Корнелия Функе - Король воров

— Это сыщик проклятый меня выдал, верно?

— Если бы ты нам не врал, он не смог бы тебя выдать, — ответил Проспер. — Ну же, пошли.

— У меня сейчас занятия, ты же слышал. — В голосе Сципио послышались нотки раздражения и упрямства. — Я после вам все объясню. Сегодня вечером. Сегодня вечером я смогу освободиться. Отец уезжает. А насчет кражи… — он понизил голос, — все остается, как было. Уже завтра ночью можем это дело провернуть. За домом наблюдали, как я вам велел?

— Брось, Сципио, — резко оборвал его Проспер. — Готов спорить, ты в жизни еще ничего не крал. — От него не укрылось, с каким ужасом при этих его словах Сципио оглянулся наверх, туда, где только что стоял отец. — И всю свою воровскую добычу ты небось из дома вынес, верно? — спросил Проспер приглушенным голосом. — Только как же ты мог принять заказ графа? Я ручаюсь, что ты еще в жизни ничего не взламывал и никуда не влезал. А в кино так хитро проникал только потому, что у тебя наверняка ключ есть от какой-нибудь двери, которую мы не знаем, ведь так? Тоже мне, Король воров! Господи, какие же мы идиоты! — Проспер презрительно скривил губы, но внутри у него все словно онемело от горечи и разочарования. Бо испуганно цеплялся за его руку, а Сципио трусливо прятал глаза.

— Ну пойдем же, — повторил Проспер. — Пойдем, выйдешь к остальным. — И он повернулся, чтобы идти, но Сципио будто прирос к месту.

— Нет, — сказал он, — я потом вам все объясню. Сейчас мне некогда. — И кинулся вверх по лестнице, стремглав, чуть не спотыкаясь. И ни разу не оглянувшись.

Когда Проспер и Бо вышли, Моска, Оса и Риччио все еще ждали у парадного подъезда. Они зябко жались к стене, лица у всех были невеселые.

— Ну, что я говорил! — вскричал Риччио, увидев, что Проспер и Бо возвращаются одни. — Конечно, это не наш Сципио! — В голосе его слышалось нескрываемое облегчение. И сразу же на лице его изобразился испуг. — Вот черт, нам же скорей домой надо! Как вы не понимаете? Этот сыщик нарочно все так придумал, чтобы нас из дома выманить, а сам теперь уйдет!

— Да затихни ты, Риччио, — оборвала его Оса и пристально глянула на Проспера. — Ну?

— Виктор не соврал, — сказал Проспер. — Пойдемте-ка отсюда. — И, не дожидаясь дальнейших расспросов, устремился к ближайшему мосту.

— Эй, да погоди ты! — крикнул Моска ему вслед, но Проспер не послушался, а продолжал идти все быстрей, так что остальные сумели нагнать его лишь на другом берегу канала. Там, у дверей какого-то ресторанчика, он вдруг остановился и приник к стене.

— Что случилось? — едва подойдя, тревожно спросила Оса. — У тебя вид — краше в гроб кладут.

Проспер закрыл глаза, чтобы не показывать свои слезы. Он чувствовал, как Бо своими коротенькими пальчиками тихо-тихо, очень нежно поглаживает его руку.

— Да как же вы не понимаете? Я же сказал: сыщик нам не соврал, — с трудом выдавил он. — Единственный, кто нам врал, это Сципио. Живет в этом дворце, как барон, мы с Бо отца его видели. Служанка у них, двор с фонтаном. Король воров! Из сиротского приюта сбежал! Вся эта таинственность, все россказни — «я один обхожусь», «мне никакие взрослые не нужны» — все вранье! Одно сплошное вранье! Да уж, позабавился он с нами будь здоров! Разыграю-ка из себя сиротку, это же так увлекательно! А мы, как мы с ним носились… — Проспер рукавом отер глаза.

— Но как же воровская добыча? — едва слышно проговорил Моска.

— Ах, да, добыча… — Проспер издевательски рассмеялся. — Вероятно, он крал все эти вещи у своих родителей. Король воров! Да он король врунов!

Риччио стоял, как побитый пес.

— Он там был? — спросил он. — Вот ты, ты сам его видел?

Проспер кивнул.

— Да, он там был. А к вам выйти просто струсил. Бо спрятал голову под рукой у Осы. Остальные угрюмо молчали. Оса смотрела на ту сторону, где гордо возвышался, отражаясь в воде, дворец Каза Массимо. В некоторых его окнах уже горел свет, хотя до вечера было еще далеко. Но день и вправду выдался мрачный, пасмурный.

— Все не так уж плохо, Проп, — приговаривал Бо, озабоченно поглядывая на старшего брата. — Все не так уж плохо.

— Пойдемте-ка лучше домой, — сказала Оса. Так они и сделали.

Но на обратном пути ни один не проронил ни слова.

Вскрыть замок своей тюремной камеры оказалось для Виктора делом несложным. Правда, ящик с инструментами Моска у него перед отходом забрал, но у Виктора на всякий пожарный случай всегда имелся при себе — в каблуке ботинка! — кусочек проволоки и другие полезные приспособления. Так что он уже стоял в вестибюле, картонка с черепахами под мышкой, когда все же решил, что некрасиво уходить вот так, совсем не попрощавшись. А поскольку бумаги он не нашел, то написал прямо на побеленной стене фломастером:

Внимание! Вот вам честное слово — а честное слово Виктора, как уже было сказано, нерушимо: Хартлибы ничего от меня не узнают, если только в ближайшее время я не услышу о каких-нибудь странных кражах со взломом. Еще увидимся. Обязательно!

Виктор

Управившись с этой работой, Виктор отошел на шаг и еще раз перечитал написанное. «Не иначе, я совсем спятил», — подумал он, вникнув в смысл собственных слов. Потом прикинул, не стоит ли поискать пистолет, который забрал у него Проспер, а заодно и украденный бумажник. Только где все это искать? В бедламе между матрасами? В куче старья в фойе? А шайка вот-вот вернется, еще, чего доброго, застукает его за этим обыском, и все начнется сначала.

«Да ну, пойду домой», — решил Виктор. После ночи, проведенной на кафельном полу, у него болели все косточки. Он с трудом проложил себе путь до входной двери, которую ребята опять забаррикадировали, и вышел на улицу.

Тремя домами дальше несколько домохозяек о чем-то болтали у подъезда. Завидев Виктора, выходящего из заброшенного кинотеатра, они умолкли от изумления, но Виктор как ни в чем не бывало поздоровался с ними, словно удивляться тут совершенно нечему, аккуратно прикрыл за собой дверь с картонками вместо стекол и, стараясь не слишком трясти коробку с черепахами, поспешил домой.

Надеюсь, уж этому-то вы не поверите? — вскричал Риччио, когда они обнаружили каракули Виктора на стене пустого клозета. — Надо немедленно снова его изловить!

— Да? А как? — поинтересовался Моска, разглядывая вскрытый замок туалетной двери. Потом заметил радио, аккуратно поставленное на одеяле, служившем их узнику постелью. Приемник был собран. Полностью. Ни одной детали рядом не осталось. Моска подошел и принялся крутить ручки, пока остальные все еще разглядывали послание Виктора.

— Нам ничего другого не остается, кроме как поверить тому, что тут написано, — сказала Оса. — Или тебе, Риччио, охота сейчас же отправиться на поиски нового жилища?