Юрий Розенблюм - О чём пела золотая кукушка

— Спаси меня, Хулатай! Скорее приди мне на помощь!..

Услышав жалобный вопль Юзут-Арыг, потерявший разум Хулатай крепко схватил за пояс сына Хан-Миргена, высоко поднял его над головой и что есть мочи бросил на остроконечные скалы.

Жалобно застонал юный алып, увидев перед собой широко распахнутые ворота безлунного мира. И стон его тоскливым эхом отозвался в горах и еще долго был слышен в самых далеких селениях.

А отуманенный злой силой Хулатай, как бешеный пес /ринулся на своего сына. Но лишь только рука его коснулась плеча юного богатыря, как откуда-то со дна неба послышался сладконапевный голос вещей кукушки.

Не на золотой ветке чудо-дерева, не на скалистом уступе снежновершинной горы, не в насиженном гнезде сидела вещая птица. Легкий порыв теплого ветерка, набежавший из далекой родной земли, распушил ее сверкающий разноцветными перьями хвост, расправил в свободном полете светлые крылья.

И, заслышав ее сладкоголосую песнь, бурные реки вернулись в обмелевшие русла, сыпучий песок вновь превратился в гранитные глыбы, распрямились поникшие кроны деревьев всех ста пород, зазеленели травы и распустились венчики увядших голубых цветов. Хворые обрели утраченную силу, к безумным вернулся разум. Словно белый туман, покрыл и голую степь мигом раскинутые шестигранные юрты и повсюду заслышался разноязыкий людской гомон.

А сладкоголосая кукушка, не прерывая чудодейственной песни, пролетела совсем рядом с оцепеневшим Хулатаем и нежно коснулась его лица сверкавшим, как ярко раздутое пламя, крылом.

«Что случилось со мной? — подумал, будто бы очнувшись после тяжелой дремоты, гордый Хулатай. — Что делал я все это время? Куда занесла меня рука судьбы? Как же я раньше не замечал лазурного неба, чистоструйных полноводных рек, как же не слышал доброго шелеста вечнозеленых деревьев и таинственного шепота степных трав? Неужели глаза мои затянуло болотной тиной, а уши заложило гниющим мохом?»

Изумленно глядел по сторонам прозревший Хулатай. Все казалось тут знакомым и незнакомым, словно он когда-то давно уже был в этих краях. И гостеприимная юрта Алып-Хан-Хыс, и очертания видневшегося вдалеке перевала, и золотая коновязь, у которой был привязан его верный скакун Хара-Хулат. А совсем рядом — вот он! — его сын, юный алып, как две капли воды похожий на свою мать — прекрасноликую Чибек-Арыг.

«Как же мог я поднять руку на свое единственное дитя? — думал Хулатай. — Кто коварно нашептывал мне: «Убей своего проклятого выкормыша!»?»

И в тот же миг он услышал за спиной злобное шипение:

— Не раздумывай! Убей сына, и мы будем спасены! Нас ждет ложе из тины и богатый стол из коряг и моха. Не мешкай, гордый богатырь!

Обернувшись, Хулатай увидел приплясывающую на своих тонких лягушачьих ножках Юзут-Арыг. Она улыбалась, скосив узкие глазки, и ее змееподобные косы извивались, как гадюки, собирающиеся ужалить свою жертву.

— Нет, болотная погань! Теперь ты не уйдешь от меня! — неистово вскричал Хулатай. — Не видать тебе больше твоей проклятой трясины! Я раздавлю тебя, как выползшего после дождя червя!

Но лишь только могучий богатырь коснулся скользкого плеча Юзут-Арыг, как кровавоглазое чудовище, высоко подпрыгнув, превратилось в черное облако сажи, которое мигом унес неугомонный степной ветер.

А трехногая кобылица, жалобно заржав, стала быстро уменьшаться, и вскоре от нее осталась лишь серая, издающая смрад горстка пепла.

И через мгновение никто уже и думать не думал о болотной нечисти. Из синей глубины неба лилась чудесная песнь волшебной птицы — и у слепых открывались глаза, к тугоухим возвращался слух, а немые обретали дар речи.

А гостеприимная хозяйка Алып-Хан-Хыс уже готовилась к большому торжеству.

На пир собралось много народа. Из самых далеких стойбищ шли люди с глазами, как звезды, и душой, как горный родник, шумно приветствуя Хулатая, его жену Чибек-Арыг и их сына, юного богатыря. Они сидели во главе стола, накрытого прямо на поляне возле шестиугольной юрты, а рядом с ними Хан-Мирген и Алтын-Поос заботливо поглядывали на своего сына, которому вещая птица вернула жизнь и былую силу.

Много ли, мало ли продолжался праздник, но однажды, когда звонкая трель жаворонка возвестила о том, что утро уже в самом разгаре, два юных алыпа, покинув щедрый стол, направились в сторону каменистого перевала.

— Куда вы держите путь, дети мои? — пыталась остановить их Алып-Хан-Хыс. — Перед дальней дорогой надо бы вам поговорить с родней. Может быть, кто-нибудь из нас даст вам мудрый совет, который убережет вас от злой напасти! Да и праздничный пир еще не подошел к концу.

— Нет, любезная Алып-Хан-Хыс, — ответил сын Хулатая. — Не для того мой славный отец превратил болотную мразь Юзут-Арыг в смердящее облако сажи, чтобы юные алыпы проводили попусту время за хмельным столом. Собирай быстрее родню, всех, кто грелся у пламени одного очага, и мы скажем, почему покидаем стены гостеприимного жилища.

А когда по зову Алып-Хан-Хыс пришли Хулатай с женой Чибек-Арыг и Хан-Мирген с женой Алтын-Поос, юный богатырь продолжил свою речь:

— Слушайте все, кому дорога наша судьба! Мы оставляем богатый стол не для утех и развлечений. Разве кончились людские беды? Разве каждый пеший владеет лихим скакуном, а каждый раздетый имеет кров и обильную пищу? Разве нашли мы дорогу к тайне людского счастья? Как же мы можем праздно сидеть за щедрым столом и тешить сердце забавой и веселой песней? Дайте нам для ратного дела лихих и резвых коней, дайте боевые доспехи, остроконечные мечи и смертоносные копья. И еще мы просим вас: дайте нам имена, достойные наших славных предков.

— Хорошо, — сказала Алып-Хан-Хыс. — Я буду говорить от имени всех людей нашего рода. Но сначала откроем Книгу Судьбы и узнаем, какие испытания вам уготованы.

— Ну что ж, — хмуро проговорил сын Хан-Миргена, — если вы решили отказать нам в помощи, мы сами добудем все, что нужно. Да, у нас нет коней, нет сбруи и седел, панцирей и мечей, но мускулы наших рук налились богатырской силой, наши глаза и ночью могут разглядеть спрятавшуюся в густой траве полевую мышь, а ноги способны поднять нас на вершину самой неприступной горы. Зачем узнавать будущее по страницам ученой книги? Сила и храбрость будут нашими верными спутниками в ратных делах!

— Не торопитесь укорять ближних, дети мои, — с печалью в голосе ответила Алып-Хан-Хыс, — и не хулите книгу, в которую никогда не заглядывали. В ней записано то, что было раньше раннего века и намного прежде прежнего века. Это — мудрость предков, тех, кто научился разжигать пламя костра, и тех, кто умеет поддерживать его жар. Без знания этой мудрости человек слеп, и его ожидает темнота безрассудства. По выцветшим от времени строчкам Книги Судьбы я узнала, какие испытания ожидают вас и что надлежит вам делать. Помните: только нетерпеливый, посадив дерево ранним утром, к заходу солнца намерен собрать вязанку дров. Храбрость и мужество — надежная опора богатыря, но если разум уступит силе, вы собьетесь с пути.