Элинор Фарджон - Седьмая принцесса

Саксы, которым в те времена принадлежала Англия, отступали под натиском датчан — всё дальше и дальше к западу и к югу. В конце концов пришельцы вытеснили их отовсюду кроме Уэссекса.

— Эта землишка тоже достанется нам, — заявил Гутрум Датчанин. — Тогда весь остров наш! Саксонский король, говорят, умер, а его брат Альфред всего лишь жалкий юнец двадцати трёх лет от роду. Ему ли одолеть моих молодцев?

Молодцы тут же закричали, что, уж конечно, не юнец Альфред взойдёт на английский престол. Они нападут на него, убьют, захватят Уэссекс и водрузят английскую корону на голову Гутрума.

Но Альфред Саксонский оказался не по годам мудр. К тому же он любил Англию, как ни один сакс прежде. В те времена королей больше заботили войны, они не стремились к миру. Но Альфред был иным. Он твёрдо знал: ничто не вырастет в саду, еслй постоянно перекапывать землю и обрубать ветви. Чтоб расцвели цветы и созрели плоды, саду нужен покой. Родная Англия представлялась Альфреду таким садом: земля её изрыта войнами, ветви обрублены междоусобными дрязгами. Он мечтал о мире для своей страны, для всех саксов. Чтоб жилось им свободно и счастливо на своей земле. Он мечтал положить конец дерзким набегам Гутрума и сделать датчан, жаждавших его, Альфредовой, крови, своими братьями во Христе. Он мечтал о затишье, чтоб жизнь людская расцвела, точно цветы, чтоб стала эта жизнь сладкой и прекрасной, точно спелые плоды во фруктовом саду.

Но — увы! Войны, как видно, не миновать. Только став королём Англии, сможет Альфред бросить в землю первые семена для будущего сада.

И собрал Альфред всех своих друзей и соратников в Уэссексе, чтобы дать неприятелю достойный отпор. В восьми сражениях выстояли они и наконец прогнали датчан от границ Уэссекса. Лишь тогда взошёл Альфред на английский престол.

Но Альфред знал, что датчане непременно вернутся, что до мира ещё далеко. А без мира он не в силах помочь своей любимой Англии! Он выставил сторожевые посты вдоль всей границы Уэссекса, чтобы датчане не проникли туда тайком. Но граница длинна, преданных друзей мало, а Гутрум Датчанин — хитёр, как лиса.

— Этот юнец Альфред, — сказал Гутрум, — сторожит в основном берега реки Темзы. А мы по Темзе не пойдём. Продвинемся на запад до Уэхема и нагрянем к Альфреду нежданно-негаданно.

Уэхем в самом деле охранялся слабо, и датчане прорвались в Уэссекс. Много пришлось сражаться, много крови пролить, пока друзья Альфреда не выгнали датчан снова. Он победил уже во второй раз, но надеяться на мирную жизнь для Англии было ещё рано.

Гутрум Датчанин поклялся:

— В третьей схватке я разобью этого юнца наголову. Или погибну.

И он созвал дружину для новой битвы.

На этот раз удача улыбнулась Гутруму, а не Альфреду. Под натиском датчан саксы бросились врассыпную. Кому удалось добраться до моря — уплыли; многие пали на поле брани; иные затаились в глухих лесах или на болотах Сомерсетшира. Остался Альфред без друзей и соратников, всех разметала война. Теперь Альфред совсем один: король — без подданных, правитель — без страны.

Ему тоже пришлось спасаться от свирепых датчан в лесной чаще, скитаться голодному по вязким болотам. Однажды случилось Альфреду набрести в лесу на пастушью хижину. Он вошёл. Жена пастуха переворачивала лепёшки, присев у очага.

— Кто здесь? — испуганно вскинулась она. Но у порога стоял не грабитель, а оборванный, грязный человек и смотрел на неё мягко и печально. Ей и невдомёк было, что перед ней сам король Альфред.

— Я устал, добрая женщина, — сказал оборванец. — Разреши мне присесть.

— Садись уж, — ворчливо ответила она. — Я пойду за козами пригляжу. А ты без дела не сиди, следи, чтоб лепёшки мои не подгорели.

Она ушла. Альфред уселся у очага. Но глядел он в огонь, а про лепешки позабыл. Он глядел в огонь и думал о милой его сердцу Англии, помочь которой он теперь не в силах.

«Моих друзей разметало по свету, но — Бог даст! — они живы, — думал он. — Найти бы… сперва одного, потом другого, третьего… Горстка людей — уже сила. Кто знает, быть может, мне ещё удастся превратить Англию в цветущий сад?..»

Бах! От удара по уху у Альфреда даже искры из глаз посыпались. Это хозяйка вернулась и обнаружила вместо лепёшек обугленные головёшки. Король, задумавшись, совсем о них позабыл.

Трах! Удар пришёлся теперь на другое ухо.

— Вот тебе, разиня! — вопила разъярённая женщина. — Получай за мои лепешки, бездельник!

Но чего-чего, а дел у «бездельника» хватало. И всё, что он замыслил, сидя у очага, он выполнил. Сперва одного, потом другого, третьего — нашёл он своих друзей! Вместе они воздвигли крепость на острове Ательней в Сомерсетшире и затаились там. Каждый день расходились они украдкой по английской земле и, повстречав людей, шептали им на ухо: «Король Альфред». Скоро в Западной Англии у Альфреда снова появились друзья-соратники, готовые по первому зову идти за ним на бой.

Пока Альфредовы люди копили силы и выжидали, сам он, надев рубище странствующего певца, отправился с лютней за спиною в стан Гутрума. В старину народ привечал странствующих певцов: не было тогда ни книг, ни нот. Из уст в уста передавали люди песни и сказки, услышанные от бродячих певцов и сказителей. И датчане встретили Альфреда радостно, они не знали, кто он на самом деле. Он пел для них песни, а они, не таясь, обсуждали при нём свои планы. Альфред всё мотал на ус и наконец понял, как перехитрить врага.

Вернувшись к друзьям на Ательней, он сказал, что час битвы пробил. Эта весть вмиг собрала соратников Альфреда в условленном месте. Увидев короля Альфреда целым и невредимым, саксы возликовали. Два дня спустя, полные решимости победить, они двинулись на Этандум, выиграли сражение и наголову разбили датчан.

Но на этот раз они не просто выдворили датчан из Уэссекса. Король Альфред шёл за ними по пятам и две недели держал в осаде крепость, где схоронились остатки дружины Гутрума. Наконец Датчанин прислал записку:

«Сдаюсь. Ты победил. Ставь свои условия».

Альфред ответил кратко:

«Мир для Англии».

И тогда король Альфред и король Гутрум заключили Уэдморский мир: «Для себя и детей своих, рождённых и нерождённых». Вечный мир. Датчанам отводилась земля по одному берегу Темзы, Ли и Уза, а саксам — по другому. Кроме того, Гутрум перестал поклоняться прежним, языческим богам. Он стал христианином.

Гутрума окрестили, отныне он звался Ательстан. Крёстным отцом его был Альфред. В честь такого события в Уэдморском дворце объявили Большой Праздник для датчан и саксов.