Надежда Ник - Нить жемчуга. Книга первая. Стихия – Тьма.

– Неправда. Я знаю, что это не так! – Возмущенная Вероника резко вскочила со своего места. Эхо ее голоса прокатилось по залу и замолкло под сводчатым потолком. Почему она кричит? Ее спаситель не сказал ничего оскорбительного, но задел самые нежные ее чувства. Ей вдруг стало так горько, словно от внезапной пощечины. Неужели он считает, будто чье-то равнодушие погубило весь мир? Да, все люди разные, но в каждом есть и хорошее, и плохое. И как можно жить, если ни во что не веришь?

Нет, что бы Ферро сейчас ни говорил, это не отменит тот факт, что он рисковал жизнью, спасая ее… Все остальное – только слова. Девушка мысленно постаралась взять себя в руки и продолжала спокойнее:

– Надеюсь, ты не серьезно, потому что то, что я чувствую, можно назвать благодарностью.

Какое-то время мужчина молча созерцал колючую темноту за стёклами.

– Хорошо. Ты меня убедила. Я прошу прощения за мои слова. – Девушке показалось, или ее загадочный собеседник согласился с ней слишком просто?

Красавец резко обернулся к Веронике и добавил с легкой улыбкой:

– Когда я говорю с тобой, мне кажется, это возможно.

Девушка с неохотой села на свое место. Да уж… общение с незнакомыми людьми всегда давалось ей с трудом, только раньше она старалась избегать сложностей, неприятных разговоров или непонятных людей. А что прикажете ей сделать сейчас?

– Я считаю тебя необычной. Хотя, – Ферро отошел от окна и, усевшись на край стола, одним глотком допил содержимое своего бокала, – обычная или нет – для меня не имеет значения. Будь той, кем захочешь. А сейчас, нравится тебе или нет, мы заперты здесь. Этого не изменишь.

Странный человек… с ним одновременно и просто, и невыносимо. Его слова ободряют, а потом без промедления ставят в тупик.

– Наверное, я была бы счастлива, если бы это когда-нибудь закончилось, – тихо проговорила Вероника.

– Когда-нибудь закончится все, – ответил Ферро со вздохом. – Стихия схлынет, а мы останемся. Все будет твоим. Все, что пожелаешь.

– Все? – Девушка совершенно растерялась. – Почему ты решил мне помочь, если тебя не волнует, кто я? Почему… мне?

Мужчина как-то странно посмотрел на нее, но все же ответил:

– Могу спросить то же у тебя, ведь ты первая пришла ко мне. Можешь считать мои действия выражением той самой благодарности. Возможно, каждый хоть раз чувствует потребность в общении, понимании и в том, чтобы быть кому-то нужным. Я тебе нужен, нечего отрицать. Раньше до этого мне не было никакого дела, но бесконечное одиночество – тяжелая вещь.

Бесконечное одиночество… Вероника тяжело вздохнула, пытаясь избавиться от тяжелого комка, появившегося в горле. Но тот лишь опустился вниз, под ребра, и остался там.

Сверкнув глазами, Ферро порывисто вскочил со своего места:

– Хватит на сегодня откровений! Нельзя быть такими серьезными. Идем, я знаю, что тебя развлечет! – Он ловко ухватил девушку за руку и потянул за собой. Ей пришлось подчиниться, хотя внутренний голос вопил во всю глотку: «Остановись!»

Почти бегом они пересекли столовую, гостиную и прихожую, откуда через главные двери вышли во двор, где оказались в сердце разбушевавшейся метели. Попав из тепла и света в ледяной сумрак, Вероника на секунду ослепла. Она пыталась прикрывать лицо ладонью, но ветер дул как бешеный и не давал вздохнуть. Просторный, занесенный снегом двор, высокие стены и сад растворились в непрестанно кружащем белом хороводе.

– Куда мы идем? – прокричала она, задыхаясь от бега, и не услышала своего собственного голоса.

– Увидишь. Это сюрприз! – донеслось сквозь вой метели.

Девушка спрыгнула со ступеней крыльца и сразу же завязла в глубоком снегу. Ферро тоже остановился и отпустил ее руку, но только затем, чтобы подхватить свою гостью под локти. И девушка вместо того, чтобы возмутиться, сама схватилась за него, окоченевшими пальцами. Наконец она смогла высвободиться и почти бежала.

Ей вдруг стало легко и радостно, потому что сквозь серую завесу проникал льющийся откуда-то сверху приглушенный свет. Вероника вытянула шею, стараясь разглядеть чудо, которое ждало ее впереди, но порыв ветра сбил дыхание, она закашлялась и уткнулась лицом в плечо своего спасителя. Мужчина засмеялся и прокричал ей что-то. Она не услышала, а потом ветер иссяк, отступили холод и снег и в ледяной непроглядной мгле что-то тихо щелкнуло.

Девушка сделала еще пару шагов и замерла. Первое, что она увидела, была полевая трава – молодая весенняя зелень под запорошенными снегом ботинками. За спиной тихо закрылась двойная стеклянная дверь. Теперь Вероника могла оглядеться. Она оказалась на краю поляны под огромным стеклянным куполом. Необычное сооружение должно быть служило зимним садом. Но уж очень необычным – без грядок, тропинок, цветочных горшков и полок – просто лесная поляна, накрытая стеклянным колпаком.

Здесь, под искусственным зеленоватым светом, от зимней стужи прятались травы и неприхотливые полевые цветы: ромашки, лютики, осоки и мятлики, одуванчики, купальницы и колокольчики. Сбоку у самого стекла ютились тоненькая ива и собравшаяся зацвести черемуха, тут и там зеленели маленькие молодые елочки. Повсюду лежали старые светло-желтые камни, они были того же цвета, что и стены крепости, но казались намного старше.

Посереди поляны, под самым центром купола, росла раскидистая яблоня, вся покрытая зелеными листочками и мелкими бутонами. Если бы не стеклянные стены и серый бушующий полумрак за ними, зеленоватый свет, лившийся откуда-то сверху, мог сойти за утреннюю зарницу.

– Стоило дать им немного тепла – и они зацвели. Не подозревал, что могу быть настолько сентиментальным, – ровный голос Ферро вернул девушку к реальности. – Я решил сохранить их. Вероятно, зима затянется. Весна будет не скоро, но когда она все-таки наступит, я сниму купол. – Он подошел ближе и протянул Веронике сухой венок из полевых цветов.

– Мой венок, – прошептала она, переводя восторженный взгляд со своего спасителя на высохшие цветы и с трепетом принимая немыслимый дар прошлого из его рук. Стебли и листья крошились, хоть и не потеряли своего цвета. Они высохли в темноте, наверное, поэтому невесомые лепестки сохранили сочные краски.

Несколько лет прошло. Вероника принесла корзину, полную ягод, и эти цветы и оставила их у руин крепости. Зачем? Девушка до сих пор не смогла бы это объяснить. Просто она чувствовала себя так, будто залезла в чужой дом без приглашения и ее застукали внезапно явившиеся хозяева.

Невероятно, но желание вернуться обратно превозмогло и страх, и сомнения. Вероника пришла для того, чтобы извиниться, и, кажется, была прощена… или ей бы хотелось так думать. Кем? Она не понимала, но чувствовала, что кто-то все-таки есть, не может не быть. Как же иначе, ведь корзинка и цветы исчезли. Тогда она не придала этому особого значения, их запросто могли утащить дикие звери. Вначале все казалось обычной выдумкой, детской игрой, плодом ее чересчур богатого воображения, но сейчас стало понятно, что дело было в другом.