Владимир Аринин - Сказки и фантазии [сборник]

Другая группа, состоящая в большинстве из ников и вооруженная автоматами и карабинами, двигалась прямо на президента. Командовал ею хранитель Тайны Ник.

— Сдавайтесь! — выкрикнул он. — Сопротивление бессмысленно. Нич, ты больше не президент! Но своим сторонникам ты еще можешь приказать — пусть сложат оружие. Иначе мы вас всех уничтожим!

— Негодяй! — громовым голосом отозвался Нич. — Я еще тебя повешу на рее! Ты еще у меня на ней поболтаешься! А вы, — обратился он к остальным заговорщикам, — опомнитесь, пока не поздно! Назад! Сложить оружие!

Он поднял пистолет и смело шагнул вперед. Толпа, возглавляемая Ником, попятилась…

— Не бойтесь! — обратился к своим сторонникам Ник. — Их ведь так немного. Их — всего горстка. А вы, капитан, переходите на нашу сторону. И мы мгновенно расправимся с ними!

Но капитан по-прежнему колебался, хотя было ясно: на чью сторону перейдет капитан и его многочисленные сторонники, тот и победит.

— Капитан! — приказал Нич. — Присоединяйтесь к нам и покончим с мятежниками. Это говорю вам я, ваш законный президент.

— Он не президент больше! — завопил Ник. — Он хотел погубить нас. Он готовил войну с Землей… нам на погибель!

— Капитан! — перебил его Нич. — Не слушайте этого предателя!

— Он сам предатель! — еще громче крикнул Ник. — Видите, среди них цветок! Нич любит цветок!

Астра почувствовала, как при этих словах дрогнула президентская стража, как шарахнулись от нее стражники в разные стороны. Астра поняла — из-за нее Ничу уже не выиграть этот бой.

— Среди них цветок, — повторил капитан. Он перестал колебаться и скомандовал: — В атаку! Бейте их! — указав рукой на Нича и его стражу.

— В атаку! — обрадовался Ник. — Бейте их!

И обе толпы с криками ринулись к президентскому салону. Ударили выстрелы. Началась рукопашная. Все вокруг бешено закрутилось… Астра видела — президент Нич из последних сил старался защитить ее, прикрыв своим телом. Он яростно отбивался, рубя вокруг себя, но его окружило множество нападавших…

И тут кто-то навалился на Астру, её всунули в мешок, связали, потащили… «Мне конец», — подумала она.

Я включил свет на веранде и вышел на крыльцо. Дверь полностью не прикрыл; узкая полоска света упала в темноту, образовав длинную светлую дорожку. Ночная бабочка взвилась над пунцово-красной головкой махрового мака, который вчера зацвел у самого крыльца.

За спиной у меня светились огни города, впереди спали луга, река, дальний лес. Прекрасна ты, августовская ночь…

И все же на душе у меня было грустно и неспокойно. На прошлой неделе мне удалось один раз поймать голос Астры из космоса. О чем говорила Астра? Об очень немногом. О том, что находится на Луне, что здесь ей очень интересно, но хотелось бы узнать больше о других планетах Солнечной системы… И собственно, все. Астра ничего не сказала о том, как она оказалась на Луне и почему до сих пор не прибыла на Землю. Однако в голосе ее было что-то глубоко тревожное, поэтому у меня возникло впечатление — с ней случилось какое-то несчастье… И все это время я не нахожу себе места.

А сегодня к тому же у меня был неприятный разговор в редакции с литературным критиком Дубовым. Он всех критикует, такая у него работа. Только писателей-приятелей он критикует любовно, ласково, а меня совсем не так, ох, совсем не так. Достается мне от него!..

— Вы пишете про цветок в космосе? — переспросил он меня и тут же грозно добавил: — А зачем? Правильно ли это? Писать надо о том, что есть на Земле, рядом, а не выдумывать всякие фигли-мигли.

Он считал, что именно ему, а не мне известно, о чем и как надо писать. Он ничуточки не сомневался, что лишь он рассуждает и думает правильно. Ему так для собственного успокоения надо было считать, так как при всем своем старании, как бы ни пыжился, он не мог представить такое — цветок в космосе. А раз он сам представить этого не мог, то не мог и допустить, чтобы такое представлял кто-то другой.

— Я этого не вижу, — говорил он мне. — Значит, такого быть не может. Я в это ни во что не верю, и никто в это не поверит.

Я ушел от него в тяжелом настроении. Но, наверно, дело не только в нем, критике Дубове. Что-то часто стали встречаться вокруг нас люди, которые не верят ни во что, кроме того, что сами видят. И от них ждать нечего.

А я все жду… Но жду, конечно, не от них, мне все кажется — что-то случится, и все мелкое, горькое, обидное уйдет, исчезнет, и откроется новое, небывалое, главное… Вот и сейчас стою на крыльце дома, вглядываюсь в ночь и будто жду чего-то…

Впереди на дороге показался движущийся огонек. Это мотоцикл — в ночной тишине отчетливо было слышно, как фыркал его мотор. Но странно, мотоцикл свернул к моему дому. Сбавив скорость, он направился по дорожке прямо к крыльцу. Свет его фары осветил меня. За рулем я различил стройную фигуру и на сиденье сзади еще одну маленькую фигурку. Кто это? И вдруг, не доехав до меня всего нескольких метров, мотоцикл резко свернул, будто чего-то испугавшись, прибавил скорость и помчался по бездорожью…

Все же, когда он сворачивал, полоса света из неприкрытой двери упала на него, и я успел разглядеть за рулем девушку в свитере и джинсах, а на заднем сиденье какого-то мальчика со странной квадратной фигурой и непонятно почему светящимся носом. Впрочем, мне было не до мальчика. Вид девушки заставил меня вздрогнуть. Мне показалось, что это Наташа, моя близкая знакомая, которая несколько лет назад пропала неизвестно куда. Я долго ее искал и не мог найти. И вот теперь она за рулем мотоцикла, ночью…

— Наташа! — закричал я. — Вернись!

Но мотоцикл уже выехал на дорогу и помчался в сторону города. Все произошло очень быстро, почти мгновенно.

Но, может, я ошибся, и это была не Наташа? Конечно, в темноте можно и обознаться. Тем более, что прошло несколько лет… Вот так же ночью однажды она уехала в машине со знакомым мне доктором. Они были у меня в гостях, и доктор взялся подвезти Наташу до ее квартиры на своей машине. Да, они уехали, и с тех пор я их не видел…

Растревоженный, я вернулся на веранду. Даже свою заветную рукопись про цветок в космосе мне сейчас писать не хотелось. Даже образ Астры вроде бы поблек для меня… Может, в самом деле прав критик Дубов: надо писать о том, что есть на Земле, рядом?

Я достал из портфеля очки в сиреневой оправе. Эти очки имеют для меня особое значение: ведь мне их когда-то подарила ко дню рождения Наташа, и стоит надеть их — все вокруг изменяется…

Вот и сейчас, надев очки, я увидел много забавного.

В открытую дверь на веранду запрыгнул забавный, пучеглазенький, крохотный лягушонок.