Борис Априлов - Самые новые приключения Лисенка

— Если хочешь, — возьми его, — предложил Димби.

— Раз ты сердишься и настаиваешь, я возьму его, — сказал Мокси и перестал щипать траву. — Иначе не взял бы ни за что на свете… А вот Домби меня удивил.

— Оставь, Домби оказался героем. Просто невероятно, но факт.

— А, по-моему, после того, как Лисенок вчера вечером струсил, Домби автоматически превратился…

— Во что превратился?

— Мне неловко это говорить, чтобы ты не подумал, будто я устраиваю заговор.

— Понимаю, понимаю.

— Что понимаешь?

— Домби автоматически превратился в нашего вожака…

— Не знаю, не знаю. Это сказал ты.

— Давно я не видел Лисенка таким испуганным… Теперь будь осторожней — идет Домби.

— Не знаю. Я сержусь на всех вас.

— И я.

Домби подошел к ним и сел в сторонке. Мокси проглотил яблоко и снова принялся пастись на полянке. Димби сорвал травинку, смял ее и стал глядеть на лес, как будто там происходило что-то очень интересное. Домби уставился в землю. Прошла минута. Не поднимая головы, Домби сказал:

— Ну, и трусливы же вы! Испугались, убежали все, оста вили меня одного.

Мокси и Димби промолчали.

Потом, после долгой паузы, раздался голос Мокси:

— Как видишь, я пасусь и не обращаю на тебя внимания. Снова молчание, еще более долгое.

— А я сержусь на всех вас — куда-то убежали и оставили меня одного.

Снова молчание, еще гораздо более долгое. Потом раздался голос Димби:

— Как видишь, с тобой никто не разговаривает.

— И ты автоматически должен замолчать! — настойчиво добавил Мокси.

Молчание. Тишина.

— Килигариконди! — вздохнув, произносит, на конец, Домби, и продолжает: — Это слово мне будто кол вбили в голову и я никак не могу избавиться от него… Ненавижу вас! Всех!.. И тебя, и тебя… И того! И не хочу больше вас видеть ни сегодня, ни завтра, ни до конца своей жизни!.. За, то, что вы удрали и оставили меня одного с глазу на глаз с… не скажу, с кем.

Впервые каждый из этой дружной компании сердился на каждого. Бывало, и не раз, когда они сердились и сердились по глупому — все на Лисенка, — но сейчас каждый сердился на всех остальных.

И тем не менее, каждый из них давал себе обещание, что будет продолжать молчать, если тот появится. Не произнесет ни звука, до тех пор, пока Лисенок не обидится или устыдится и уберется, наконец, восвояси и навсегда — до конца жизни — оставит их в покое, потому что только он один нарушал их спокойную жизнь и втягивал в опасные, рискованные приключения с опасными для жизни последствиями.

Но вот показался Лисенок. Он направлялся к ним. Для большей надежности Мокси повернулся спиной. Лисенок приближался. Димби опустил глаза. Лисенок подходил все ближе. Домби, как и подобает герою-победителю, глядел вверх, на облака. Лисенок поравнялся с ними. Они словно окаменели. Но вместо того, чтобы остановиться и заговорить, Лисенок прошел мимо. Домби отвел взгляд от неба и направил его на хвост удаляющегося приятеля.

Мертвая тишина. Никто не произнес ни звука. Наконец, Мокси не выдержал тягостного молчания и, топнув ногой, крикнул:

— Что же это такое?!

— Он ушел, — сказал Домби.

— Но почему? — недоумевал Мокси.

— Он словно и не заметил нас! — сказал Димби.

— Но почему?! Кто ему дал право пройти мимо друзей и даже не остановиться, — негодовал Мокси. — А, может, его друзья хотят ему что-то сказать!

— Ты прав, Мокси, но он ушел, — сказал Димби.

— Да, его нет, — подчеркнул Домби.

А Мокси вдруг заявил, что в сущности это даже хорошо. В таком случае не будет необходимости говорить ему в глаза обидные слова. Домби согласился с ним и добавил, что молчание лучше всего выражает презрение. Димби согласился с обоими, но добавил, что все же будет лучше, если тот вернется.

— Почему? — поинтересовался Домби.

— Потому что я хотел вылить всю свою злость на него, а теперь придется снова сердиться на вас. Ведь я презираю вас до глубины души — и тебя, Домби, и тебя, Мокси! Потому что вы создаете ему условия для того, чтобы мы тряслись от страха в каких-то заброшенных турбазах.

— Я ненавижу вас еще больше! — поспешил высказаться Мокси. — Когда я пасусь на полянке, вы ежедневно приходите и отвлекаете меня от такого приятного занятия, тогда как другие ослы в это время пасутся и получают удовольствие.

— Я должен сердиться на вас больше всего, — заявил Домби. — Потому что вы оставили меня одного в таком большом разрушенном доме.

— Ну, не такой уж он большой, — заметил Димби.

— Притом — сгоревший, — добавил Мокси.

Разговор этот длился часа три. Около полудня Димби поглядел на свои часы и только хотел было сказать, что уже поздно, как на тропинке снова показался Лисенок. Он приблизился к ним с кротким видом и прошел мимо, даже не замедлив шага. Мокси был настолько изумлен, что перестал щипать траву. Солнце жгло ему спину, и, хотя вблизи была приятная тень, Мокси продолжал стоять, словно врос в землю, пока не услышал голос Димби. Димби выразил свое глубокое удивление тем, что Лисенок прошел мимо них так, словно он проходил мимо кучи камней. А Домби высказал ту же мысль, но употребил вместе слов куча камней другое слово. Он сказал:

— Лисенок прошел мимо нас и не заметил, словно мы не его друзья и вообще люди, а какие-то килигариконди.

Так было раскрыто глубокое значение придуманного вчера слова.

Около часа говорили они о значении этого слова, но затем сменили тему и снова занялись Лисенком. Еще час обменивались они мнениями и взглядами относительно того, который даже не умеет пройти как полагается, мимо своих друзей, а проходит так, словно находится рядом с какими-то килигариконди.

— До конца своей жизни видеть его не хочу! — закричал Мокси. — И даже если буду жить еще дольше, все равно не взгляну на него.

— А я, если у меня будут два ломтя хлеба, намазанные чем-то очень вкусным, а тот на глазах у меня будет умирать от голода, не дам ему ни крошки, — заключил Домби. — Пускай мучится от голода, потому что оставил меня одного в этой огромной пустой турбазе среди ночи… Я обижен и на вас обоих, Димби.

— За что, Домби?

— Да, я обижен и на тебя, и на Мокси, — ведь вы даже не поинтересовались, что происходило со мной вчера ночью после того, как вы оставили меня одного в этой огромной пустой турбазе.

— Запрещаю! — крикнул Мокси. — На этой полянке никто не имеет права говорить о том, что происходило вчера ночью!

— Да и турбаза эта не такая уж огромная, — все же напомнил Димби.

— Кто хочет находиться здесь, должен молчать! — стоял на своем Мокси. — Запрещаю говорить и о том!

Наступило желанное молчанье. Все перебрались в тень, улеглись и сладко заснули. Проснулись они только через два часа, услышав шаги Лисенка. Он снова прошел мимо них, даже не взглянув, словно они вовсе и не были его друзьями или людьми, а были самыми обыкновенными килигариконди.