Сельма Лагерлёф - Путешествие Нильса с дикими гусями

А дикие гуси продолжали свой путь вдоль берега моря. Наконец стая Акки Кебнекайсе опустилась на небольшой островок. Наступила тихая ясная ночь. Диким гусям незачем было прятаться в пещеру, и они спали на вершине горы; Нильс же растянулся рядом на сухой траве. Луна сияла так ярко, что мальчик никак не мог заснуть и думал о доме: как там его родители, ждут ли его? По расчётам Нильса, с начала путешествия прошло уже три недели.

Нильс, запрокинув голову, вглядывался в тёмное небо, и вдруг увидел, как большая птица словно вынырнула из-за луны, раскинула крылья и закрыла ими весь лунный диск. А через несколько минут на гору опустился аист и, наклонившись над мальчиком, тронул его клювом. Нильс сразу узнал аиста Эрменриха и приподнялся.

– Я не сплю, господин Эрменрих, очень рад вас видеть. Куда это вы направляетесь и почему летите ночью? Как дела в замке Глимминген? Всё ли там спокойно?

– В такую светлую ночь не до сна, – ответил аист. – Вот я и решил полететь сюда, на островок Карлсен, чтобы тебя проведать, голубчик. Мне сказала одна знакомая чайка, что ваша стая ночует здесь. А в замок Глимминген я ещё не перебрался.

Нильс был рад услышать, что Эрменрих о нём вспомнил. Они ещё долго говорили как старые друзья, и вдруг аист спросил мальчика, не хочет ли он в эту чудную ночь совершить маленькое путешествие.

Нильс, конечно же, согласился, но с тем условием, что вернётся обратно к восходу солнца. Аист обещал, и они пустились в путь.

Эрменрих вместе с мальчиком полетел прямо к луне. Они поднимались всё выше, и вот уже море плескалось где-то далеко-далеко внизу. Но летели они так легко, что Нильс почти не ощущал движения. Когда Эрменрих стал снижаться, мальчику показалось, что они были в полёте совсем недолго, а между тем расстояние преодолели большое.

Они опустились на пустынном берегу моря, и Эрменрих, примостившись на песчаном холмике и поджав ногу, сказал:

– Ты можешь погулять по берегу, Мальчик-с-пальчик, а я пока отдохну. Только смотри не уходи далеко, а то заблудишься. – И аист, изогнув шею, спрятал голову под крыло.

Не прошёл Нильс и двух шагов, как носок его деревянного башмака наткнулся на что-то твёрдое. Он нагнулся и увидел на песке маленькую, позеленевшую от времени медную монету. Нильс даже не подумал поднять эту мелочь и затоптал монету ногой, а когда выпрямился, то, к своему изумлению, увидел в нескольких шагах высокую тёмную стену с большой башней над воротами.

За минуту до того, как мальчик наклонился над монеткой, перед ним ещё сверкало море, а теперь его загородила зубчатая стена с башнями. В том месте, где раньше была песчаная отмель, теперь в стене открылись большие ворота.

Нильс решил, что это какое-то наваждение, мираж, но страха не почувствовал: ему захотелось посмотреть, что же скрывается за этими крепкими стенами, – и он решительно направился к воротам.

Под глубоким сводом, вооружённые длинными топориками, сидели стражники в пышных пёстрых костюмах и играли в кости, да так увлечённо, что даже не заметили крохотного мальчика, когда тот проскользнул мимо них.

Миновав ворота, Нильс оказался на площади, вымощенной каменными плитами. Вокруг возвышались красивые дома, а во все стороны расходились узкие улицы. На площади толпился народ: мужчины в длинных плащах с меховой опушкой и в сдвинутых набекрень беретах, украшенных перьями, с огромными золотыми цепями на груди; женщины – в кружевных чепцах и нарядных платьях. Роскошь и богатство одеяний публики наводили на мысль об особах королевских кровей.

Увиденное напомнило Нильсу картинки из старинной книжки сказок, которую мать иногда вынимала из сундука и показывала ему, – он и поверить не мог, что видит всё это наяву. Но удивительнее всего был сам город: все фасады домов выходили на улицу и были разукрашены один лучше другого. Ничего подобного мальчик никогда не видел.

Нильс бродил по улицам, не переставая удивляться и восхищаться. Это был какой-то особенный город – казалось, все жители вышли на улицу.

Старушки сидели перед дверьми своих домов и пряли, но без прялки, только на веретене. Лавок было столько, что они образовывали целые торговые ряды. Мастеровые тоже работали на улице: дубили кожи, вили верёвки.

Если бы у Нильса было больше времени, то он мог бы многому здесь научиться. Прямо на глазах у прохожих кузнецы ковали латы; ювелиры вставляли драгоценные камни в кольца и браслеты; токари вытачивали на станках различные детали, сапожники пришивали подошвы к мягким башмакам; ткачи вплетали золотые нити в ткани, а золотошвейки вышивали канителью. Жаль, мальчик нигде не мог задержаться: надо было успеть всё осмотреть. Он опасался, что этот чудесный город исчезнет так же внезапно, как и возник.

Все улицы в городе заканчивались у высокой зубчатой стены с многочисленными башнями, по верху которой расхаживали стражники в латах и шлемах.

Обежав весь город, Нильс очутился у городских ворот, выходивших к морю и порту. Здесь стояли старинные вёсельные суда: одни под погрузкой, другие только пришвартовывались. Около товарных складов суетились носильщики и купцы; повсюду царило оживление. Но и здесь мальчик не мог задержаться, так что поспешил обратно в город, на большую площадь, к собору с тремя высокими колокольнями и стрельчатыми арками.

Решив, что все достопримечательности уже осмотрел, Нильс замедлил шаг, свернул на одну из боковых улочек. Здесь также было многолюдно: народ толпился перед лавочками, где купцы разворачивали на прилавках атласные ткани, золотую парчу, нежный бархат, прозрачные платки и тончайшие кружева.

Когда Нильс мчался по улицам города, никто не обращал на него внимания, теперь же он медленно брёл, оглядываясь по сторонам, и это не осталось незамеченным: один из купцов, желая привлечь его внимание, улыбался и даже развернул перед ним штуку дивного бархата. Мальчик в ответ лишь отрицательно покачал головой: «Никогда в жизни у меня не будет столько денег, чтобы купить хоть кусочек этой материи».

Теперь его заметили и другие торговцы: из каждой лавки раздавались оклики; купцы бросали своих богато одетых покупателей, доставали самые лучшие товары и торопливо выкладывали на прилавки, – но Нильс нигде не останавливался. И тут случилось невообразимое: один из купцов, перемахнув через прилавок, схватил его за руку и потащил показывать серебряную парчу и яркие тканые ковры. Мальчик невольно рассмеялся: неужели торговцы не понимают, что бедняки не могут покупать такие дорогие товары! Нильс развёл руками, показывая, что у него ничего нет, но в ответ купец поднял один палец, поманил мальчика и похлопал по прилавку, где лежали роскошные вещи.