Владимир Голубев - Сказы Матушки Оки

С тех пор повелось: парни и девицы вечерами сходились на берег реки шумной ватагой и слушали песни Леля. Беззаботный смех обгонял скопу, преследовавшую голавля, разносясь по всей округе. Больше всех радовалась Лада, ей впервые было так хорошо и совершенно не хотелось уходить домой. Она не сводила глаз с суженого, мечтая только о том, как они пойдут по жизни рука об руку…

Незаметно на землю пришли новые времена: люди хотя бы на время стали забывать о своих несчастьях и смерти и, как дети, тешились вместе с весёлой песней Леля. Но долог и труден земной путь у Радости, не бывает прямым и ясным.

Лето уходило на запад вслед вечернему солнцу. Осень разукрасила листву, но зима в отместку сестрице всё побелила да ещё и запрятала под снегом, подальше от морозов. А вот весной, когда зацвели черёмуха и вишня, на Земле родилась божественная Любовь. Невозможно нести бремя страсти поодиночке, настало время выбирать. Тёмной ночью Лель поджидал красавицу Ладу, которая навсегда покинула родной дом.

Родня спохватилась утром и в гневе проворно снарядила погоню за беглецами. Влюблённые уходили в верховья реки, желая только одного – надёжно укрыться от преследования. Они шли без остановки, перекусывая на ходу и припадая к ручьям, чтобы напиться, подобно лесным зверям. Но преследователи не отставали, выглядывая примятую от шагов траву и сбитые блёстки росы.

Выручил беглецов олень, знавший все лесные тропки-дорожки. Доверился юноша нежданному спасителю, его сильным ногам и лишь крепче сжимал руками могучие рога, когда ветки со всех сторон хлестали путников, пытаясь сбросить на камни. В два прыжка олень преодолевал лесные ручьи и папортниковые поляны. Наконец, когда лай собак остался далеко позади, они смогли на время укрыться на заросшем острове посередине реки.

Утром олень привёл влюблённых в чащобу, где ещё не ступала нога человека. Там беглецы принялись рубить дом и обустраиваться для счастливой жизни. В глухомани дударь продолжал ловить рыбу и охотиться. Лада занималась огородом и хлопотала по хозяйству, по мере сил пособляя мужу. В полнолуние по ночам местный водяник выгонял на берег стадо чёрных коров. Лель с Ладой пасли их на заливном лугу и с благодарностью принимали от них молоко.

А по вечерам в минуты отдыха он играл на жалейке, и влюблённые друг для друга распевали песни. Так в благословенной тиши и покое миновало несколько лет. Народились долгожданные дети – близнецы добрые и смешливые, ведь в доме Леля и Лады царила нетленная Любовь.

Лесные горлицы и ласточки вили гнезда под крышей одинокого приюта, а очарованные музыкой олени заглядывали в окна. Зайчихи, уходя по делам, оставляли зайчат под присмотром людей. Да сам хозяин леса – косолапый медведь – катал детишек на спине, пока по полянке разливалось дивное двухголосие.

Но вокруг них мир людей не переменился. Как каждую зиму лёд сковывал реку, так и люди упрямо продолжали существовать по своим древним диким обычаям: око за око, зуб за зуб. И порой в самое суровое глухозимье чудилось, будто не придёт весна, и не заполыхает белым огнём черёмуха, и также вовеки не переменится безжалостное бытие.

Родичи девушки жаждали только одного – разлучить Леля и Ладу – и продолжали их разыскивать во всей округе, посулив награду за голову похитителя. Они упрямо убеждали друг друга: «Лель – сирота, и за его спиной никого нет! Люди не должны жениться на неровнях! А его музыка и песни отрывают людей от работы! За нарушение вековых обычаев Лель достоин только одного – смерти». И звериная ярость светилась в их очах розовыми углями, овладев разумом и сердцем.

Как-то один охотник несколько дней гнался за раненым кабаном и забрёл в такую глухомань, в которой никогда не бывали люди. В глуши он случайно приметил одинокое жилище. Укрывшись среди зарослей папоротника, охотник признал в обитателях загадочной хижины сбежавших влюблённых. И, возвратившись в селение, торжествуя, поведал людям, где прячутся беглецы. Щедро наградили охотника родные Лады.

Немедля взявши ножи и копья, сродники девушки собрались в дорогу и через три дня пробились к одинокому дому на лесной поляне. Спрятавшись в подлеске, они подкараулили Леля и наконец-то схватили, повалив на землю и крепко-накрепко скрутив его запястья и ноги верёвкой из крапивы. А он всё время умолял их об одном – не карать Ладу и детей.

Вскоре жестокие люди убили мужчину. Его бездыханное тело отволокли за ноги на песчаный берег и бросили в камыши. Приют влюблённых подожгли и, громко ругаясь, швырнули в пламя все дудки рыбака. Ладу с малышами силой отвели к родителям и вскоре выдали замуж за жениха из состоятельной семьи.

А Первая Любовь после гибели Леля умолкла, укрывшись в шатре из трепетных ветвей плакучих ив, что изредка роняют серебристые листья на воду. Только при свете луны бродяга – полуночный ветер возвратил её к жизни, закружив в своих объятьях, и унёс в беспросветное небо, подальше от залитой багряной кровью земли.

Миновало много лет. Круги на воде давно разошлись, и только мелкая рябь от присланного ветряным царём закатни-ка портила серую холстину реки. Всё, без остатка, сгинуло от канувшего в Лету сироты. Всё воротилось на круги своя, как в прежние спокойные времена. Вот только на забытом берегу, где стояла хижина дударя, разросся никчёмный камыш да рогоз.

Лада и дети позабыли Леля. Народ тем более не вспоминал, что когда-то на берегу под шелест волн звенела дивная музыка и созвучные рифмы вещали о чем-то неведомом и добром, забавляя слух и даже тревожа кровь, как случается у людей по весне. Река год за годом упорно подмывала берег, где некогда по ночам светилась пещерка рыбаря.

Подоспело время, когда у детей Леля народились собственные чада, окрепли и возмужали. Как-то по весне младое племя отыскало на берегу реки в разорённой пещере дудочку деда – давний подарок щуки. С невиданной диковинкой в руках они прибежали к милой бабушке. Смахнув слезы, Лада вспомнила далёкие времена и обучила внуков нехитрой игре, наиграв всплывшие из тайников памяти мелодии и песни её Леля.

И так детворе пришлась по душе музыка, что они наделали ещё много свирелей и рожков из берёсты, и вскоре повсюду спозаранку поутру зазвенели радостные и печальные напевы Леля: «ту-ру-ру ту-ру-ру!» Мало того, внуки сироты принялись сочинять новые песни и мелодии! А самое главное – они дружили и любили без разбора, не оглядываясь на прежние обычаи, но прислушиваясь к зову своих сердец и разума.

Вот когда люди и вспомнили златокудрого рыбака! Оказалось, его мелодии и стихи всё время жили в сердцах соплеменников. Селяне бубнили их себе под нос на охоте и насвистывали, пропалывая в огороде репу! Те, кто ещё помнил Леля, взахлёб рассказывали приезжим, как он играл для всех на жалейке и распевал песни, и даже припоминали, как в погожую погоду рыбья чешуя сверкала солнечными зайчиками в его волосах. Они водили на берег реки заезжих зевак, показывая обрыв, где когда-то впервые под завывание зимних вьюг зазвучали песни и музыка чудного сироты.