Валентин Лебедев - Заповедник Сказок 2015 [Том 5]

Библиотека оказалась симпатичным домиком. Даже с колоннами. Барская усадьба бывшая, что ли… Вошёл. Тёмный зальчик, учительский стол в углу, стеллаж с журналами-газетами вдоль стены, два ряда столов со стульчиками, вешалка в углу — и никого. Подошёл к столу, постучал — тишина. Заходите, люди добрые, берите, кому чего надо. И не надо никому ничего. Вот жизнь! Хотя мало ли. Может, у них тут так принято.

На полках — журналы какие-то… столетней давности. Давно, видать, сюда ничего не завозили. Выбрал один, уселся за стол, листаю. Интересный такой журнальчик попался. Жалко, домой не унесёшь. А сидеть мне тяжело — я б лёг уже. Но взять и уйти просто так, никому не сказавшись — неудобно как-то…

Попался рассказ какой-то, интересный! Про моряка. Втянулся, читаю. Вроде как мне уже и полегче. И вдруг как-то неспокойно стало: нет, не плохо, а… как будто в душной комнате вдруг ветер с океана задул. Принюхался. Пахнет не сказать, чтобы божественно — обычный библиотечный запах, книжная пыль и старая бумага, но… что-то ещё, какая-то нотка… не угадать. И тут дверь скрипнула. Поднимаю голову — на пороге девушка стоит. Не красавица, нет. Коса до пояса тоже не прослеживается. Обычная такая девушка. В очках. Тоненькая и ростком небольшая. Юбка длинная. В шаль кутается. Библиотекарша, догадался я. Поднялся, поздоровался. Она в ответ голову наклонила, «Здравствуйте», — шепнула и улыбается смущённо. Так, будто это не я, а она ко мне без стука заявилась и без спросу уселась чужие журналы читать.

— А я вот, — говорю, — книжечку какую-нибудь взять зашёл. Или у вас только в читальном зале можно?

— Нет, конечно, — отвечает, — можно и домой. Пойдёмте, я вас в хранилище провожу, сможете выбрать себе что-нибудь по душе.

Повернулась и пошла. Так повернулась, что у меня сердце зашлось. Всё-таки рано я с постели поднялся. Мне б лежать, а я попёрся на бедную библиотекаршу микробами дышать. А она вон какая: на неё дунь — переломится. Тем более микробами. Ну, деваться некуда, всё равно уже я ей тут надышал — не хватало ещё обидеть девушку резким уходом. Вон как она мне обрадовалась — как родному. Похоже, не каждый день её читатели визитами балуют.

В хранилище тесно, и витает тот самый невероятный запах — книжная пыль и океанская свежесть. Библиотекарша ведёт меня вдоль стеллажей, проводя тонкими пальцами по корешкам. И я… слышу музыку! Будто кто-то тихо играет на арфе. Наконец, она останавливается и поворачивается ко мне. Снова улыбается застенчиво. И я вдруг чувствую, что сейчас в обморок рухну. Прямо при ней. Задохлик городской. И чего я в таком состоянии в библиотеку потащился!

— Выбрали? — спрашивает она почти шёпотом. И я киваю и хватаю с полки случайный томик. Она берёт его у меня из рук и, погладив обложку, радостно улыбается книжке — так улыбаются старым друзьям:

— Очень хорошая! Я в детстве её сто пятнадцать раз читала. Пойдёмте, я запишу.

Выходим из хранилища, она заполняет формуляр, я ставлю подпись. Пора уходить.

— До свидания, — говорю.

— До свидания, — грустно улыбается она. Хочется чем-то её подбодрить, но я не знаю, чем.

— Я завтра ещё приду, можно? — и поясняю поспешно, чтобы она не подумала невесть чего. — Я очень быстро читаю.

— Конечно, приходите! — лицо её озаряется радостью. — Рада была познакомиться, Андрей Александрович!

И тут я понимаю, что сплоховал: она-то теперь знает, как меня зовут. А я-то?

— А вас как зовут? — спрашиваю и чувствую, от бестолковости ситуации температура поднимается.

— Ариадна, — говорит она. Температура тут же резко падает, и я переспрашиваю: как?

— Ариадна, — отвечает она всё так же, почти шёпотом, снимает очки и заливается румянцем цвета утренней зари.

— Ариадна, — повторяю я. И хочу спросить про отчество — но какое отчество тут может быть, если Ариадна…

Прощаюсь, выхожу. Смотрю на обложку: «Дети капитана Гранта» — самая морская книжка на свете. Перелистываю её и снова отчётливо чувствую запах книжного бриза.

Читал всю ночь, как в детстве, с фонариком — баба Маня электричество экономила.

Закрыв последнюю страницу, вырубился и проспал целый день. Подскочил вечером и ужаснулся: я же обещал ей прийти сегодня, а сам!.. Но вдруг она еще на работе? Оделся быстренько, капитанских детей в охапку — и рванул. Пока ботинки надевал, баба Маня из кухни выглянула.

— Ты куда это? А поесть?

— В библиотеку я, книжку сдать!

— Да подождёт твоя библиотека до завтра!

— Да обещал ведь!

— Ну, пирожков хоть на дорожку возьми, — сдалась моя хозяйка. Я спорить не стал, тем более, дух от этих пирожков шёл — фантастический! Спрятал пакет с пирожками и книгу под плащ и поскакал под моросящим дождиком.

Библиотека, несмотря на поздний час, была открыта. Ариадна сидела за своим столом и пила чай из чашки тончайшего фарфора. На чашке — рыцарь и дама. Я поздоровался — она, зардевшись, встала мне навстречу.

— Вот, — остроумно сказал я и положил книжку на стол.

— Спасибо, — сказала она, поставила чашку на блюдце и протянула пальцы к стопке читательских карточек. Я готов был поклясться, что мой формуляр сам прыгнул ей в ладонь, и она быстро-быстро вычеркнула оттуда книжку.

— Пирожков хотите? — сказал я и протянул ей пакет.

— Пахнут как! — она прикрыла глаза. — Хочу. Тем более что рабочий день у меня уже кончился.

— А почему же вы здесь? — я нескромно рассчитывал, что она сейчас снимет очки, посмотрит на меня серьёзно и скажет: «Вас ждала!» Но она только пожала плечами:

— А я тут и живу. Двери только на ночь закрываю.

Потом мы долго пили чай, беседовали о книгах, бродили по книгохранилищу. Пахло летним садом, травами, цветами. И я ещё подумал, что, наверное, она сменила духи. Но и книжным ветром пахло тоже.

Когда я вышел из библиотеки, книга, снова выбранная мной наугад, всё ещё хранила тот аромат. На яркой обложке красовалась надпись: «Ганс Христиан Андерсен. Цветы маленькой Иды». Никогда бы я такое в городе читать не стал. А тут — стыдно сказать, ночь над сказками просидел.

Неделю лил дождь, и всю неделю ночи напролёт я читал знакомые и незнакомые книжки, а вечером мчался в библиотеку, прихватив с собой пирожков.

Отпуск заканчивался. Я с тоской представлял себе, как буду жить дальше в городе — без пирожков и без Ариадны. И эта тоска была сильнее извечного моего кошмара — женщины в моей холостяцкой берлоге. И я решился.

Весь день накануне отъезда сияло солнце. А я шатался по хозяйской избушке и никак не мог дождаться вечера — рыбалка меня уже категорически не интересовала. Как и грибы с ягодами. Не до грибов, когда сегодня должна решиться моя судьба!

Едва только солнце поползло к закату, я выскочил из дома и понёсся к домику с колоннами. Ариадна ждала меня и, увидев, просияла, поставила на стол вторую чашку и стала наливать чай. И тут я вспомнил, что забыл пирожки! Впрочем, не до пирожков…