Кристиан Хайдикер - Страшные истории для маленьких лисят [litres]

Ему удавалось немного опережать отца лишь потому, что он был лёгким, и три его лапы не могли проломить ледяной слой. Лапы мистера Шорка с хрустом проваливались в снег, но бег его не становился медленней. Мистер Шорк прыжками летел по снегу, выдыхая пар сквозь ощеренные клыки.

Надо от него оторваться. Юли пробежал по берегу реки, оттуда вскарабкался в сосновый бор. Отец не отставал. Юли запрыгнул на мост, перескочил через дыру, в которую провалился, и повернулся лицом к отцу.

Разъярённый мистер Шорк забежал на мост, и снег, как Юли и надеялся, провалился под ним, сожрав задние лапы. Отец ещё успел зарычать и щёлкнуть зубами, прежде чем снег разъехался в стороны и поглотил его белой утробой.

Юли некогда было переводить дух. И пока отец, валяясь на замёрзшей реке под мостом, не пришёл в себя, Юли улизнул из бора. Он проскакал по заснеженным холмам, отыскал по запаху земляную нору и прополз под сосульки.

Юли бросил мышей.

– Мия!

Тяжело дыша, Юли дождался, когда глаза привыкнут к темноте.

Трое лисёнышей дрожали и хныкали под мехом мёртвой лисицы.

Марли исчез за снежными вихрями.

Перепуганная Мия искала повсюду. Существо было где-то рядом – просто снег скрывает его белый мех. Она ковыляла и принюхивалась и наконец учуяла слабый солоноватый запах. Он привёл её к единственной красной капельке – такой яркой на снежной корке.

Марли.

Она снова принюхалась, пытаясь отыскать другие следы крови, пока их не замели снежные вихри. Через несколько хвостов она увидела ещё каплю. Кровь была совсем свежая и ещё дымилась. Она запретила себе думать о том, что это могло значить. Она ещё в состоянии действовать. Мия мысленно провела черту от норы через первую каплю, через вторую и, принюхиваясь, пошла вдоль черты, отыскав ещё каплю, и ещё, и ещё…

Она увидела его. Малыш Марли плыл в воздухе сквозь пургу. Мия держалась на расстоянии и ступала осторожно, чтобы скелет из белого меха не услыхал, как хрустит под её лапами снег, и не сбежал. Невыносимо было смотреть, как извивается скрюченный лисёныш. Но из-за того, что существо маскируется, что его запах теряется на зимнем ветру, повторяла себе Мия, это единственный способ отыскать Бизи.

Извивающееся тельце Марли прокладывало на студёном просторе замысловатый путь. Оно подскакивало на ветру, взмывало над заснеженными холмами и пикировало с другой стороны. В конце концов лисёныш исчез в сосновом бору.

Мия никак не решалась зайти под сосны. Сердце дрожало.

– Персики и сороконожки, – сказала она, задыхаясь, сама себе. – Если я войду в лес и одолею это существо, Марли и Бизи смогут попробовать персики и сороконожек.

Она глубоко вздохнула и вошла в бор.

Снег посверкивал в темноте. Мия пошевелила ушами, но не услышала ничего, только снежинки хлопали да проплывал по реке лёд. И вдруг глаз уловил что-то едва заметное. От берега отделилась какая-то белая глыба. Она скользила вверх по течению, к мосту, по которому Мия с Юли переходили реку. В зубах у белого существа хныкал Марли.

Пригибаясь за сугробами, Мия прокралась на берег. Белое существо, поглубже перехватив лисёныша в пасти, уже было скользнуло под мост, но тут Мия запрокинула голову и завыла.

Существо обернулось и выронило Марли на берег. Оно бросилось к сугробам, где его мех становился незаметным. Озираясь по сторонам, Мия соскочила на реку – с той стороны, где вода замёрзла, – и лёд застонал под её когтями. Она зашла в тень, которую отбрасывал заснеженный мост.

В темноте сидел Марли и дрожал от ушей до кончика хвоста.

Мия с тревогой осмотрела его крохотную головку и облегчённо тявкнула. Кости целы. Шкура не разодрана.

Оказалось, что у него просто шла носом кровь – крохотные ноздри не выдержали сухого зимнего воздуха. Мии хотелось лишь одного – отнести его поскорее в нору к братьям. Но ещё надо было найти Бизи.

Мия усадила Марли в ямку на берегу:

– Сиди здесь.

Оглядываясь на Марли на каждом шагу, Мия украдкой пробралась под сосновый мост. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела, что берег усеян мёртвыми зверями, чудовищно разодранными на части. Она затаила дыхание, боясь обнаружить среди них тельце Бизи.

Мия всё глубже пробиралась во тьму, пока её нос не уловил знакомый запах.

– Бизи!

– Ууур-ууур-ууур.

Плач раздавался из-под покрытого инеем обрыва на берегу. Там лежала Бизи. Живая. Из пасти торчал язычок.

Слёзы облегчения растопили лёд на щеках Мии. Она лизнула малышке уши.

– Прости меня, Бизи. Прости, что я дала тебя утащить. Всё хорошо. Ты…

Мия чуть не задохнулась, увидев на боку у Бизи колотую рану. Малышка дрожала, а жизнь сочилась из неё тонкой струйкой.

У Мии задрожал голос:

– Тише. Мама с тобой. Мы заберём тебя домой, Бизи. Мы тебя заберём. Потерпи.

У реки раздался тоненький писк. Мия оглянулась на Марли и обмерла.

Белое существо подкрадывалось к ней. Ощетинясь и опустив голову, оно остановилось между ней и Марли. Это был лис – с мехом, белым как снег. Он смотрел на Мию чёрными липкими глазами.

– Я не хочу с тобой драться, – сказала она. – Я хочу только забрать лисёнышей и уйти.

Дыхание у лиса скрежетало, будто в лёгких сидело паучье гнездо. Голова дёргалась то влево, то вправо.

Клац… клац-клац.

От этого звука у Мии затрепетал хвост. Она принюхалась.

Вблизи этот запах плесневелых фруктов, что исходил от лиса, забивался в ноздри и пробуждал воспоминания, которым Мия была вовсе не рада.

Запах был не то чтобы жёлтым.

И не то чтобы яблочным.

В нём смешалось и то и другое.

Клац… клац-клац-клац.

Мия всмотрелась лису в лицо – поджатая губа придавала ему озадаченный вид…

– Роа?

Клацклацклац… клац-клац.

Мия едва узнала в нём брата. Всё тело было разрушено жёлтой болезнью. Глаза сузились в липкие щёлочки. Ноги и хвост изъедены, а остевые волосы торчали пучками белого с серым.

У Мии защипало глаза.

– Роа! Это я. Мия.

Голова Роа дёргалась из стороны в сторону, будто кто-то невидимый тянул его за усы. Губа тряслась, заставляя зубы повторять жуткое клацанье – то самое, как у учительницы в тот знойный день. Клац-клац-клацклац-клац.

– Как же… – спросила Мия, – как же тебе удалось прожить так долго?

Что-то попало Роа в горло, и его тело судорожно забилось. Было видно, что ему очень больно. Мия хотела вылизать ему шубку, усмирить его ощеренный рот, успокоить изъеденные лапы. Но приближаться к брату было нельзя.

Слёзы ещё сильнее полились по её усам.

– Прости меня, Роа. Прости, что я оставила вас убегать от мисс Лисс. Я не знала, что ещё делать. Я испугалась.

Взвыл холодный ветер. У Роа прочистилось горло, и его туловище задёргалось вперёд, а сломанные когти заклацали по льду. Он рычал на Мию и то шатался из стороны в сторону, то замирал. Пятясь, она упёрлась хвостом в овраг.