Туве Янссон - Мемуары папы Муми-тролля

Я выразительно взглянул на Юксаре, но сдержался и не сказал ничего.

Мостики, по которым нам предстояло перейти целую систему каналов, были ломаные или коварно склеены из картона, здесь и там нам приходилось балансировать по гнилым стволам деревьев или по висячим мостикам из старых шнурков и обрывков веревки. Однако ничего особенного с нами не случилось, не считая того, что Клипдассу пришлось постоять вниз головой на илистой отмели, но это, судя по всему, только взбодрило его.

Вдруг Юксаре воскликнул:

– Ха-ха! На этот раз они нас не проведут.

Он подошел к большому чучелу быка и похлопал его по морде. Можете себе представить наш ужас, когда бык, издав дикий рев, опустил рога (к счастью, обмотанные тряпкой) и с такой силой швырнул Юксаре, что тот, описав красивую дугу, упал на розовый куст.

И тут мы, к нашей досаде, обнаружили, конечно, новый плакат, с триумфом извещавший:

На этот раз я решил, что Самодержец был все же не лишен чувства юмора.

Постепенно мы стали привыкать к сюрпризам. Мы брели все дальше и дальше по дремучему саду короля, пробирались сквозь густые заросли, всевозможные потайные укромные местечки, под водопадами и над пропастями с искусственными кострами. Однако король придумал для своих подданных не только западни и страшилища на стальных пружинах. Если хорошенько поискать под кустами, в расселинах и дуплах, можно было найти гнезда с раскрашенными и позолоченными яйцами. На каждом яйце была красиво выведена цифра. Я нашел яйца 67, 14, 890, 223 и 27. Это была королевская лотерея Самодержца. Вообще-то я не люблю лотереи, потому что ужасно расстраиваюсь, если не выиграю, но искать яйца мне понравилось. Больше всех нашел Клипдасс, и нам стоило больших трудов уговорить его не есть их, а поберечь до раздачи выигрышей. Фредриксон занял почетное второе место, за ним шел я, а под конец – Юксаре, слишком ленивый, чтобы искать, и Шнырёк, который искал бессистемно и беспорядочно сновал вокруг.

И тут мы нашли длинную пеструю ленту, привязанную бантиками к деревьям. Большой плакат сообщал нам:

Послышались радостные возгласы, выстрелы и музыка; посреди сада веселье было в самом разгаре.

– Я, пожалуй, останусь здесь и подожду вас, – опасливо сказал Клипдасс. – Похоже, там слишком шумно!

– Ладно, – сказал Фредриксон. – Только смотри не потеряйся.

Мы остановились на краю большой зеленой лужайки, где собралась целая толпа подданных короля. Они катались с горок, кричали, пели, кидали друг в друга шарики-хлопушки и ели сахарную вату. Посреди поляны стояло круглое строение, а на нем много белых лошадей с серебряной упряжью. Сооружение крутилось, изнутри доносилась музыка, а на крыше развевались флажки.

– Что это такое? – восхищенно воскликнул я.

– Карусель, – ответил Фредриксон. – Я делал чертеж такой машины и показывал тебе, разве ты не помнишь?

– Но чертеж выглядел совсем по-другому. Ведь здесь лошади, серебро, флажки и музыка.

– И подшипники, – сказал Фредриксон.

– Не угодно ли господам соку? – спросил рослый хемуль в нелепом переднике (я всегда говорил, что у хемулей абсолютно нет вкуса). Он налил нам по стакану сока и многозначительно сказал: – Вам нужно поздравить Самодержца. Сегодня ему исполняется сто лет!

Со смешанным чувством взял я стакан и обратил свой взор на трон Самодержца. Король был весь сморщенный и вовсе не походил на меня. Что я испытывал при этом: разочарование, а может быть, облегчение? Момент, когда глядишь на трон, торжественный и важный. У каждого тролля должно быть то, на что он может смотреть снизу вверх (и, разумеется, то, на что он смотрит сверху вниз), то есть нечто, вызывающее благоговение и благородные чувства. И что же я увидел – короля с короной набекрень, цветами за ухом, короля, хлопавшего себя по коленкам и так сильно отбивавшего ногой такт, что трон качался. У трона стояла туманная сирена, в которую король трубил каждый раз, когда хотел обратиться к кому-нибудь из подданных. Нужно ли говорить, что я был ужасно смущен и удручен.

Когда туманная сирена наконец умолкла, Фредриксон сказал:

– Имею честь поздравить. С первым столетием.

Я тут же сделал салют хвостом и сказал не своим голосом:

– Ваше величество Самодержец, позвольте пришельцу из дальних стран принести вам свои поздравления. Этот миг я запомню надолго!

Король удивленно уставился на меня и захихикал.

– Ваше здоровье! – воскликнул он. – Вы промокли? Что сказал бык? Не собираетесь ли вы утверждать, что никто из вас не свалился в бочку с сиропом? Ах, до чего же весело быть королем!

Тут королю надоело говорить с нами, и он опять принялся трубить в туманную сирену.

– Эй, верные мои люди! – закричал он. – Да пусть же кто-нибудь остановит эту карусель. Спешите все сюда. Сейчас будут раздавать выигрыши!

Карусели и качели остановились, и все сбежались к королю.

– Семьсот один! – выкрикнул король. – У кого семьсот один?

– У меня, – сказал Фредриксон.

– Пожалуйста! Пользуйся на здоровье! – сказал Самодержец и протянул ему прекрасную механическую пилу, точно такую, о какой Фредриксон давно мечтал.

Король выкликал новые номера, подданные выстроились у трона длинной вереницей, смеясь и болтая. Все от мала до велика выиграли что-нибудь. Все, кроме меня.

Юксаре и Шнырёк сложили свои выигрыши в ряд и принялись их тут же уничтожать, ведь это были, главным образом, шоколадные шарики, марципановые хемули и розы из сахарной ваты. А у Фредриксона на коленях лежала целая груда полезных и интересных вещей, большей частью это были инструменты.

Под конец Самодержец сошел с трона и крикнул:

– Дорогие мои! Дорогие мои бестолковые, шумливые, неразумные подданные! Вы получили то, что вам больше всего подходит, и ничего другого вы не заслуживаете! Наша столетняя мудрость подсказала Нам спрятать яйца в тайниках трех типов. Первые Мы устроили в таких местах, где легко споткнуться, для тех, кто носится без толку туда-сюда и вдобавок слишком ленив, чтобы искать, – и это выигрыши съедобные. Вторые – для тех, кто ищет спокойно, методично и рассудительно. Это выигрыши, из которых можно что-нибудь смастерить. А для выигрышей третьего типа Мы выбрали тайники с фантазией. И эти выигрыши вовсе ни на что не годятся. Слушайте же, дорогие, неисправимые, неразумные подданные! Кто из вас искал яйца в самых причудливых тайниках: под камнями, в ручьях, в верхушках деревьев, в цветочных бутонах, в собственных карманах или в муравейниках? Кто нашел яйца с номерами шестьдесят семь, четырнадцать, восемьсот девяносто, девятьсот девяносто девять, двести двадцать три и двадцать семь?