Наталья Русинова - Кикиморские сказки

— Что? На телебашню? — завопила не своим голосом Нетута, вырвалась от них и понеслась под гору.

— Как бомбовоз! — изумились они. — Смотрите, сейчас она лбом деревья сшибать начнет! — и приготовились смотреть. — Такие большущие кикиморы деревья лбами сшибать умеют!

Но тут случилось вот что: лейкопластырь у нее размок, парик съехал и остался лежать в грязи.

— Глядите! — остолбенели кикиморы. — Что это? Волосы-то у нее отпали. Почти что лысая бежит!

Нетута промчалась еще несколько шагов — веревка на ноге у нее развязалась, и левая ласта отлетела в сторону.

— Смотрите! Лапа-то у нее отпала! — в ужасе закричали они, тряся кудряшками.

В это время с ноги у Нетуты слетела другая ласта, а сама она, как танк, пронеслась мимо.

— Ох! — всхлипнули кикиморы. — Вторая лапа отпала! На чем же это она бежит? На костылях что ли?

Нетута мчалась под гору все быстрее и быстрее… Веревка у нее на поясе лопнула. С нее медленно стала сползать юбка.

— Что же это такое? — цепенея от ужаса, завопили несчастные сестренки. — Рассыпается она что ли? Что, она сейчас совсем голая побежит?

Долго помнили они веселую Нетуту. И ее загадочное, стремительное исчезновение. И все ждали — выглядывали ее в ночи.

А Нетута? Ни-чего! Отлежалась! И мальчишкам о своих ночных приключениях ни гу-гу. И усмехается все, посвистывает:

— Надо, дак сами парик и юбку надевайте — вот и испытаете.

Сестренки собрались в гости — уж на этот раз они найдут тот дом, где их любят. Они ждали только Марфутку. И еще не зашло солнце — услышали легкий, быстрый Марфуткин скок.

— Ой, — приложила ухо к земле Ненастя, — весело скачет: знать нашла!

— Точно! — загалдели кикиморки. — На три этажа вверх выскакивает. И в воздухе ногами болтает. Нашла! Нашла! — и они ринулись ей навстречу. На гребне горы показалась худенькая фигурка в разодранных юбках. Волосы у нее стояли торчком.

— Нашла! — издали закричала она. — Новое место нашла! Люди для нас здоровскую горку выстроили! С десятиэтажный дом будет! Не вру, не вру! Бежим скорее! — глаза у нее от радости горели, как у кошки. Кикиморки и опомниться не успели, как уже скакали ей вслед.

— Подожди! А в гости-то как же? Дом тот искать? — удивленно крикнула Ненастя.

— Дом не уйдет! А горка до чего велика! Метров пять до земли не достроена только.

— А что так? Не успели?

— Ага, не успели. У людей всегда так: наделано — не поймешь что, — на скаку объясняла она. — Но горка точно для нас! Из людей не катается никто.

— Врешь ведь все, Марфутка! — их брало сомнение. — Разве люди для нас построят что? Да и горки только зимой бывают! — но обдумывать на скаку невозможно трудно, и они по-прежнему мчались за ней.

— Вы что?! — сердито закричала Марфутка. — Я для вас все лапы избегала! За горкой целых две минуты наблюдала! Не мигая! Говорю — по всем приметам горка для нас строена! Человек там голову сломит. Сами убедитесь.

— А кикиморам — в самый раз?

— Ага! Если разогнаться, там и до реки долететь можно. В крайнем случае — до берега. А называется горка — трамплин, — убежденно закончила она.

— Трамплин! Трамплин! — повторяли кикиморы незнакомое слово.

— Только далеко, — на скаку кричала Марфутка, — на автобусе через весь город ехать придется!

Подскакали они к остановке и выстроились в длинную цепочку.

— Мы и ездить-то на автобусе не умеем! Не ездили ни разу.

— Получится, — отмахнулась Марфутка. — Еще и порулить дадут! Тут все по очереди рулят.

— Ах, — выдохнули от радости сестренки, — порулить!

Люди смотрят, сторонятся. Что такое? Девчонки лохматые, глазастые, гуськом стоят, друг у друга за юбки держатся. А из-под юбок зеленые лапы торчат. Что такое?

Подошел автобус. Люди в первую дверь выходят, во вторую заходят. А кикиморам куда? Зырк-зырк!

— Смотрите-ка! Люди-то умны! — удивились кикиморы. — Себе-то они открыли двери, а нам-то они открыли окна! — И давай в окна запрыгивать. Да ловко так. Сожмутся в комочек — швырк — и проскочат над головами у людей. Люди только головы втягивают да сумками прикрываются. Запрыгнули — ни одно стеклышко не звякнуло. Лапы мелькают — и все. Люди и рты пооткрывали: понравилось, значит.

А кикиморы головами крутят, глазам своим не верят, осматриваются:

— Ой, умны люди! Это надо же! Для людей-то у них сделаны сиделки, а для кикимор — виселки!

Подпрыгнули, схватились за поручни, лапы поджали и повисли над головами у людей, как недозрелые лесные шишки. Шесть с одной стороны, шесть с другой. Едут, качаются. «До чего удобно», — хвалятся.

— Конечно, просто здорово! Только я у одной тетеньки лапами в прическе запуталась!

Тетенька двумя руками схватилась за волосы и, как-то странно попискивая, пыталась выпутать Марфуткины лапы.

— А я! — радостно отозвалась Забава. — У одного дяденьки на лысине стою! — и она для убедительности пару раз звонко пошлепала по лысине зелеными лапами.

Дяденька, красный как рак, сердито сверкая глазами, вскочил со своего места. И другие пассажиры, глядя вверх, почему-то начали вскакивать со своих мест и быстро выбегать на остановках. А новые пассажиры, стоило им только заскочить в автобус, тут же выскакивали обратно с перекошенными лицами.

— Ишь, какие баловники люди-то! — строго заметила Марфутка. — Скачут туда-сюда, как ненормальные. Такие у них людские забавы — сколько раз видела.

— А когда рулить-то начнем? — радостно спрашивают сестренки.

— А когда этот, последний дядька выбежит, — кивнула она на шофера. — Ой, ой! — как от зубной боли вдруг застонала она.

— Что такое? Что такое? — всполошились сестренки. Теперь они ехали в автобусе совершенно одни.

— Забыла сказать, — скривилась Марфутка, — по пути тут есть две смертельно опасные для жизни остановки! — она слегка задрожала, и сестренкам стало страшно. — Глядите сами: люди как ошпаренные выскакивают — ни один не едет!

— Точно! Своими глазами видели! Один даже запнулся — метров пять пробежал, в дерево врезался! А что такое? — несчастными голосами запричитали они. — Какие такие остановки?

— А первая-то, — зловещим голосом начала Марфутка, — называется Искож. Так и говорят: «Вылезайте из кож!»

— Ой, жугь! Неуж так и называется? Неуж там из кож вылезать заставляют?!

— Точно! У людей-то самих кожа тонкая. Так они построили на этой остановке страш-ш-ный Искож. Делают гам искусственные кожи, и на себя их потом напяливают. Для тепла. — Она сделала жуткие глаза. — С кого ни попадя сдирают! Хоть с медведя, хоть с волка! Хоть с кого!

— О-ой! — завизжали сестренки, а самая маленькая — Любава — чуть не шлепнулась с виселки. — Бежим скорее! Наши ведь кожи крепки и цвета красивого. Сдерут! Позарятся!