Ричард Бах - Сказки американских писателей

Королевский Летописец сделал неопределенный жест рукой.

— Как говорит Toккo, чары время от времени повторяются. Другими словами, чары подчиняются определенным законам, и что справедливо в одном определенном случае, справедливо и во всех определенных случаях одного и того же определенного типа. Если бы какой-то жулик не стянул с полки Колдовскую Энциклопедию, я бы вам показал, что там об этом написано. Эту Энциклопедию составляли Летописец вашего отца, отец Летописца вашего отца и отец отца Летописца вашего отца. В ней нет ни указателя, ни словаря, а листы обтрепались и покрылись «лисьими» пятнами.

— Лисьими пятнами? — переспросил Клод.

— Да, страницы Колдовской Энциклопедии покрылись «лисьими» пятнами, — сказал Королевский Летописец. — Вы меня слушаете?

— Я хочу знать, что такое лисьи пятна! — закричал Клод.

— А, это такое выражение, — сказал Летописец. — Это значит — страницы побурели.

— «А, это такое выражение!»- передразнил его король. — Между прочим, Колдовская Энциклопедия лежит в моей спальне. Я читаю её по ночам, когда мне не спится. — Он ударил в ладоши, и, откуда ни возьмись, появился маленький человечек весь в желтом. Клод приказал ему сходить в королевскую спальню и принести Энциклопедию. — Да возьми с собой трех человек на подмогу, — добавил он.

— Лица, желающие брать в королевской библиотеке Колдовскую Энциклопедию или какую-нибудь другую книгу, должны заполнить соответствующий бланк, — сухо сказал Королевский Летописец.

— А я не желаю возиться с вашими квитанциями, бланками, бирками и этикетками, — отрезал Клод. — Если мне нужна какая-то книга, я возьму её, и всё тут.

Король и Королевский Летописец принялись шагать по залу в противоположных направлениях, недовольно бормоча и вздыхая.

Вскоре вернулись четыре маленьких человечка в желтом, сгибаясь под тяжестью древней Энциклопедии. Они положили книгу на пол и вышли. Королевский Летописец раскрыл Энциклопедию и стал листать пожелтевшие пыльные страницы, щуря глаза и кашляя.

— Под словом «лань» здесь ничего нет, — произнес он наконец, — если не считать нескольких отчетов и сообщений о девушках, превращавшихся в лань, а потом опять в девушек, с полным и четким соблюдением всей процедуры, без каких-либо оговорок. И во всех случаях освобожденная от чар девушка знала, как её зовут. Здесь так написано.

— Так посмотри же какое-нибудь другое слово! — закричал король.

— К примеру сказать, какое же? — спросил Королевский Летописец.

— Что там говорится о «девичьей памяти»? — раскричался Клод. — Это на букву «д».

— В данном случае «девичью память» нужно искать на букву «п», — сказал Королевский Летописец.

— Как так? — возмутился Клод.

Голос Королевского Летописца обрел официальную твердость.

— Искомая словарная статья, сир, именуется следующим образом: двоеточие, кавычки, память, девичья, точка, кавычки.

Король закрыл левый глаз, потом открыл его и закрыл правый. Голос его был грозен.

— У меня нет ни малейшего сомнения, что слово «кошечка» здесь нужно искать на букву «о», выражение «летучая чушь»- на букву «р», «собачья мышь»- на букву «и». Ищи тайну этой безымянной барышни на букву «х», «ц» или «щ», но ищи! — закричал король так, что щиты зазвенели.

Королевский Летописец раскрыл Энциклопедию на букву «п», пробежал глазами «превращения», «приворот», «полеты на метле» и наконец нашел то, что искал, — между словами «палец» и «плутовство». Пока Летописец, кряхтя и вздыхая, читал книгу, король нервно ходил взад и вперед по залу. В конце концов он не выдержал:

— Хватит скулить! Читай, что там написано. Королевский Летописец покачал головой.

— С ума можно сойти! Здесь полно скобок, незаконченных предложений, сносок, скрытых цитат и много слов по-латыни и по-гречески — viz, ibid, cirsa, sic! [77] A именно, там же, приблизительно, так! (Лат.)

— А ты выбери суть, самую суть, — повысил голос Клод, — и изложи нормальным человеческим языком, без всяких там тренди-бренди.

Королевский Летописец смутился.

— На букву «п», — сказал он, — мы здесь находим отчет о девяти случаях волшебного превращения лани в женщину.

— Ну и какие же это случаи? — спросил Клод.

— Первый случай: когда лань спасла волшебнику жизнь, — отчетливо произнес Королевский Летописец. — Второй случай: негодный волшебник хотел сыграть с людьми злую шутку.

— Будь я королем Вселенной, — сказал Клод, — я бы сломал себе шею, но покончил бы с колдовством раз и навсегда. Всё так перемешалось, что поди знай, может, твоя собственная племянница на самом деле гончая.

— Во всех девяти случаях, — продолжал Королевский Летописец, — нужно обратить внимание на два момента. Во-первых, у девушек не было имени. Они помнили только названия лесов и полей, а больше ничего не помнили.

— Ха! — усмехнулся Клод.

— Кроме того, в каждом случае лань попадала в безвыходное положение.

— Ого! — воскликнул Клод.

— После чего лань превращалась в прекрасную девушку, стройную и смуглолицую, самую настоящую принцессу.

— Ох! — Клод тяжело опустился на стул.

Летописец прошелся несколько раз взад и вперед. Наконец он остановился и воскликнул:

— У этих якобы девиц, у этих будто бы женщин, у этих псевдопринцесс, у этих неуловимых тварей, есть одно общее свойство, внушающее беспокойство.

— Что же это за свойство? — буркнул Клод.

— Люби их крепко, люби сердечно, и станут женщинами они навечно. — Королевский Летописец подумал немного и добавил: — Но стоит им трижды в любви обмануться, исчезнут в момент и уже не вернутся.

Клод вскочил и зашагал по залу.

— Пиши, — сказал он наконец.

Летописец взял с полки, опутанной паутиной, перо и чернила, вытащил из-за щита лист бумаги и сел на пол, скрестив ноги. Клод прикрыл глаза и изрек:

— Пиши указ. Быть посему: лань не пара сыну моему.

— Лань в любом виде, любом обличье, — заговорил Летописец, — в любом наряде, любой формы, любой внешности, в виде образа, скульптурного изображения, пародии, выдумки…

— Кто из нас издает указ? — перебил его Клод.

— Совершенно очевидно, — невозмутимым голосом продолжал Летописец, — что указ можно будет опровергнуть и не признавать, если вам вдруг вздумается изменить своё решение.

— Сотри, что написал, — сказал король. С минуту он задумчиво молчал и вдруг расхохотался: — Все это, конечно, очень грустно, но я бы отдал полкоролевства, чтобы посмотреть на Тага, второго охотника на свете, который однажды утром проснется и увидит рядом на подушке не роскошные локоны и алые губки, а волосатые уши и бархатный нос.

Король захохотал ещё громче, когда подумал о Галло, а потом о Йорне лицом к лицу с принявшей свой истинный облик невестой, для которой сырость болот милей уюта домашнего очага, а простор полей лучше безмятежной жизни в семейном кругу.