Кирстен Бойе - Морской секрет

Бедный Джонатан никак не мог понять, почему сегодня всё идёт не так. И, конечно же, он заснул, плача, на полу и не проснулся, пока папа не открыл дверь комнаты.

– Ну что, ты уже достаточно остыл? – спросил папа. – Лилли спит, и мы хотим поужинать. Как насчёт домашнего задания? Да и в комнате не очень-то чисто!

– Тогда заведите себе машинку для уборки! – вскричал Джонатан. – Вы хотите, чтобы у вас была машинка для уборки, а не ребёнок! Кроме чистоты вас ничего не волнует!

Папа, не ответив, снова вышел из комнаты, и Джонатан подумал, что сегодня действительно самый страшный день в его жизни, а папа и Хилари – самые жестокие люди на свете. Внезапно он понял, что больше не может оставаться с ними. Наверное, они даже обрадуются, если он уйдёт! Тогда его комната всегда будет в порядке, раз уж они считают, что это так важно. Наверное, его исчезновения они даже не заметят.

Джонатан тихо проскользнул в коридор и достал из шкафа ранец. Если взрослые заметят, что школьная сумка исчезла, то решат, будто он наконец сел за домашнее задание. Но мальчик задумал кое-что другое.

Он открыл клапан, перевернул ранец вверх дном и хорошенько потряс, чтобы выпали все тетради, пенал, учебник и контейнер для еды. На полу и так уже много хлама, пусть себе валяются.

Сначала Джонатан засунул в ранец толстый шерстяной свитер, потому что зимой, конечно, будет холодно, затем принялся искать свою плюшевую собаку по имени Губка Боб, которая точно понадобится, если он решил уйти из дома навсегда и жить в полном одиночестве. В восемь лет человеку вполне позволительно иметь плюшевую собаку, если он знает её с самого раннего детства. Кроме того, разве можно оставить бедного Губку Боба наедине с глупой Хилари и вредным папой?

Свою копилку он тоже запихнул в ранец, хотя ключ от неё лежал в шкафу в гостиной. Если в пути понадобятся деньги, свинью-копилку придётся разбить. Ранец был почти собран.

Джонатан прокрался к окну. Снаружи уже стемнело, и ему стало немного жутко. Может, уйти прямо сейчас не очень удачная идея? Если ночью ребёнок с ранцем гуляет по улицам в одиночестве, то взрослые могут что-нибудь заподозрить!

Чего доброго, ещё вызовут полицию, и его спросят, куда это он собрался в такое время, а потом отправят домой на полицейской машине. Тогда папа, конечно, будет ругаться, и сбежать не получится.

Джонатан вздохнул. Утром на мальчика со школьным ранцем вообще никто не обратит внимания. На улицах будет полно детей, которые идут в школу. Лучше уйти завтра, ведь вещи уже собраны.

Джонатан достал Боба из рюкзака, положил на подушку и лёг спать, не почистив зубы. Ни папа, ни Хилари не пожелали ему спокойной ночи. Если они не пришли сами, чтобы поцеловать его на ночь, Джонатан к ним точно не сунется. У них есть Лилли, вот пусть её и целуют!

Как раз в то время, когда Джонатан запихивал вещи в школьный ранец, Калле, полицейский на Балтийском море, выслушивал очередной рассказ про невидимку.

– Послушай, что я тебе расскажу, Калле! – зашептала Сюзанна, жена столяра. Ей тоже можно говорить Калле «ты», ведь она с его женой уже двадцать лет поёт матросские песни в местном хоре «Песни и море». Калле немного удивился, что в тот вечер она заявилась прямо в полицейский участок. Обычно Сюзанна приходит в гости к его жене к ним домой.

Она сразу дала понять, что пришла по делу, а не просто так. И, как и Манни, ей не хотелось, чтобы их разговор кто-нибудь услышал. Когда взрослые сталкиваются с неведомым, они боятся, что другие посчитают их чокнутыми.

После полудня Сюзанна пошла загорать на пляж в новом купальнике, купленном через интернет, и вдруг услышала голос.

«О, какое славное, божественное тело! Услышь меня, аппетитная земная дева!» – воскликнул голос. Сюзанна поначалу даже не могла поверить, что стихотворение имеет к ней хоть какое-то отношение.

– Между нами, Калле, за последние годы я немного расплылась, – призналась Сюзанна и посмотрела на себя. – Понятное дело, ведь я люблю вкусно поесть! Вот почему я сначала не поверила, что «божественное тело» – это про меня!

– Хм-м, – задумчиво произнёс полицейский, поглядывая на свой ноутбук и размышляя, не составить ли ему протокол.

– Но он продолжал говорить! – воскликнула Сюзанна. – «О, раздели со мною жизнь свою! Будешь рыбу кушать и жить как в раю!» Ну, и всё в таком духе.

Вдруг Калле встрепенулся.

– Рыбу, говоришь? – уточнил он. О рыбе твердил и призрак из мусорного бака, о котором ему рассказал Манни. Теперь полицейскому стало любопытно, чем закончится история Сюзанны.

– Так вот, Калле, я захотела посмотреть, кто сочинил мне такие стихи! Муж у меня, конечно, человек хороший, но стихов уже давно не читает!

Калле побарабанил пальцами по стойке, чтобы Сюзанна поторопилась.

– Вот почему, когда он произнёс «Я замок построю тебе из ракушек и ила!», я открыла глаза, – продолжила Сюзанна, – и посмотрела туда, откуда раздавался голос. Знаешь, что я тебе скажу? Ничего я там не увидела! Только песок и воду. Сегодня на пляже было просто затишье.

– И что там дальше в стихотворении? – поинтересовался Калле, и тут Сюзанна рассердилась.

– Да какая разница, Калле! – воскликнула она. – Там было про зеркало из перламутра, гребень из рыбьего хребта или что-то в этом роде! Ты меня вообще слушаешь? Голос-то звучал непонятно откуда, а вокруг – никого!

– Может быть, ты слышала плеер, закопанный в песок? – предположил Калле. – Или айпод?

– Совсем спятил?! – возмутилась женщина. Хотя, конечно, так разговаривать с полицейским нельзя. – Плеер посреди пляжа! Говорю тебе – ничегошеньки там не было!

– Не обижайся, Сюзанна, но я думаю, что это куда более вероятно, чем невидимка средь бела дня! – заметил Калле.

Сюзанна фыркнула.

– Плеер, который говорит все слова к месту, да? Когда я поднялась, чтобы идти домой, потому что слегка испугалась, голос крикнул мне вслед: «О, не уходи, красавица, постой! Я мужем стану тебе, а ты мне – женой!»

– Сюзанна! – вспылил Калле. – Ты ведь не хочешь сказать, что запомнила эти стихи наизусть! Ты сама их выдумала, как и всю историю!

Женщина гордо развернулась на каблуках и поцокала к двери.

– Старый зануда! – бросила она через плечо. – Ты что, думаешь, что в меня и влюбиться нельзя? По-твоему, мужчина не может со мной пофлиртовать и прочесть стихи? Твоя жена всегда говорит, что ты… – Она хлопнула дверью, и Калле так и не узнал, что говорит о нём жена. Пожалуй, оно и к лучшему.