Лия Гераскина - В стране невыученных уроков-3

— К тому, — ответил Жако, — что я запомнил это заклинание, хотя не понимал слов, из которых оно состоит, и, если вы с Витей очень хотите попасть на выпускной вечер в лицее…

— Конечно, хотим! — закричали мы с Катей.

— Я не обещаю, что это получится, — сказал Жако. — Прошло столько лет с тех пор, как я слышал это заклинание от хозяина… Может быть, я что-то забыл. Но попытаемся… — Витя, возьми Катю за руку. Так. Закройте глаза. Всеми силами души желайте стать невидимыми для человеческих глаз. И если все получится, не бойтесь. Когда вы вернетесь, то обретете себя. Готовы?

— Да! — сказали мы с Катей одновременно.

Жако произнес на каком-то странном гортанном языке несколько непонятных фраз, помолчал, и я испугался, что он забыл какие-то волшебные слова, но Жако радостно вскрикнул и заключил свое заклинание длинной непонятной фразой.

— Откройте глаза!

— Куда ты дел детей? — испуганно закричал Рекс.

— Получилось! Молодец, Жако! — похвалил себя попугай. — Идите и старайтесь ни к кому не прикасаться. Мы с Рексом будем ждать вас. Когда выйдете, не ищите нас. Мы сами вас найдем.

— Что ты сделал с моим хозяином и с этой девчонкой? — грозно зарычал Рекс.

— Успокойся, — ответил Жако. — Я люблю его не меньше, чем ты. Дети скоро вернутся невредимыми.

О чем они говорили дальше, мы с Катей не слышали. Подбежав к зданию лицея, мы поднялись по лестнице, вошли в большой зал и стали у стенки, чтобы никого не задеть. Зал был переполнен. На стульях важно восседали пышно одетые дамы, мужчины в таких же костюмах, какие были у артистов в опере «Евгений Онегин», которую я видел в театре.

За длинным столом сидели мужчины. И среди них мы заметили старика, которого Жако назвал поэтом Державиным. Он весь подался вперед, напряженно и радостно слушая кудрявого лицеиста, приложив ладонь к уху.

— Узнаешь? — шепнула мне на ухо Катя. — Ой, я сейчас умру! Это же Пушкин! Слушай!

Звонкий голос, выразительное чтение околдовали нас. Мы пропустили начало и только вот что услышали:

Мы дослушали до конца вдохновенные стихи кудрявого юноши.

Державин поднялся со стула и стал медленно подходить к Пушкину. Старик был взволнован, он хотел, видимо, обнять юного поэта, но Пушкин вдруг неожиданно для всех выбежал из зала и скрылся.

— Мы догоним его, — сказал один из учителей Державину.

Но старик понял душевное волнение поэта и остановил учителя.

— Оставьте его поэтом, — тихо произнес Державин.

Мы с Катей выбежали вслед за Пушкиным, но больше его не увидели.

— Он читал «Воспоминания о Царском Селе», — сказал я Кате.

Рекс бежал к нам. Жако слетел с ветки и сел мне на плечо.

— Видели поэта Державина? — спросил Жако.

— Мы видели самого Пушкина! — ответила Катя. — Спасибо тебе, Жако.

Мы наперебой стали рассказывать Жако и Рексу о том, как вдохновенно читал свои стихи Пушкин и как почему-то он убежал.

Жако выслушал нас и сказал:

— Мой хозяин рассказывал мне об этом выпускном вечере лицея. Он еще вспоминал, что Пушкин потом написал такую эпиграмму:

Мы помолчали немного. И вдруг Катя произнесла:

— Я не жалею, что попала в страну невыученных уроков. Я видела Лермонтова и Пушкина…

— Ой, не скажи гоп, пока не перескочишь, — ни к селу ни к городу произнес попугай.

Как впоследствии оказалось, это его высказывание было «и к селу, и к городу».

Катя не обратила внимания на предупреждение Жако и тихо произнесла:

— Когда я выучусь хорошо петь, я спою все романсы Пушкина и Лермонтова, к которым написана музыка.

— Вы долго собираетесь тут торчать? — сердито спросил Рекс. — Я нашел нужную дорогу. Прекратите болтовню и идите за мной.

И он, не дожидаясь нашего согласия, побежал. Мы молча отправились за ним.

Шли мы долго, отдыхая только тогда, когда Рекс останавливался и обнюхивал дорогу. Наконец он опять привел нас в какой-то густой лес.

— Как хочешь, Рекс, я больше идти не могу, — решительно заявила Катя.

— Что с тобой поделаешь, — рявкнул Рекс. — Будем отдыхать. Давай, Витя, натаскаем валежника, положим его кругом и заберемся в серединку, отдохнем. Какая-никакая, а все же защита. Кто знает, что за звери водятся в этом лесу.

Пока Катя отдыхала на густой траве, мы с Рексом натаскали валежника и положили его кругом.

— Ну вот, — сказал я, — «крепость» готова. Можно и отдохнуть.

Я прыгнул в круг. Жако, который наблюдал за нашей работой, слетел с ветки мне на плечо.

— Отдыхайте, — сказал Рекс мне и Кате, — я постерегу вас.

— Интересно, куда это мы попали? — спросила Катя.

Никто ей не ответил, потому что никто из нас этого не знал.

Вскоре мы услышали, как кто-то пел. Вначале голос звучал тихо, потом все громче и громче. Кто-то подходил к нашей «крепости» или, на что я надеялся, проходил мимо, не заметив ее. Песня была мне знакома.

Девичий голос пел:

Голос доносился все тише и тише. Наверное, она прошла мимо, не заметив нас.

Я успокоился, но вдруг услышал чей-то шепот. Я привстал, огляделся и увидел, что вокруг нашей крепости разлеглись молодые парни. Возле каждого лежали лук и колчан со стрелами. Кто это? О ком пела девушка? Парни тоже встали, и каждый взял свой лук.

Я припомнил слова баллады и громко запел:

А Катя подхватила и своим чудесным голосом запела:

Самый рослый и красивый стрелок протянул мне руку.

— Как звать тебя, мальчик? — спросил стрелок.

— Меня зовут Виктор, — ответил я, пожав его руку.

— А меня… — начал он, но я его перебил:

— А вас — знаменитый Робин Гуд. Угадал?

— Угадал, — усмехнулся Робин. — Откуда ты взялся и как попал один в Шервудский лес?

— Я не один, со мной моя соученица Катя, собака Рекс и попугай Жако.