Маргит Ауэр - Загадочные ямы

В тот момент, когда Робин Гуд с товарищами замышляли нападение, её голос звучал заговорщически:

– Все на двадцать шагов вниз по дороге! Там, в кустах, нас ждёт гораздо лучшее укрытие!

А когда он призывал их ринуться в бой, Анна-Лена говорила столь проникновенно, что всякому захотелось иметь при себе лук и стрелы, чтобы броситься в атаку на дворян-толстосумов.

Закончив, Анна-Лена неуверенно оглянулась и, покраснев до ушей, заторопилась к своей парте.

– Недурно, и даже очень недурно! – произнесла Генриетта, пребывая под большим впечатлением. Бенни медленно кивнул в ответ – у него даже слов не было.

– Это было великолепно! – Мисс Корнфилд не удержалась от похвалы. – Думаю, Анна-Лена, если ты собираешься пробоваться на главную роль, у тебя есть все шансы!

Анна-Лена лишь недоверчиво покачала головой. Стоило ей опуститься на место, как Хелена незаметно отодвинулась.

От взгляда учительницы это не ускользнуло. Она пристально посмотрела сначала на Анну-Лену, затем на Хелену, но ничего не сказала.

На глазах у подруги Мириам начертила на обложке тетради большой вопросительный знак. Но Ида лишь удивлённо пожала плечами.

К концу урока некоторые уже знали, кого будут играть: Силасу досталась роль шерифа Ноттингемского, а Максу – монаха, брата Тука.

Ида решила, что не будет претендовать ни на какую роль, хотя сама ни на минуту не сомневалась, что справилась бы на отлично. Ей больше хотелось расписать детально каждую мизансцену, чтобы всё шло по плану. Мисс Корнфилд не возражала.

Роль Мэриан получила Луна – девочка с длинными светлыми волосами. Именно так себе эту героиню все и представляли – кроме Хелены, которая страшно разозлилась.

– На сегодня достаточно, – объявила учительница. – Остальные роли найдут своих актёров в ближайшие дни. А те, для кого подходящей роли не найдётся, получат другие задания, ничуть не менее важные. Вот, например: кто будет нашим осветителем?

– Ты, ты, конечно, ты! – взволнованно вскричала Генриетта, сидя в портфеле. – Скорее, подними руку!

Бенни так и сделал, и даже обе сразу. Поскольку никто больше не претендовал на то, чтобы взять на себя эту обязанность, она была доверена ему.

– Какое везение! – тихонько радовалась Генриетта. – Ты будешь носить туда-сюда лампы, а я буду жать на кнопочки и гасить свет. Это почти так же здорово, как играть в прятки!

Бенни достал черепаху из рюкзака и пощекотал ей лапку.

– Так и сделаем, – довольно сказал он.

Бенни с черепахой расположились на пледе с пиратами, который расстелили на полу. Перед ними лежал букварь.

Поначалу Бенни даже не мог поверить, что его волшебная спутница не умеет читать – до того она была сообразительная! Но Генриетта сумела убедить друга, что всё, что ей было известно, она лишь запомнила за долгие-долгие годы своей жизни. Да так, что ей ни разу не понадобилось с чем-то свериться.

И всё равно мальчик непременно хотел её научить, полагая, что читать в жизни просто необходимо. Поначалу Генриетта просто пыталась угадать, что написано, но постепенно научилась вполне неплохо распознавать буквы и уже могла прочесть такие простые фразы, как «Мими – хорошая девочка», «Шла Саша по шоссе» или «Черепашка, не скучая, час сидит за чашкой чая».

Но сегодня Генриетте было не до того. У неё из головы не шли странные ямы на школьном дворе, и особенно то, что тот, кто роет их, действует исключительно ночью.

– Любопытно мне, кто же всем этим занимается, – размышляла черепаха. – Надо бы залечь в засаду!

– Даже и думать забудь, – замахал руками Бенни. Во время их недавней ночной вылазки он оказался запертым в одном шкафу со швабрами и половыми тряпками. – Пусть вот директор сам и залегает.

– Да ваш двор изрыт кратерами почище лунной поверхности! – настаивала его маленькая подруга. – Знаешь, как я боюсь, что могу нечаянно свалиться в какую-нибудь канаву?

– Буду за тобой присматривать, – пообещал ей Бенни.

Посреди ночи Генриетта проснулась от какого-то странного звука. За окном раздавалось тихое клацанье, словно дождь стучал по металлическому подоконнику – но только не так равномерно. Вот, вот опять! Забравшись в постель к Бенни, она ткнула левой передней лапой ему в щёку.

– А ну просыпайся, – прошептала черепаха. – Там что-то есть!

Мальчик зевнул спросонья, но затем прислушался.

– Кто-то бросает камешки в окно, – невнятно пробормотал он. – Кому это надо?

– Почему бы тебе не посмотреть? – предложила Генриетта.

Бенни покорно выбрался из постели и побрёл к окну. Сидя у него на руках, любопытная Генриетта вытягивала голову вперёд, пытаясь что-то разглядеть. Снаружи было темно, хоть глаз выколи, но в свете фонаря можно было разглядеть какую-то фигуру, сидевшую на велосипеде, и на ней была вязаная шапка.

– Да это же Шоки, – в растерянности проговорила черепаха.

Мальчик распахнул окно.

– Ты что здесь делаешь?! – охнул он.

– Не ори, – зашипел на него Шоки. – Впустишь меня?

Когда все они втроём уселись на кровати Бенни и завернулись в уютный плед, Шоки рассказал, что случилось.

– Не могу больше жить у дедушки, – пожаловался он. – На завтрак чёрствый хлеб. – Шоки поморщился. – Он все выходные будит меня в шесть утра, чтобы заставить на свежем воздухе заниматься гимнастикой и дыхательными упражнениями. Всё это время болтает о своих вестернах. Показывает, каким должен быть Робин Гуд, и беспрерывно твердит: «Ты должен постичь своего персонажа, Самуил, должен постичь! Ты на это способен?» Играть на компьютере в его кабинете нельзя. «Ты от этого отупеешь, займись лучше своей ролью». И снова наседает на меня с этой пьесой! – Мальчик в отчаянии закрыл лицо руками. – Это уже просто невыносимо!

Бенни и Генриетта переглянулись.

– И ты просто удрал? Вот так, посреди ночи? – поразился его приятель.

Шоки в ответ кивнул.

– Можно я переночую у тебя?

– Разумеется, – ответил Бенни и, прокравшись в гостиную, принес подушку и шерстяное покрывало.

Ребята вместе попытались утрамбовать мягкий пуфик так, чтобы на него можно было улечься.

– И так сойдет, – бодро сказал Шоки, не снимавший шапки даже на ночь.

Но увы: пуфик всё-таки был предназначен не для сна, а для сидения. Так что через пять минут гость пробрался в постель к Бенни и улёгся валетом.