Софи Плауден - Джек Дэш и волшебное перо

«Неужели мама с папой действительно думают, что я буду тут спать – один, под самой крышей? А крысы? Гигантские крысы с острющими зубами и скользкими хвостищами придут ночью и обгрызут моё лицо, кости сожрут и не подавятся».

Ну вот даже сегодня утром Джек умолял их не переезжать. Все средства перепробовал! Но мама сказала: «Ты же знаешь, солнышко, что у нас нет выбора: папа получил новую работу». А папа: «Моё терпение не безгранично, всему есть предел! Если ты сейчас же не снимешь с ноги цепь, которой приковал себя к велосипеду, посажу тебя на крышу машины вместе с ним».

Джек встал, подошёл к дальнему окошку, прижался носом к грязному стеклу и посмотрел на крыши с голубями, дымоходами и спутниковыми тарелками, на фонари, на дома вдоль Карантинной улицы – и тяжело вздохнул. Если бы он мог, он бы помчался прочь из Кёртли-Амброза: всё вперёд и вперёд до Девичьего тупика, а там свернул на Ланселотовую улицу, где в доме номер девять живёт его друг Невилл. Он бы подбежал к двери и закричал в щель для писем:

– Салют капитану Нелли!

Тут же представилось, как дверь чуть приоткрывается, Невилл выглядывает и говорит:

– Джекпот?! Ничего себе! – Улыбается своей кривой улыбкой и распахивает дверь во всю ширь. – Быть не может! Как ты тут оказался?

– А вот так. Сбежал.

– А родители? Они же будут переживать, прямо с ума сойдут.

– Они и так сумасшедшие. Новый дом, папина новая работа – вот и всё, что их интересует! Да даже если у меня голова отвалится и поскачет вниз по лестнице, они не обратят внимания. Скажут только: намусорил – убери.

– Джек, это же серьёзное дело. Они обратятся в полицию. Твоё фото напечатают в газете и… и…

– И они не найдут меня… потому что ты мне поможешь.

– Я? Э‐э, нет. Я не могу. Правда. Я ещё уроки не сделал.

– Слушай, я уже всё продумал: спрячусь у тебя в комнате, в шкафу, за сумкой со спортивной формой. А ты мне будешь незаметно приносить еду. Печенье, сухарики и всякое такое. Только не брюссельскую капусту, ладно?

– Но ты же не можешь всю жизнь просидеть у меня в шкафу!

– Да всю жизнь и не надо! Только пока борода не отрастёт. Ну, что скажешь, Нелли? Ты и я вместе против целого мира!

Джек постучал пальцем по стеклу.

– Нелли? Нелли? Ты тут?

Ну конечно, его не было. До Невилла двадцать четыре с половиной мили, а Джек в пустой комнате разговаривает сам с собой. Ну и кто после этого ку-ку?

Нижняя губа задрожала.

Он один. Всеми брошенный. Никому не нужный.

Джек вытер глаза кончиком шарфа и отвернулся.

И тут он увидел её. Странно, что сразу не заметил. В углу у окна стояла старинная парта с поднимающейся крышкой и углублением для чернильницы. А рядом – колченогий деревянный стул.

«Хм… там внутри что, лампочка горит?»

Он склонил голову набок и присмотрелся. Действительно, из щели под крышкой сочился свет.

Джек осторожно подошёл ближе, зябко повёл плечами. Вдруг показалось, будто рядом холодильник, а дверь морозилки кто-то оставил нараспашку.

«Не открывай», – сказал он сам себе и тут же поднял крышку.

С ума сойти!

Это было самое потрясающее, что он когда-либо видел, – круче, чем фламинго, и баклажаны, и мама на велосипеде. Парта сияла изнутри, как сундук с пиратскими сокровищами. Он даже заслонил глаза рукой. Настоящий пиратский сундук, полный блестящих, сверкающих, ослепительных драгоценностей!

Что это? Что же там такое? Десять… девять… восемь… семь…

Досчитав до нуля, он сунул руку внутрь.

Джек опустился на стул и положил на парту альбом. Старый, тяжёлый, в зелёном кожаном переплёте, он сиял как прожектор.

«Внутри точно должна быть лампочка».

Джек открыл альбом и тут же закашлялся, оттого что в воздух взвилось целое облако пыли.

«Его, наверное, сто лет никто не открывал».

Он провёл пальцем с обгрызенным ногтем по старинной бумаге. На первой странице были напечатаны слова: «Этот альбом принадлежит…»

Снизу было коряво выведено имя. Джек даже прищурился – так старательно он вглядывался в каракули. Моргнул. Сглотнул. Плотнее замотал шарф и протёр глаза. Нет, там было вовсе не имя какого-то неизвестного доисторического типа…

– Пиявки-бородавки! Вот это жутковато! – Сердце у него колотилось так, будто собиралось проломить грудную клетку. – Кто это написал?

Он перевернул страницу. Пусто. Перевернул ещё одну. И ещё. Чем дальше он листал, тем ярче становился свет. Ага! В середине кое-что обнаружилось. Но вовсе не лампочка, а старый узкий конверт с мятыми уголками. Вот он-то и сиял как солнце. На конверте тем же корявым почерком было выведено:

Это ещё что за чушь? Джек прощупал конверт: внутри явно что-то было. Нахмурился. Перевернул конверт. На обороте стояла красная сургучная печать. «Чья-то дурацкая шутка? Только чья? Неужели Кукушечка подбросила? – Джек закусил губу. – Но она же не знает, как меня зовут…»

– Ну ладно…

Он сломал печать, и… Бдым! Конверт вырвался у него из рук.

Джек повалился на пол и закрыл голову руками. Сейчас рванёт. Вот сейчас. Сейчас. Там что, бомба с часовым механизмом?

Он осторожно приподнял голову. Потом встал на колени. Конверт спокойно лежал на полу – до него было не больше полуметра. Джек подполз ближе.

«Так, так… главное – осторожность. Не знаю, что там внутри, но оно явно очень опас-ное. – Он протянул руку. – О‐о-о-очень опасное. С большой и жирной буквы „о“. – Джек аккуратно одним пальцем приоткрыл конверт и заглянул внутрь. – Э‐э? Перо? »

Нет, там было не какое-то голубиное пёрышко, какое любой может найти на улице или в парке, а длинное, золотое, изящно изогнутое перо.

«Наверное, это перо ужасно редкой птицы: хохлатой сойки… или пятнистой колпицы… или желтобрюхого дятла-сосуна».

Джек вытащил перо и покрутил его в пальцах. Оно сверкало тысячами искорок и освещало комнату не хуже фейерверка.

«Включи голову. Там внутри батарейка. Как иначе оно будет гореть?»

С пером в руке Джек подошёл к окну и заглянул внутрь стержня. Никакой батарейки не было.

– «Я исполню любую мечту…» – пробормотал он и покачал головой. – Ну нет, это точно чушь. Перья не исполняют желания. Это невозможно.

«Только ведь, – подумал Джек, водя пальцем по сияющему перу, – оно светится, потрескивает и скачет, хотя это тоже невозможно».