Народные сказки - Волга родная: Сказки народов Башкирии, Татарии и Чувашии

Жила ли черноволосая, чернобровая моя Айхылу?

Жив ли тулпар мой, чья грива и хвост достают земли?

На такое злодейство способен только Карабатыр.

Если выберусь отсюда живым, брошу его в небо.

Алпамыша разговаривал сам с собой и пел. Те девушки пошли на голос и отыскали яму, где томился Алпамыша.

— Кто это там? — спрашивают.

— Я, я. Я, Алпамыша-батыр. Жива-здорова ли моя Айхылу? Где бродит мой тулпар?

— Твоего тулпара здесь нет на лужайке. Айхылу дома, жива и здорова. Карабатыр готовится к свадьбе, — отвечают наперебой девушки.

Потом они побежали к Айхылу.

— Суюнсе [38] Суюнсе — слово, употребляемое перед сообщением радостной вести, за которое полагается вознаграждение. , Айхылу! Алпамыша-батыр жив-здоров. Тебя зовет.

Не успели досказать, а Айхылу уже выбежала на улицу. Все вместе побежали к яме. У Айхылу были очень длинные волосы. Она наклонила голову и опустила свои косы в яму. Но как ни были они длинны, Алпамыша никак не мог до них дотянуться.

— Найдите моего тулпара, иначе дело плохо, — молвил Алпамыша.

Девушки знали, что тулпар заперт в каменном амбаре, и Алпамыша их попросил:

— Постарайтесь во что бы то ни стало выкрасть ключ от амбара.

Всеми правдами и неправдами выкрали девушки у стражников ключ от амбара. Во время свадебного пира, выйдя во двор будто бы поиграть, они открыли амбар. Стоило выскочить оттуда тулпару, как испуганные девушки, визжа и крича, убежали в дом. Сотрясая землю, тулпар поскакал туда, где лежал в яме Алпамыша. Домчался он туда, опустился на колени и спустил в яму свой хвост. Выволок оттуда Алпамышу. Выбравшись из ямы, Алпамыша вскочил на своего тулпара и помчался ко дворцу. Не доезжая, он слез с коня, отпустил его, а сам пошел пешком. В это время Айхылу находилась в одной из комнат дворца взаперти.

Дворец Алпамыши-батыра был большой. Кухня занимала двенадцать помещений. Когда он пришел, повсюду там готовились угощения. Слуги и работники не узнали Алпамышу — он оброс бородой и усами.

— Ну что, готова еда? — спрашивает он. — Накормите путника, я очень проголодался.

— Готова, готова, — отвечают работники.

Карабатыр стал тогда обходить кухонные помещения и пробовать пищу. Следом за ним пошел Алпамыша, поедая ту пищу до конца. Перепробовав все яства, расположился Карабатыр в зале в ожидании ужина. Увидев, что Алпамыша покончил с последним котлом, слуги переполошились. Алпамыша погрозил им пальцем, и они не стали шуметь. Потом вошел Алпамыша к Карабатыру и, не узнанный, напугал его:

— Карабатыр, ты чего тут развалился? Говорят, Алпамыша выбрался из ямы здоровым, невредимым и теперь сюда приближается.

Похолодев от страха, Карабатыр поспешил к царю:

— Дай солдат, выйду навстречу Алпамыше.

Собрал он всех солдат, какие были в царстве, и отправился навстречу Алпамыше. А Алпамыша тут, во дворце, подкрепил: свой силы, а затем быстренько побрился, умылся, надел железные доспехи и вышел на улицу. Свистнув через волосок, призвал к себе коня и поехал на Карабатыра.

Карабатыр тем временем выстраивал своих — солдат. Подскакал: к нему Алпамыша и говорит:

— Ну, Карабатыр, готов ли ты выйти на майдан? Я думал, ты ждешь меня не дождешься, а ты тут канителишься.

Карабатыр сказал, лебезя:

— Где ты был? Когда успел вернуться?

Растерялись и солдаты: ведь они-то были воинами Алпамыши!

Алпамыша говорит:

— Ну, довольно, ты хотел надо мной посмеяться? Только ничего у тебя не вышло. Не подлизывайся ко мне. Найди и приведи сюда Айхылу!

Вскоре Айхылу отыскали и привели к Алпамыше. Он дал приказ визирям:

— Заприте Карабатыра в зиндане, я позову его, когда понадобится.

Во Дворце восторженно встретили Алпамышу. Айхылу плакала от радости.

Однажды Алпамыша велел визирям варить смолу. Когда смола закипела, он приказал привести Карабатыра из зиндана.

Если выберешься из этой кипящей смолы живым и здоровым, будешь жить, — сказал он ему. — Не сможешь — там останешься.

Униженный Карабатыр зарыдал, скребя ногтями землю.

Затем склонил голову перед Алпамышой и упал ему в ноги.

— Не губи меня! — стал он молить.

— Ты трус! — сказал Алпамыша.

Собрали майдан. [39] Майдан — здесь: в значении «сход». На том майдане Алпамыша отсёк саблей голову Карабатыру.

Алпамыша до сих пор живёт с Айхылу и всё ещё слывёт славным батыром, говорят.

Давным-давно жили, говорят, старик и старуха. У них родился мальчик. Дали ему имя Хунак. Он вырос здоровым и крепким, настоящим батыром. Спал он подряд три дня и три ночи.

Когда Хунак вырос, не мог найти себе ровню по исполинской силе и по ловкости. Отправился в чужие края. Скитался он, скитался, пока не пришел в какое-то царство. Увидев его, царь, говорят, сильно испугался, боялся, что он захватит царство. Царь задумал бросить его в зиндан, когда Хунак спал. Но затея эта не удалась: не выдержали веревки, которыми стягивали батыра. Стоило ему шевельнуться, как они лопнули его теле. И тогда царь велел пригласить старуху прожившую дольше всех.

— Какие узы крепче всего могут связать человека? — спросил царь. — Если не скажешь правду, велю отрубить голову, — пригрозил он ей.

Старуха ответила:

— Э, царь, хоть скажу тебе, хоть не скажу, ты всё равно меня убьешь. Для того чтобы крепко-накрепко связать самого сильного человека, нужны ремни из человеческой кожи.

Царь велел тут же убить старуху и вырезать из её кожи ремни. Этими ремнями связали спящего Хунака по рукам и ногам и заточили в зиндан. И вот лежит он связанный в том зиндане.

Родители Хунака очень горевали о том, что сын их пропал на чужбине. Тем временем у них родился ещё один сын. Ему дали имя Имряк. Этот мальчик рос ещё быстрее, чем Хунак, — не по дням, а по часам. Однажды, когда он боролся со сверстниками, те стали его дразнить:

— Если ты такой сильный, иди и найди своего брата Хунака! Отец и мать ничего не говорили ему о Хунаке. Имряк прибежал домой и попросил мать.

— Мама, нажарь мне курмас! [40] Курмас — жареная пшеница.

Мать стала жарить курмас. Когда нажарила и ложка стала горячей, Имряк взял ту раскаленную ложку и, прижав её к руке матери, спросил:

— Мама, разве у меня был брат по имени Хунак?

Мать сначала это отрицала, но, не вытерпев острой боли, призналась:

— Был у тебя, сынок, такой брат, был. Только он уехал и не вернулся.

— В таком случае я пойду искать его, — сказал Имряк.

Стал он просить отца смастерить ему палицу. Вооружившись палицей, отправился искать своего брата.

Имряк был ещё более могучим, чем Хунак. Говорят, он спал подряд семь дней и семь ночей. Когда подошел к царству коварного и злого царя, его начало клонить ко сну. Он остановился на поляне, лег здесь и уснул. Царские слуги увидели исполина и доложили царю: