Божена Немцова - Золотая книга сказок

Однажды, когда Красомила гуляла по саду, подходит к ней отец и говорит:

– Дочь моя, я взял на место старшего садовника молодого чужеземца. Мне кажется, что он столь же осведомлён в садоводстве, сколь в литературе, и не менее, чем в музыке. Он поразил меня своими знаниями, и я с радостью принял его ко двору. Столь учёного мужа я ещё не встречал. Что ты об этом думаешь?

– Не могу ничего сказать, отец, ибо я его не видала. Но полагаю, что ты поступил правильно, ведь такой человек при дворе, словно драгоценный камень в золотой оправе. Если он так поднаторел в музыке, как ты утверждаешь, да к тому же человек манер благородных, он сможет обучать меня игре на арфе. Я никак не могу кого-нибудь подыскать на место моего покойного учителя. Пришли ко мне этого чужеземца.

Король согласился, и принцесса направилась в летние апартаменты, куда вскоре явился Мирослав. А это, как вы и сами догадались, был, конечно же, он.

– Нижайший поклон, милостивая госпожа! Я весь в ожиданьи ваших приказов, – молвил Мирослав и, склонившись к её ногам, поцеловал край дорогого платья. Он взглянул на принцессу, и она, смутившись, зарделась и, потупив взор, уставилась на розу, которую только что сорвала в своём саду. Она и в мыслях не держала, что этот расцветший бутон принесёт ей столько бед.

Словно запелёнутое в розовые лепестки, в глубине бутона сидело злое божество. В руках оно держало натянутый лук со стрелой, покрытой самым жгучим ядом – ядом любви… Лишь только Красомила взглянула на роковую розу, божество отпустило тетиву, и девушка почувствовала боль в сердце. Против этой боли нет никаких снадобий.

– Как вас зовут? – приветливо спросила она.

– Мирослав, – ответил тот.

– Отец мне сказал, Мирослав, что вы знакомы с музыкой. Я уже давно ищу учителя, который продолжил бы моё обучение на арфе. Я была бы вам так благодарна, если б вы занялись со мной вместо моего покойного арфиста.

– Если моё скромное искусство будет достаточным, я сочту себя счастливым!

– Всё остальное вам скажет король, – ответствовала принцесса и мановением руки дала знать, что чужеземец может идти.

Долго стояла Красомила, не зная, что с ней происходит. Она слышала какие-то нежные голоса и музыку. Сердце её горело. Она ожила, словно узник, увидавший после долгой ночи ясное солнышко. Её душу до краёв наполнил свет счастья.

Послышались шаги, и Красомила очнулась от мыслей. К ней шёл король.

– Ну? – спросил её отец. – Ты возьмёшь Мирослава в учителя?

– Я ему предложила заняться со мной и сейчас решаю, когда смогу начать.

– Когда пожелаешь! Что до меня, то, услышав его имя, я вспоминаю короля Мирослава и тревожусь, что, не простив нанесённого тобой оскорбления, он пойдёт на нас войной. О! Дочь моя, дочь моя! Ты совершила большую ошибку.

– Не мучь меня, отец! Я была бы несчастна, если б пошла замуж за короля Мирослава. Я в этом глубоко уверена.

Король задумался и, нахмурившись, ушёл.

Скоро принцесса стала брать уроки игры на арфе.

Мирослав был прекрасным учителем, Красомила – прилежной ученицей, и лёд, которым гордость покрыла её сердце, с каждым днём всё больше и больше таял.

Придворные девушки шептались: «Что случилось с нашей принцессой? Никто не смел коснуться её руки, а сейчас, когда Мирослав целует ей руку, она ничуть не гневается!»

Так любовь победила гордую принцессу.

Прошло уже много времени с той поры, как Мирослав появился при дворе. Все его любили, а сильней всех Красомила, хоть и скрывала это даже от самой себя. Она приходила в сад, высокомерно здоровалась с главным садовником и усаживалась на скамеечку или в благоуханную беседку, которую для неё за одну ночь возвели по приказанью Мирослава. Она не могла быть нелюбезна, не могла не поблагодарить его за такое доказательство уважения. Несколько слов – и вот уже завязалась беседа. Принцессе есть что рассказать и многое надо спросить.

Но иногда принцесса капризничала и слуга отправлял учителя, говоря, что у принцессы нет нынче желания заниматься. А через минуту она велела слуге звать его обратно.

Чтоб разогнать его задумчивость, она протягивала ему ручку для поцелуя. Такая честь не выпадала на долю даже самых благородных рыцарей.

Как-то под вечер принцесса сидела возле открытого окна, играла на арфе и пела. Рядом стоял Мирослав. Он не отводил глаз от её лица, освещённого лучами заходящего солнца.

Вдруг она остановилась.

– Если будет на то ваше соизволение, я спою свою песнь, – сказал Мирослав. Принцесса соблаговолила.

Он запел. Какое это было пение! Красомиле слышался то нежный перезвон серебряных колокольчиков, то страстные трели соловья.

Солнце садилось за высокую гору. Последний его луч скользнул в окно и растопил ледяной покров, который, словно панцирь, всё ещё сковывал сердце гордой принцессы. Она тихо склонила голову к Мирославу на грудь, и слёзы покатились из её прекрасных глаз.

Но Мирослав, будто не заметив этого, сказал:

– Принцесса! Это была прощальная песнь! Завтра я должен покинуть вашу страну.

– О, Мирослав! Ты не смеешь меня покинуть, нет, нет! – вскричала Красомила дрожащим голосом и схватила Мирослава за руку.

Тут распахнулись двери, и в покои вошёл король-отец.

– Так вот, значит, кого ты любишь? – возмущённо вскричал король.

– Да, батюшка, я его люблю, – гордо ответила Красомила.

– А знаешь ли ты, что ему недостаёт одного из тех достоинств, без которого ты не мыслила своего будущего супруга?

– Я знаю, что Мирослав незнатного рода. Но всё равно я его люблю. Меня не пугает его бедность.

– Хорошо же! Пусть он немедля станет твоим мужем. Но из моего замка – прочь! Я не желаю быть посмешищем.

– О, всемилостивейший король, – сказал тут Мирослав. – Я не переживу, если принцесса из-за меня станет бедной и несчастной. Я уйду, и пусть всё будет позабыто.

Но король и слышать не хотел.

Их обвенчали, и гордая принцесса Красомила стала женой бедняка Мирослава.

А вскоре она, уже в скромном платье, стояла у ворот отцовского замка. Простившись с жестоким отцом, который выгнал её из дому, словно бедную батрачку, Красомила уселась вместе с мужем в повозку и покатила прочь из родного замка.

Вот они подъехали к границе той самой страны, где когда-то Красомила могла быть королевой, вылезли из повозки и пошли пешком.

– Дорогая моя жена, – сказал Мирослав Красомиле. – Что мы будем делать? Есть у меня брат, он служит при королевском дворе и наверняка нам поможет. Но до той поры придётся терпеть нужду.

– Кой-какие деньги у меня ещё есть, а пока я стану работать, чтоб облегчить твои заботы, – утешала Красомила мужа.

В ближайшем городишке Мирослав нанял телегу, чтобы принцесса, не привыкшая ходить пешком, немного отдохнула.