Ричард Бах - Сказки американских писателей

Однажды вечером, за ужином, когда до начала охоты на кабанов и оленей оставалось ещё целых сто дней и ночей, король Клод за кубком вина рассказал своим сыновьям одну историю. Йорн тем временем перебирал струны своей лиры, а Квондо прятался за огромным щитом, который стоял в углу зала, и залечивал свои синяки и шишки.

— Нет ничего лучше охоты в Волшебном лесу! — громко произнес принц Таг, проверяя тетиву большого лука.

— От Волшебного леса нужно держаться подальше! — ещё громче воскликнул король Клод и поведал, как однажды они с отцом и двумя братьями отважились преследовать в Волшебном лесу быстроногую лань, и им удалось загнать её на вершину Кентавра. Охотники уже приготовились было пустить в неё свои стрелы, а она вдруг обернулась стройной смуглолицей юной принцессой, которую одна злая старуха из зависти к красоте девушки много лет назад превратила в лань.

— И тут, — продолжал король Клод, — мы все — ваш дедушка, король Боуд, и три его сына, ваш дядя Клун, ваш дядя Гарф и я, — от досады и огорчения почувствовали себя беспомощными, как бараны, или, лучше сказать, словно псы, которые бесстрашно бросаются в логово волка и видят там крольчиху с розовыми глазами. Вскоре явился один из этих лесных волшебников, которые всегда над чем-то посмеиваются, и сотворил для принцессы коня — прямо из воздуха, если не ошибаюсь, — и мы поехали к замку.

Мы накормили принцессу, дали ей вина, уложили спать, а на следующий день, громыхая парадными доспехами, отправились вместе с ней к её отцу, королю, владения которого лежали далеко на севере. Сначала мы прогромыхали сквозь лепестки цветущих яблонь — был май, когда мы пустились в путь, — а подъезжая к родовому замку принцессы, мы громыхали сквозь снежную метель.

Ее родители были вне себя от радости, снова увидев свою дочь, и её отец несколько раз недурно угостил нас по этому случаю, хотя мне показалось, что северные вина немного отдают то ли ваксой, то ли маслом, которым смазывают стрелы, — впрочем, давно это было.

— Почему же ты никогда… — начал Таг.

— …не рассказывал нам об этом раньше? — досказал Галло.

— Вы были слишком малы, — ответил Клод. — А эта история может ранить юное сердце. Так о чём это я?

— Давно это было, — напомнил Таг.

— Ах да! — сказал Клод. — Ну так вот, вашему дедушке, вашим дядьям и мне не терпелось возвратиться домой и отправиться на охоту. Отец принцессы был человеком недалеким, этаким домоседом, и любил корпеть над шахматной доской даже в самую прекрасную для охоты погоду, потягивая при этом тепловатое питье, настоянное на алоэ или ещё на чём-то в этом роде. Я уже говорил, что мы хотели сразу же вернуться домой, но не тут-то было. В этой стране существовал дьявольский закон, согласно которому спасенная принцесса могла объявить мужем одного из своих избавителей. Сероглазая шалунья была довольно мила, но любила слушать арфу и спинет [76] Спинет музыкальный инструмент. и была совершенно безразлична к охоте. А ещё у неё была манера, подобно кошке на мягких лапах, неслышно подкрадываться к человеку и неожиданно возникать у него за спиной.

Дело кончилось тем, что ваш дедушка уехал домой один, а принцесса дала дяде Клуну, дяде Гарфу и мне опасные задания. Клуну — принести золотое правое крыло могучего Сокола из Ферралейна. Г арф, этот мошенник и пройдоха — хотя верхом он ездил как Бог, — должен был взять по капле крови из указательных пальцев ста королей — задача, которую невозможно выполнить и за всю жизнь; а мне велено было доставить огромный алмаз — его, по слухам, держало в лапах страшное чудовище — полудракон, полуптица.

Обитало оно в горной пещере, всего в нескольких лигах от королевства.

Король Клод наполнил вином два кубка и мигом осушил их.

— Вы, конечно, не помните, — продолжал он, — но лет двадцать назад один путешественник, родом из далекого Ферралейна, рассказывал, что ваш дядя Клун оплошал в сражении со знаменитым Соколом, чье левое крыло, как выяснилось во время битвы, оказалось стальным и к тому же остро заточенным. О вашем дяде Гарфе до сих пор ничего не слышно, что вполне понятно, так как, если верить подсчетам моего Королевского Летописца, для того чтобы взять по капле крови из правых указательных пальцев ста королей, потребовалось бы девяносто семь лет.

Пока король снова наполнял вином кубки, принц Йорн заиграл на лире печальную песнь.

— Сейчас я закончу эту невеселую историю, — продолжал король Клод. — Чудовище, которое я должен был одолеть, оказалось сделанным из глины и самшита; лишить это чучело огромного алмаза, зажатого между его лапами, не составило труда. Я доставил драгоценный камень, и поскольку уже успел покорить сердце принцессы, то легко получил её руку, это даже и Квондо понимает.

Король откинулся в кресле и закрыл глаза.

— А мораль этой истории, — пробормотал Квондо, — в чём, собственно, она заключается?

Король приоткрыл один глаз.

— Мораль этой истории, — ответил он, — заключается, собственно, в том, что охотиться на оленей в Волшебном лесу не рекомендуется.

Таг и Галло не отрываясь смотрели на отца. Когда он закончил свой рассказ, они переглянулись и снова уставились на него.

— Что-то нам эта история не нравится! — заявил Таг.

— Подумать только, наша мать была когда-то ланью! — возмутился Галло.

И тут впервые заговорил Йорн.

— Это был всего лишь волшебный, ничего не означающий образ, — сказал он и снова взялся за лиру.

— Мальчик прав! — воскликнул король Клод. — Это был, как он говорит, бессмысленный образ. — Он постучал по столу кубком. — Но я так и не смог с этим свыкнуться, — неожиданно признался он. — Да и какой охотник смог бы!

Король задумчиво помолчал.

— Вскоре после рождения Йорна она серьезно заболела и больше уже не ступала на лестницу, ведущую из её покоев, — произнес он наконец.

— Может, она сильно ушиблась? — предположил Таг.

— Или, может, объелась? — добавил Галло.

— Может, её кто-то сглазил? — сказал Йорн.

Король швырнул кубок в младшего принца, но Йорн поймал его на лету.

— Ловкость и сноровка у него от матери, — заметил король. — Ну вот и вся история.

За спиной Клода внезапно раздался голос Королевского Гофмейстера, и король вздрогнул от неожиданности.

— Что вы все крадетесь, как кошки? — вскричал он.

— Там пришел менестрель, сир, — объявил Королевский Гофмейстер.

— Ну так позови же его, да поживее! — приказал Клод. — Он споет нам о смелых людях и об охоте. Надоело говорить о любви и печали. — Он окинул Йорна презрительным взглядом.

В зал тихо вошел менестрель. Он сел на стул и стал играть на лютне и петь. Он пел о белой лани, быстрой, как молния, прекрасной, как весенний водопад.