Майкл Бонд - Медвежонок Паддингтон сдаёт экзамен

Но сильнее всего медвежонка смущал не запах, а вопрос, как ему теперь выпутываться из очередной переделки.

В лучшие свои дни сорочка мистера Карри была из тех, к которым всякий раз полагается пришивать чистый воротничок; теперь на месте воротничка остался лишь какой-то бесформенный огрызок, да и тот висел на одной ниточке, словно прикреплённый рассеянным портным перед самым концом рабочего дня.

А главное, если бы у Паддингтона спросили, что он сделал не так, он вряд ли сумел бы толково объяснить это даже самому себе, не говоря уж о непонятливых слушателях вроде мистера Карри.

Прежде всего случилась незадача с утюгом. Паддингтон часто смотрел, как миссис Бёрд гладит бельё, но сам ещё никогда не брал утюга в лапы, и орудовать им оказалось куда сложнее, чем можно было подумать. У миссис Бёрд был электрический утюг с паром, который плавно скользил по доске, не оставляя на белье ни складочки, ни морщинки, не говоря уж о дырках.

У мистера Карри же оказался допотопный утюжище, который надо было нагревать на газу, и, уходя, мистер Карри показал, как проверять, достаточно ли он нагрелся.

– Старые методы – они, медведь, самые верные! – заявил мистер Карри. Он набрал в рот воды, подхватил утюг и дунул на него; водяные шарики, шипя, заскакали во все стороны. – Этому меня ещё мама научила!

То, что у мистера Карри была мама, настолько поразило медвежонка, что остальные объяснения он попросту пропустил мимо ушей. А зря, потому что мистер Карри ведь наверняка говорил и о том, как важно, чтобы утюг не перегрелся.

То ли дули медведи как-то не так, как мистер Карри, то ли всё-таки не стоило вместо воды набирать в рот какао, как бы там ни было, раскалив для пущей надёжности утюг посильнее, Паддингтон с ужасом убедился, что тот прожигает абсолютно всё, что только попадётся на его пути.

Для утюга мистера Карри не было ничего святого. Пострадали и матерчатая покрышка гладильной доски, и пластмассовая поверхность кухонного стола, и линолеум; даже асбестовая подставка под горячее и та как-то странно потемнела.

Наконец, во спасение собственной шкурки, Паддингтон вынужден был поставить утюг – как выяснилось, поставил он его прямо на сорочку мистера Карри. Тут же раздалось громкое шипение, напомнившее медвежонку, что он позабыл вытащить гриб из одного рукава; этот-то гриб и благоухал теперь на всю кухню.

Насчёт грибов у Паддингтона с самого начала не было ни малейшей уверенности, но мистер Карри так напирал на то, что они совершенно необходимы для штопки, что пришлось согласиться. Медвежонок давно уже убедился на собственном опыте, что лапы вообще для иголки приспособлены куда хуже, чем руки, а тут ещё грибы подвернулись слишком мягкие, – те, которыми пользовался мистер Карри, наверняка были куда крепче, и за очень короткое время Паддингтон извёл их не меньше фунта [7].

Теперь же медвежонок взобрался на кухонную табуретку и горестно созерцал учинённое им безобразие.

Грибные пятна само собой, но, кроме того, надо было быть очень близоруким человеком, чтобы не заметить штопки. Назвать её художественной язык как-то не поворачивался, разве что в том смысле, что она была из числа прочих Паддингтоновых «художеств». Единственное, пожалуй, к чему трудно было придраться, – это складочки. Они удались на славу. Даже мистер Карри, которого они, похоже, заботили сильнее всего, вряд ли мог бы пожаловаться на их недостаток, поскольку сорочка очень сильно напоминала сжатую гармошку. Впрочем, дальше этого сходство с гармошкой, к сожалению, не шло, потому что, когда Паддингтон попробовал потянуть за одну из складочек, раздался совершенно немузыкальный звук и клочок ткани остался у него в лапе.

Спешное обследование кухонных шкафов позволило обнаружить несколько застиранных полотенец и кучу старых ветошек, но ничего хоть мало-мальски подходящего для заплатки.

Паддингтон уставился в окно, надеясь, что его посетит озарение, – и, как ни странно, озарение его тут же посетило. Он и раньше не раз замечал, что самые блестящие идеи приходят к нему в самые беспросветные минуты – точно по заказу. И хотя нынешняя идея была лишь слабым лучиком света в конце длинного туннеля, в такой безвыходной ситуации глупо было бы ею пренебречь.

Через минуту задняя дверь дома мистера Карри, щёлкнув, захлопнулась, потом доска в заборе отодвинулась второй раз за утро, и в неё просунулись знакомый нос и не менее знакомая шляпа.

Паддингтон решил привести свой замысел в исполнение, а поскольку солнце уже почти скрылось за крышами соседних домов, времени у него оставалось в обрез.

Перед тем как смешаться с шумной толпой в танцевальном зале ратуши, Брауны ненадолго приостановились у входа.

Миссис Браун тревожно оглянулась через плечо.

– Пошли, Паддингтон! – крикнула она. – Не отставай, а то потеряешься!

– Как потеряется, так и найдётся, – буркнул мистер Браун. – Да его за милю узнать можно. Маскарад он, конечно, маскарад, но разве обязательно нацеплять бороду и тёмные очки?

– Ну, Генри, может, он это просто так… – довольно туманно пояснила миссис Браун. – Ну… ну, надел – и всё тут. У него, наверное, есть на то причины.

– Вот как раз это меня и беспокоит, – сознался мистер Браун.

Миссис Браун замолчала и окинула своё семейство тревожным взглядом. Ответить на слова мистера Брауна было нечего. По крайней мере, с ходу.

Надо сказать, Паддингтон весь вечер вёл себя довольно странно. Вернувшись неизвестно откуда, он быстренько и без всяких уговоров залез в ванну, а потом удалился к себе в комнату, прихватив набор «Знаменитый сыщик». Там он и сидел, за плотно задвинутыми шторами, до самого ужина, а когда наконец спустился вниз, физиономию его украшали борода и тёмные очки, а шляпа была надвинута до самого носа.

– Он даже не притронулся к картофельной запеканке, – сообщила миссис Браун. – Это дурной знак.

– Проголодается – притронется, будьте покойны, – заверила её миссис Бёрд.

У миссис Бёрд были свои соображения по поводу того, почему Паддингтон хотел остаться неузнанным, но она не успела высказать их вслух, потому что тут в дальнем конце зала поднялся какой-то переполох.

– Господи! – воскликнула миссис Браун, когда на сцене вдруг появилось какое-то белое привидение. – Это ещё что такое?

Однако и этот вопрос остался без ответа, потому что привидение являло собой такую неразбериху из оборочек, складочек, ленточек, бантиков, кусков парусины и длиннющих верёвок, что никто не сумел найти подходящих слов для его описания.

– Какая оригинальная идея – нарядиться палаткой! – возгласил распорядитель, взмахом свободной руки гася аплодисменты. – Скажите, что навело вас на эту замечательную мысль?