Сказки Восточной Африки. Волшебный Цветок

— Ну,— оскалился шакал, радостно потирая лапы, когда встретился с зайцем,— я отделался от своей мамаши, теперь как хочу, так распоряжусь ее добром. А ты как поступил с зайчихой?

— Об этом не тревожься,— отмахнулся Калулу,— я сделал все что нужно.

И он хихикнул, довольный, что ловко провел друга. Шакал, не заподозрив подвоха, предложил зайцу питаться вместе.

— Вот это здорово! Сначала будем есть еду с твоего поля, а потом с моего,— согласился заяц.

Ему, правда, подумалось, как же он будет носить еду матушке? Но, отбросив сомнения, решил, что как-нибудь извернется.

Приятели расположились у кромки зеленого поля и, беззаботно болтая, принялись за стряпню. Спелые кукурузные початки аппетитно потрескивали в горячей золе.

Покончив с трапезой, шакал сыто откинулся, развалившись на мягкой траве, а заяц произнес:

— Уф, наелся. Хорошо бы теперь водицы попить. После обильной еды меня всегда жажда мучит. Пойду-ка к речке.

С этими словами он вскочил на ноги и, не забыв прихватить пару крупных початков, пошел прочь.

На полпути к источнику он свернул в сторону и очутился у норы, заваленной большим камнем, где пряталась зайчиха-мать. Он три раза постучал по камню и тихонько позвал:

— Матушка, открой, это я, твой сын, я принес тебе поесть.

Зайчиха высунулась из-за камня и взяла еду. А заяц вернулся на поле и как ни в чем не бывало заговорил с шакалом. Так продолжалось изо дня в день, пока однажды шакал не полюбопытствовал:

— Отчего, дружище, отлучаясь после обеда, ты всегда прихватываешь с собой еду? Не нравится мне это.

Вот еще! — фыркнул заяц.— Говорил же я тебе не раз: жажда меня мучит. И вообще, разве я не волен кончать трапезу где и когда мне вздумается?

В голосе его звучал вызов. Шакал заподозрил неладное, но решил пока промолчать. Минуло еще несколько дней. Шакал сидел как-то на своем поле, в одиночестве доедая обед, и тут подползла к нему змея и осторожно ткнулась головой в его лапу. Шакал поначалу струсил:

— Ой, змея, не кусайся! Я не причинял тебе зла.

— Ш-ш-ш,— зашипела змея,— нет ли рядом посторонних ушей? Мне надо сказать тебе кое-что важное. Твой приятель Калулу обманывает тебя. Когда в следующий раз он пойдет на реку после обеда, ступай за ним. Не пожалеешь.

И змея бесшумно уползла.

На другой день, как обычно, заяц направился к реке. Едва он скрылся за кустами, шакал крадучись пошел следом. Он увидел, как Кулулу остановился возле большого камня, тихонько окликнул мать. Та вылезла из норы и нежно обняла сына. У шакала дыхание перехватило от злости.

— Ах ты, негодник,— заорал он,— так вот куда ты каждый день носил еду, которой я тебя угощал с моего поля! Ты подговорил меня прогнать мою матушку, обещал, что со своей поступишь так же. Обманщик!

Слова шакала потрясли бедную зайчиху-мать. Она повернулась к сыну и голосом, полным скорби, произнесла:

— Как ты мог замыслить такое злодеяние, сынок? Калулу виновато потупился, ему стало очень стыдно. Шакал в бешенстве бросился к зайчихе, та едва успела шмыгнуть в узкий проход норы. Тогда шакал повернулся к зайцу, но того уж след простыл.

И вдруг явилась змея и злорадно прошипела:

— Ну, что я тебе говорила!

— Спасибо, змея, кабы не ты, Калулу и дальше дурачил бы меня.

С того самого дня шакал и змея подружились, а заяц стал заклятым врагом шакала. Потому шакалы охотятся за зайцами и, если поймают, пожирают их.

Однажды заяц Сунгура бежал по лесу и увидел на стволе тыквенного дерева большое дупло, где поселились пчелы. «Как бы мне разжиться медком?» — подумал заяц. Эта мысль не оставляла его всю дорогу.

Когда заяц пришел в свою деревню, его окликнула крыса Буку:

— Эй, соседушка, не заглянешь ли ко мне в хижину?

Сунгура охотно согласился. Буку усадила его за стол и стала потчевать кукурузными лепешками. Заяц ел, нахваливая вкусную еду, а потом говорит:

— Мой отец скончался. Он оставил мне в наследство борть с медом. Пойдем, соседка, полакомимся медком.

Крысу не нужно было уговаривать. Сунгура повел ее к тыквенному дереву. Когда они пришли на место, заяц указал на дупло:

— Мед там. Полезли!

Они набрали сухой травы, и вскарабкались на дерево. Устроившись на толстой ветке рядом с дуплом, они подожгли пучок травы, чтобы выкурить пчел. Потревоженные пчелы, жужжа, вылетали из борти.

Только заяц и крыса окунули лапки в золотистый мед, как внизу раздался треск сучьев и появился лев Симба. Увидев, что Сунгура и Буку поедают мед, Симба зарычал:

— Эй вы, кто такие? Заяц шепнул крысе:

— Молчи, соседка. Не отвечай ему. Старый Симба порычит и уйдет.

Но Симба и не думал уходить. Злость обуяла его, он грозно рявкнул:

— Кто такие, я спрашиваю! Отвечайте, не то худо будет.

— Это мы,— пискнула перепуганная Буку.

— А ну, слезайте с дерева!

Сунгура видит, что дело плохо, и решил схитрить.

— Соседка, замотай меня в сухую траву, крикни льву, чтобы посторонился, затем спихни меня вниз.

Буку обмотала зайца травой, крикнула Симбе:

— Посторонись, я скину вниз этот пук сухой травы, а потом спущусь сама.

Симба отошел в сторону, Буку спихнула с ветки зайца. Едва он очутился на земле, как выскочил из травы и был таков. Лев все смотрел на крысу и даже не заметил, что заяц дал стрекача.

— Ну, спускайся же скорее!

Делать нечего, пришлось крысе отдаться на милость льву. Тот придавил Буку лапой к земле.

Как ты посмела без спроса есть мед в моем лесу?

— Я-я не-не виновата,— от страха заикнулась Буку,— это заяц меня подговорил. Он сказал, что унаследовал мед от покойного отца.

— Ах, так! Где он, негодник? Он ведь был с тобой на ветке.

— Но Сунгура же первый спрыгнул вниз. Разве ты его не видел?

— Конечно, нет! — Симба от злости был вне себя. Он стукнул лапой, которой держал Буку, о землю. Едва крыса почувствовала, что ее на мгновение выпустили, она — шмыг в кусты.

— Ну погоди, пройдоха Сунгура, я до тебя доберусь,— пригрозил лев.

Спустя три дня Сунгура навестил своего приятеля черепаху Кобая.

— Покойный тятенька оставил мне в наследство борть с медом. Пойдем полакомимся,— предложил он.

— С удовольствием,— сразу же согласился Кобай. Они пришли к тыквенному дереву, взобрались на ветку возле дупла, выкурили пчел и принялись за еду. Тут возле дерева вновь оказался Симба.

— Эй вы, кто такие? Опять воруете мой мед. Вот я вам! Ну-ка, спускайтесь вниз.

— Умоляю, молчи. Лев скоро уйдет,— шепнул заяц приятелю.

Однако Кобай заподозрил неладное.

— Ты же говорил, что мед твой. Разве он принадлежит Симбе?

Заяц потупил очи.

— Спускайтесь скорее. Не то худо будет,— повторил Симба.

Теперь он во все глаза смотрел на зайца, памятуя, как Сунгура обманул его в прошлый раз. Заяц тем временем подговорил черепаху: