Михаил Каришнев-Лубоцкий - Осторожно пуппитролли!

– После дождичка в четверрг? – поинтересовался тут же попугай. – Когда ррак на горре свистнет? – И, ехидно скосив на хозяина левый глаз, спросил с подковыркой: – А почему тогда Арртурро телегрраммы не пррисылает? Сррочные – прресррочные?

– Потому что с этих островов не то, что телеграммы послать, а и самому– то выбраться проблема! – сказал сердито Торнадо. – Сказочное Море для неопытных путешественников – настоящая ловушка!

– Сказочное Море? – переспросил Морс. – А разве есть такое?

– Есть. От Ватерзальца рукой подать.

Морс посмотрел на Крюшона:

– Скоро из нашего колледжа одна группа учеников поедет в Ватерзальц, а оттуда в морской круиз на яхте «Сувенир»!

– А вы с ними не поплывете? – поинтересовался Торнадо Нордвест. – Что может быть лучше хорошей прогулки по морю да еще и под парусами!

– Увы, мы с Морсиком уже немного поплавали! – смущенно признался Крюшон. И пояснил: – У доски, на уроке…

– В круиз берут только круглых отличников, – поставил точку в неприятном разговоре Морс.

– Жаль, – вздохнул старый моряк. – хотя поездка в Ватерзальц еще не означает поездку на Радужный Архипелаг, но все-таки это уже кое-что…

– Радужный Архипелаг? – удивился Морс. – А это еще что за географическая новость? Признаюсь, я впервые про такой архипелаг слышу!

– И я впервые, – поддакнул Крюшон, – в Гнэльфландском море такого архипелага нет!

– В Гнэльфландском море его нет, а в Сказочном – есть.

Торнадо достал из рундука небольшую шкатулку, открыл ее и вынул оттуда старую, потертую на сгибах, карту и несколько пожелтевших от времени листочков бумаги, исписанных одними цифрами. Старый моряк разложил карту на столе и ткнул в нее скрюченным указательным пальцем:

– Вот Сказочное море, а вот Радужный Архипелаг!

Морс и Крюшон с любопытством склонились над картой. Крузейро, который сидел не в клетке, а разгуливал на свободе, взлетел на полочку над их головами и тоже уставился в карту своими умными оранжевыми глазами.

– Между Гнэльфландским и Сказочным морями находится какой-то перешеек, – разглядел Морс небольшую коричневую полоску, разделяющую два синих пятна на карте. – Если его прорыть, получится канал, который превратит два моря в одно!

Торнадо усмехнулся:

– Если бы Сказочное море было обыкновенным морем, то, наверное, так бы давно все и сделали. Но оно – Сказочное! И оно указано только на этой карте!

– Рредкий экземплярр! – поддакнул Крузейро. – Ррарритет! Пиррат потеррял – Торрнадо подобррал! Хррани каррту, Торрнадо, крругом ворры!

– Мы не воры, – обиделся крюшон, приняв слова болтливой птицы в свой и Морсика адрес.

– Вы дррузья! – торопливо поправился Крузейро. – Прростите за дуррацкую фрразу! Выррвалось, гррешен!

Торнадо Нордвест укоризненно покачал головой и продолжил свои объяснения.

– Этот перешеек, – он ткнул пальцем в узкую коричневую полоску на карте, – называется Грот Неприятных Сюрпризов. Это – пещера, по которой корабли могут случайно или по доброй воле их владельцев попасть из Гнэльфландского моря в Сказочное. Быстрое течение засасывает суда, которые оказываются поблизости от Грота, и несет их с игромной скоростью по подземной реке.

– А вернуться обратно нельзя? – поинтересовался Морс на всякий случай. – Если поставить, например, мощные двигатели на корабль или добавить паруса?

– Никакие двигатели там не помогут. Единственный шанс вернуться в Ватерзальц – дождаться, когда на какой-нибудь Понедельник выпадет тринадцатое число. В этот день таинственное течение меняет свое направление, и счастливчик-корабль может удачно пройти по Гроту Неприятных Сюрпризов, если…

– Если не прропадет по дорроге! – выкрикнул Крузейро и дважды поклонился хозяину, словно прося прощения за то, что его перебил. – Стррашные монстрры, кррылатые зверри – не Гррот, а кошмарр!

И попугай снова стал бить поклоны и переступать с лапки на лапку, не забывая при этом поглядывать умными глазками то на Морса, то на Крюшона, а то и на старину Нордвеста.

– В Гроте живут чудовища? – спросил бывалого моряка-бродягу любопытный Морс. – Вы их видели сами, господин Торнадо?

– Нет! – испуганно замахал руками старичок. – Если бы я с ними встретился, вряд ли сидел бы сейчас рядом с вами!

– А мне прришлось встрретиться, – проговорил Крузейро и на минутку прекратил бить поклоны и исполнять замысловатый танец. – Кррылатые котярры чуть не сожррали Арртурро! Они выдеррнули мое перро! Морряки пррикррыли нас паррусами… Урра моррякам!

– Ура, ура, – лениво поддакнул Торнадо Нордвест. – Честь им и слава. Но было бы лучше, если бы они дружно залаяли на этих крылатых котов и кошек. Говорят, здорово помогает!

– А моррские монстрры Топпа и Хлоппа? – вспомнил вдруг Крузейро. – Это такой кошмарр!.. Трри прробоины – корраблю кррышка! Но прронесло, прронесло… Коррабль прроплыл Грот.

– Нужно было всем дружно закрыть глаза и показать Топпе и Хлоппе языки, – сказал Торнадо Нордвест тоном знатока. – Говорят, это неплохо помогает при встрече с Подводными Стражами!

– Брред! – тут же заявил Крузейро. – Дуррацкое прреданье!

– Может быть, может быть, – не стал спорить Торнадо.

Он свернул карту и убрал ее вместе с загадочными листочками бумаги обратно в шкатулку.

– Когда-нибудь ученые расшифруют эти странные записи, а пока пусть они хранятся у меня в рундучке. А вы, ребятки, будете моими наследниками!

– Нотарриуса прригласить? – поинтересовался тут же Крузейро у хозяина. И сам ответил на свой вопрос: – Пррочь, пррочь форрмальности! Морряки не вррут!

– Вот именно! – улыбнулся Торнадо Нордвест и стал угощать Крюшона и Морса крепким чаем и сладкими пирожками, которые он испек в походной печке-духовке.

В Гнэльфбурге на Вишневой улице, совсем неподалеку от того места, где жили Морс и Крюшон, стоял огромный кирпичного цвета дом. Его разделяла на две равных части полукруглая бетонная арка. Если пройти под ее тяжелыми мрачными сводами, то можно оказаться во дворе, в глубине которого вы обнаружите еще один дом – маленький, старенький, всего в два этажа, но зато с мезонином и большим подвалом, в котором с недавних пор жил злой старикашка по имени Кракофакс.

Кракофакс был пуппитролль. Несмотря на свой маленький рост – гнэльфы по сравнению с ним казались настоящими великанами, – этот седенький с лысинкой на макушке старичок мог устраивать при желании всем окружающим довольно крупные неприятности. А желания у него, как ни странно, не исчезали с возрастом, а наоборот, все прибавлялись и прибавлялись. Единственное, что удерживало Кракофакса от козней, так это его откровенная трусость, которую он почему-то называл «Здравым Смыслом».