Кристиан Хайдикер - Страшные истории для маленьких лисят [litres]

Сквозь визг и хаос он стал продираться к ним.

Он схватит этого калеку-лисёныша и затрясёт до смерти, как не сумела Мёрси.

Он клацал зубами, срывая с боков летучих мышей.

Он убьёт сына, и никто никогда не узнает, что он породил такого лисёныша.

Всё больше летучих мышей впивались в мех, рвали, кусали, визжали. Он протискивался напролом.

Все лисицы на земле станут его почитать.

Летучие мыши, вонзая острые зубы, рвали в клочья мех. Шкуру.

Королевство его разрастётся.

Мистер Шорк споткнулся, уши его оглохли от тысячи воплей.

Он не сдастся, не проиграет бой своему жалкому сыночку.

Он…

Когда последняя летучая мышь упорхнула в ночное небо, сиянию звёзд не представилось ничего, кроме крови и клочков чёрного меха.

Из-под воды, глотая ртом воздух, показался Юли.

Тремя ночами раньше…

Мия устала даже пытаться спастись.

Она трясла капканом, пыталась разжать его серебряные челюсти, в которых хрустела её стиснутая лапа, пыталась даже грызть серебро, которое держало челюсти вместе. Если б только она могла совладать с капканом зубами, как могли совладать с ним пальцы мисс Поттер, она бы заставила его выпустить… Но зубы соскальзывали, и капкан ударялся о землю, пронзая ногу молниями боли.

Мия захныкала. Когда мама угодила в капкан, каким храбрым вдруг стало её лицо – откуда?! Наверное, мама сильнее , – решила Мия.

Дождь прекратился, и звонкий писк мошкары сверлил Мие уши. Может быть, её прокляли? Каждый лисёнок, который к ней приближался, будто обрекал сам себя на смерть. Алфи. Марли. Бизи. Роа. Она примирилась с тем, что ни братьев, ни сестры больше нет. Что их отняло жёлтое.

Но примириться ещё и со смертью Юли она не могла. Надо было его послушать и отправиться через холмы на восток. Она хотела уйти с Юли прочь от людей, а они забрели туда, где было гораздо хуже: к его отцу. Как может лиса быть такой жестокой с другими лисами?

Мия опустила голову в лужу и, закрыв глаза, стала ждать, когда придут люди.

Мия проснулась от какого-то звука.

Хлё-ё-ё-о-о-о-о-п-п-п хлюп х-л-л-л-л-л-л-л-л.

Звук был мокрый, хлюпающий и словно впивался в уши.

Она отвернулась, потянув капкан, и новая боль пронзила её от ноги до зубов. Она заскулила и улеглась на место.

Звук не умолкал.

Хлп хл-л-л хлш.

Мия подняла голову и увидела волосатый мшистый комок, усеянный червями. Она чуть не укусила его, чуть не сказала, чтобы прекратил звенеть у неё в ушах и дал ей умереть спокойно, и тут заметила у него когти – четыре, толстые и чёрные, покрытые трещинами. От боли, затуманившей голову, Мия не сразу поняла, что это.

Это была лисья лапа, сгнившая от дождя. Лапа была вся изъедена, и не только червями. Задняя лапа Мии заныла – в том самом месте, где была перерезана лапа, оказавшаяся перед ней. Видимо, лис, который угодил в капкан до неё, отгрыз себе лапу, чтобы спастись. И бросил часть себя здесь.

Мия села. Забряцал капкан, заставляя её кривиться от боли. Она посмотрела на зажатую в капкане лапу, и тьма окутала её сердце. А сама она так сумеет? Чтобы спасти свою шкуру? Юли погиб, мама пропала… какой теперь смысл?

Она вцепилась на пробу в заднюю лодыжку и тявкнула. Вцепилась ещё – до вспыхнувшей в глазах красноты. Разжала пасть, чтобы боль ушла. Нет, не сумеет. Не сумеет заставить зубы разорвать себе шкуру. Она глубоко вздохнула и снова набросилась на ногу, тряся головой взад и вперёд.

– На твоём месте я бы не стал, – раздался знакомый голос.

Мия подняла голову, навострила уши.

Юли.

Это был Юли. Стоял прямо перед ней.

– На трёх лапах не так-то легко, – сказал он. – И потом, тебе ещё могут понадобиться все четыре.

Мия моргнула: не примерещился ли он ей?

– Я думала, ты погиб, – зашептала она, испугавшись, что он исчезнет, если заговорить громче.

– Я тоже так думал, – ответил он. – К счастью для тебя, меня всё-таки трудно убить. В этом я весь в отца.

Не будь Мия так напугана, она бы расхохоталась. Всякий раз, чем ближе подкрадывалась смерть, тем веселей становился Юли.

– Я не знаю, мерещишься ты или нет, – прошептала Мия, – но если нет, помоги мне.

Юли обнюхал капкан.

– Как?

– М-м, – задумалась Мия. Она вспомнила, как пальцы мисс Поттер вызволяли мамину лапу. Она ткнула мордой. – Надави сюда и держи…

Юли передней лапой придавил челюсти к земле, а Мия, вцепившись мелкими передними зубами, дёргала и тянула серебряную полоску. Мало-помалу та поддавалась, и наконец серебряные челюсти скрипнули и распахнулись.

Мия вытянула заднюю лапу, пальцы, но от пронзительной боли снова поджала, шумно втягивая воздух сквозь сжатые зубы. Ей больно. Но она свободна.

Мия взглянула на Юли. Он не исчез. Морда темнеет. Глаза будто закатное солнце. Запах цветочных почек.

– А ты… – спросила она. – Ты мне не привиделся?

Он рассмеялся.

– Надеюсь, что нет.

Он дотронулся носом до её носа, и трепет охватил её от морды до самого сердца, которое снова забилось счастливо.

Мия, не отрываясь, смотрела на капкан на земле, на его открытые челюсти, безвредные, как дохлая змея.

– Что с тобой? – спросил Юли. – Ты на свободе.

Капкан так легко открылся. Если бы Мия знала про этот фокус, когда в капкан угодила мама, она бы её спасла. И не пришлось бы проходить через это всё.

– Пустяки, – сказала она. – Не переживай.

Лодыжка распухла и стала как яблоко. Но все кости, кажется, целы. Она встала и попробовала пройти несколько шагов на раненой лапе.

– Ой, – шаг, – ой, – шаг, – ой!

Юли разулыбался.

– Тебе повезло. Я вот не заставляю тебя прямо сейчас пробираться через трясину или карабкаться на холмы.

Мия глянула было сердито, но тут же смягчилась.

– Согласна.

Она плюхнулась на бок.

– Как ты выжил, когда упал? Бессмертный ты, что ли? Интересно просто узнать.

Юли расплылся в кривой улыбке.

– Мама прокралась ко мне в пещеру, когда ты ей рассказала, в ту же самую ночь…

Он прятался в озерце, его била дрожь, как вдруг послышался шёпот.

– Юли?

– Мама?

Он так обрадовался её голосу, что с шумом выскочил из воды – и тут же пришлось улечься и ждать, пока уймутся летучие мыши. Вылизав его мех от грязи, мама протянула ему белку, взятую из запасов.

– Юли! – ужаснулась она, увидев его культю. – Бедная твоя лапка…

– Ничего, мам! – весело ответил Юли. – Зато мне больше не надо таскать её за собой.

Мама не рассмеялась. Это не Мия. Это же мама. И это её работа – тревожиться из-за него.

Пока Юли поглощал белку, она рассказала ему, как Мия притворилась хромой, чтобы выяснить, кто из лисиц его мама.

– Какая хитрая, – заметил Юли.