Карло Коллоди - Приключения Пиноккио. История Деревянного Человечка

И при этих словах слезы брызнули у него из глаз, и он упал и обнял колени таинственной женщины.

Сначала добрая женщина отрицала, что она маленькая Фея с лазурными волосами. Но, поняв, что тайна разоблачена, она не стала больше притворяться, призналась и сказала Пиноккио:

- Каким образом ты, деревянный плутишка, понял, что я - это я?

- Мне это открыла большая любовь к вам.

- А ты помнишь? Ты ведь меня оставил маленькой девочкой, а теперь ты видишь меня женщиной, и я могла бы, пожалуй, быть твоей матерью.

- Это очень хорошо, потому что теперь я могу называть вас не сестричкой, а мамой. Я уже давно мечтаю иметь маму, как все другие дети. Однако как вы сумели так быстро вырасти?

- Это моя тайна.

- Научите меня - я тоже хотел бы стать немножко больше. Разве вы не замечаете? Я все еще ростом с головку сыра.

- Ты ведь не можешь расти, - объяснила ему Фея.

- Почему?

- Потому что деревянные человечки не растут. Они являются на свет деревянными человечками и живут и умирают тоже деревянными человечками.

- Ах, мне осточертело быть Деревянным Человечком! - воскликнул Пиноккио и ударил себя кулаком по голове. - Пора мне уже стать человеком.

- И ты станешь им, если заслужишь.

- Правда? А чем я могу это заслужить?

- Очень просто. Ты должен только привыкнуть быть хорошим мальчиком.

- А разве я не хороший мальчик?

- К сожалению, нет. Хорошие мальчики послушны, а ты…

- А я непослушный.

- Хорошие мальчики прилежно учатся и работают, а ты…

- А я лентяй и бродяга.

- Хорошие мальчики всегда говорят правду…

- А я всегда говорю неправду.

- Хорошие мальчики охотно посещают школу…

- А мне становится противно при одной мысли об этом. Но с сегодняшнего дня я начну новую жизнь!

- Ты мне это обещаешь?

- Обещаю. Я буду хорошим мальчиком и утешением своему отцу… И куда он запропастился, мой бедный отец?

- Этого я не знаю.

- Посчастливится ли мне вообще когда-нибудь увидеть и обнять его?

- Надеюсь, что да. Я даже уверена.

Этот ответ привел Пиноккио в восторг, он схватил руки Феи и начал их целовать. Потом он поднял голову, посмотрел на нее с любовью и спросил:

- Скажи, милая мама, значит, ты действительно не умерла?

- Как будто бы нет, - ответила Фея с улыбкой.

- Если бы ты только знала, как мне было больно, когда я прочитал слова: «Здесь похоронена…» Как у меня сжалось горло…

- Я знаю. И поэтому я тебя простила. Твое искреннее горе убедило меня в том, что у тебя доброе сердце. А детей, у которых доброе сердце, даже если они бывают немножко грубы и невоспитанны, никогда нельзя считать безнадежными, то есть можно еще надеяться, что они найдут правильный путь. Поэтому я последовала сюда за тобой. Я буду твоей мамой…

- Вот это здорово! - воскликнул Пиноккио и подпрыгнул от радости.

- Слушайся меня и делай всегда то, что я тебе скажу.

- Охотно, охотно, охотно!

- Начиная с завтрашнего дня, - продолжала Фея, - ты пойдешь в школу.

Радость Пиноккио заметно ослабла.

- Ты можешь по собственному усмотрению избрать себе ремесло или другую какую-нибудь профессию.

Лицо Пиноккио стало серьезным.

- Что ты там бормочешь сквозь зубы? - спросила Фея недовольно.

- Я соображал, - промямлил Деревянный Человечек, - что идти в школу теперь уже, пожалуй, поздно…

- Нет, мой миленький. Заметь себе, что никогда не поздно учиться!

- Но я не желаю заниматься никаким ремеслом и никакой профессией!

- Почему?

- Потому что я думаю, что работать очень утомительно.

- Мой мальчик, - сказала тогда Фея, - кто так думает, тот почти всегда кончает свою жизнь в тюрьме или в больнице. Ты должен твердо знать: каждый человек обязан что-то делать, чем-то заниматься, работать. Горе тому, кто вырастает бездельником! Безделье - весьма отвратительная болезнь, которую надо лечить с детства, иначе, став взрослым, от нее никак невозможно отделаться!

Эти слова произвели на Пиноккио большое впечатление. Он поднял голову и сказал с жаром:

- Я буду учиться, я буду работать, я буду делать все, что ты мне скажешь, потому что, в конце концов, мне основательно надоела жизнь деревянного человечка и я хочу любой ценой стать настоящим мальчиком. Ты ведь мне это обещала, правда?

- Я тебе это обещала. Теперь все зависит от тебя.

На следующий день Пиноккио отправился в народную школу. Представьте себе изумление шалунов, когда они увидели в школе Деревянного Человечка! Они хохотали до упаду. Каждый старался подстроить ему каверзу: один вырвал у него из рук колпак, второй потянул сзади за куртку, третий попробовал нарисовать ему чернилами большие усы под носом, а кто-то попытался даже привязать ниточки к его рукам и ногам, чтобы заставить его плясать, как марионетку.

Некоторое время Пиноккио просто не обращал на все это внимания и продолжал делать свое дело. Но в конце концов он все-таки потерял терпение и обратился ледяным голосом к тем, кто насмехался и куролесил больше других:

- Поосторожнее, ребята! Я пришел сюда не для того, чтобы изображать перед вами клоуна. Я уважительно отношусь ко всем и требую, чтобы ко мне тоже относились уважительно.

- Браво, болван! Ты говоришь как по писаному! - закричали озорники, корчась от смеха.

А один из них, самый наглый, протянул руку и попытался схватить Деревянного Человечка за нос.

Но из этого ничего не вышло, потому что Деревянный Человечек немедленно брыкнул его под партой в колено.

- Ох, и твердые же у него ноги! - взвыл мальчик и начал тереть огромный синяк, появившийся на том месте, куда Деревянный Человечек пнул его.

- А локти… они еще тверже, чем ноги! - простонал другой, который в ответ на бесстыжие насмешки получил удар в живот.

Так или иначе, но Пиноккио после одного пинка ногой и одного удара локтем в мгновение ока завоевал уважение и благосклонность всех мальчишек в школе. И все принялись его обнимать и ужасно его полюбили.

Учитель тоже хвалил его, потому что он видел, что Деревянный Человечек внимателен, усерден и неглуп, что он всегда первым приходит в школу и последним встает, когда урок кончается.

Его единственным недостатком было то, что он слишком усердно якшался с товарищами, среди которых имелось немало отпетых бездельников, не желавших учиться и вообще что-либо делать.