дворцу, наводнило город, выманить на улицы всех обитателей города оказалось проще простого. У дворца происходило что-то в высшей степени захватывающее.

Придворные Офрис и все тайные соглядатаи — включая Оскара — тоже быстро собрались во дворе дворца. Не прошло и получаса, как для поединка все было готово. Местом действия была выбрана белая мраморная площадь перед дворцом, затененная бесчисленными красными флагами с золотым солнцем. Соглядатаи теснились в первых рядах, на коньке крыши сидели Совини и Ангостура. Небо кишело мухами, жуками, осами и шершнями, которые наблюдали за происходящим сверху.

— Как думаешь, у Офрис есть шансы против Грюндхильды? — шепнул Фридрих Брумзелю.

— Никаких, — шепотом же ответил Брумзель. — Разве что у Офрис в запасе остался еще какой-нибудь гнусный фокус.

— Нашу старушку ничто и никто не сломит, — уверенно прорычал Кальссон. — Так что пусть куколка готовится!

У Фридриха пересохло во рту, когда резкий звук трубы возвестил о начале боя, и соперницы понеслись друг на друга: Офрис, статная, в сияющих доспехах и с развевающимися по ветру волосами — если прищурить глаза, могло показаться, что это Грюндхильда Великая в молодости, — и настоящая Грюндхильда, вполовину ниже Офрис, в халате и ажурном платке, разве что с зазубренным мечом в руке.

Клинки скрестились. Посыпались искры. Фридрих вспомнил сказание и Язык Пламени, меч Грюндхильды. Очевидно, огонь в нем с тех пор не иссяк, несмотря на старый и ржавый вид. С каждым ударом, нападала Грюндхильда или защищалась, вокруг рассыпались искры. А что за безумную пляску устраивали эти две воительницы!

— Если так и дальше пойдет, они еще кого-нибудь из зрителей ранят! — ужаснулся Кальссон.

Грюндхильда была меньше, но сейчас это оказалось преимуществом: ей легко было уворачиваться от ударов Офрис и атаковать сзади. Офрис отражала все удары, но Фридрих не мог отделаться от странного ощущения, что Грюндхильда как будто вообще по-настоящему и не нападала, и не хотела ранить Офрис. А та, напротив, каждое движение воспринимала с убийственной серьезностью. Скоро волосы у нее дико разметались, щеки покраснели, и с каждым ударом она испускала яростный вопль. Грюндхильда в своем ажурном вязаном платке лишь приплясывала вокруг и играючи замахивалась.