Евгения Хамуляк - Школьные сказки (сборник)

– А к чему привел твой эталон, посмотри: дети, их родители и учителя, подгоняемые какими-то фантастическими амбициями и идеями, превратились в вечно обучаемых чему-то учеников, которые перетекают из школы на курсы, с курсов на тренировки, а потом в руки бесчисленных репетиторов и так далее. Совершенствуются и улучшаются, учатся и учатся, а когда они собираются просто жить?

– Было бы лучше, чтобы они вообще ничего не делали и гуляли без дела по улицам? – раззадоривалась директриса.

– Я не говорю, что это было бы лучше, но такую высокую планку могут выдержать не все… Да и зачем нужна такая высотища?

– А мы изначально предупреждаем всех родителей, отдающих детей к нам в школу, то есть колледж, что уровень требований здесь очень высок, нагрузки огромны. И не моя вина, что эти девочки бестолковы и просто больны, – парировала Анжелика, а потом, вскочив с дивана, побежала к рабочему столу, выхватывая огромную папку бумаг и протягивая ее старой учительнице. – Посмотрите, вы почитайте, что вытворяет эта девица Неугодникова на своей странице в социальных сетях. Это только распечатка за прошлый месяц. Это же ужас! Кошмар! И в стенах нашего образцового колледжа! Да не дай бог, про это прознают! – махала руками раздосадованная женщина. – По нашей просьбе провели психологическую оценку ее состояния, и было однозначно установлено, что она не совсем адекватна и должна пройти более серьезные консультации, а возможно, даже лечение в психиатрической лечебнице!

Валентина Алексеевна углубилась в материалы и в душе тоже ужаснулась выходкам внучки когда-то заслуженного педагога, а ныне директора управления всех учебных заведений большой области. Лизу Неугодникову учительница помнила хорошо и не раз общалась с родителями, в том числе и на эту тему. Однако безрезультатно. Хотя сама по себе девочка имела желание учиться и слушать, но ей действительно требовалось особое внимание и другая, упрощенная программа. Судя по поведению, с годами дела только ухудшились, а семейные связи и покровительство сыграли злую шутку с несчастной девочкой. Но Валентину Алексеевну трудно было сбить с намеченного пути, поэтому она отложила папку в сторону, обещая вернуться к этому делу в воскресение вечером, когда подойдет очередь.

– Мы, преподаватели, не можем вмешиваться в семьи наших подопечных только лишь до определенной меры. Поэтому если родители, несмотря на советы учителей, решили оставить бедную Лизу учиться в нашей школе, и у нас нет инструментов…

– Да была б моя воля! – в сердцах крикнула Анжелика Игоревна. – Выпороть бы эту Лизу как следует и никаких таблеток не надо! Разбаловали до невозможности! Да только по рукам и ногам я связанная.

– Да, да. Как ни крути – опять тупик. Элитарность и престижность заведения сыграло и с тобою злую шутку, правдами и неправдами каждый стремиться впихнуть своих нерадивых детей тебе под крыло для улучшения и совершенствования…

– А Саша Худова, это ходячее недоразумение! Я с самого начала изучила ее способности, взяла под особый контроль и самолично занималась с ней. Но ведь это самообман! Нельзя из гусыни лебедя вылепить! Два слова не может связать, в одно ухо влетает – из другого вылетает! Все нервы мои извела! А выгнать или даже на второй год оставить не могу, и все потому, что это внучка Раисы Степановны. – Анжелика Игоревна всплеснула руками. – А для независимой комиссии по выпускному экзамену абсолютно все равно: кто чья внучка, дочка, мама или папа. Им важны результаты и оценки! Я знала, что этот день настанет… – закрыла лицо руками молодая женщина и громко заплакала. – Да, вы правы, они меня уволят. Они меня точно уволят! А я не виноватая… Хотела, как лучше…

Валентина Алексеевна дала время пореветь бывшей воспитаннице, тем временем, достав из сумки дневник с делом и пометив моменты, которым следует уделить внимание при будущих беседах.

– Именно ты, Ликочка, подогревала надежды родителей и учеников серьезным кушем, похвалами. Ради этих рамочек на стене они старались целый год, забывая об отдыхе и играх. А на самом деле за этим стояла обычная уязвленная гордость, желание доказать самой себе и другим, чего стоишь. И разрушенная семья – достойная цена этой недостающей фотографии с президентом, на придуманной тобой стене почета, а в реальности жалкого оправдания совершенным ошибкам.

Слезы переросли в рыдания, и вскоре Анжелика перекочевала в объятия растроганного педагога.

– Из милой Гели ты тоже хочешь сделать президента? – продолжала Валентина Алексеевна. – Иначе зачем обычной доброй девочке столько всего нужно знать и уметь?! Или ты ее в космос собираешься отправить? – по-доброму шутила пожилая женщина, по-матерински разглаживая разметавшиеся волосы.

– Насколько я помню, раньше на этой стене висели потрясающие фотографии со свадьбы. А на моей памяти вы были самой красивой и эффектной парой. Ведь Борис тоже из отличников, но, судя по всему, поумнее, чем ты, раз позволил все это сотворить… А скорее всего, просто не смог остановить этот крейсер «Аврора» набирающий ход, – вздохнула женщина. – И еще мне кажется, Ликочка, что такое чувство не проходит бесследно. Ведь это большая редкость, о которой пишут романы, – любовь с первой школьной парты… Не женился он еще за эти года?

– Не знаю, мы не общаемся, – промычала директор из запутавшихся локонов, по-прежнему вися на шее у старой учительницы.

– Ну, так поди и узнай. Времени у тебя после увольнения будет много… – спокойным напевом вещала Валентина Алексеевна. Анжелика больше не плакала.

Тяжело вздохнув, ничего друг другу более не говоря, поникнув головами женщины, разошлись по своим делам… Впереди многое предстояло обдумать и сделать.

На следующий день, в субботу утречком, Валентина Алексеевна бодро уселась в трамвай № 4, чтобы выйти на восьмой остановке. Маршрут вел в недавно отстроенный, новенький район города, где проживала Коробейникова Ираида Петровна с мужем и дочерью, еще один участник разразившегося скандала – глава родительского комитета всех трех выпускных классов «А», «Б» и «В» новоиспеченного колледжа № 1.

Всмотревшись в весело бегущие по небу облака, старая учительница напомнила себе, что с упадническим настроением или ожиданием провала многого не добьешься, поэтому, достав тетрадку с делом «Бедной Саши и несчастной Лизы», внимательно стала перечитывать свои заметки, в уме удивляясь, как люди сами себе громоздят преграды, о которые потом же спотыкаются и ломают жизни. «Но ничего! Будь что будет!» – скомандовала сама себе мудрая учительница и широко улыбнулась. День стоял чудесный, весенний, а впереди мерещилось светлое будущее: майские праздники, природа, прогулки, фонтаны, мороженое, гости, задушевные чаепития…