Ион Крянгэ - Румынские сказки

А попона ему потому понадобилась, что лошадь полную конюшню золота, думает, навалила.

Другие два брата выскочили из дому с попоной и тут же принялись его ругать, даже чуть не прибили за то, что он один в конюшню пошёл, — ведь они клятву дали не ходить туда по отдельности, а то вдруг один другого обманет.

Поругались они как следует, потом поостыли и только все трое на дверь налегли — открыть стараются.

Открыть-то открыли, да наткнулись на лошадиную тушу, всю вздутую. Так и остались братья на месте с выпученными глазами.

Как теперь быть?

Только и оставалось что старика-обманщика найти и деньги обратно получить.

Сунулись они туда, сунулись сюда, долго его разыскивали и напоследок всё-таки отыскали. Помог им один купчина с ярмарки, который давно старика знал, кто он таков и откуда родом. Только пока братья розыском занимались старик со старухой уж всё обдумали.

— Приготовь ты, бабка, — сказал он, — бычий пузырь и бычьей кровью его наполни, а как увидишь, что идут к нам те три брата-вора, быстренько привяжи его себе на живот и зайди в дом. Главное, ничего не пугайся, потому что возьму я нож и пырну тебя будто в живот, а на самом деле пузырь пропорю, так что кровь из него хлынет. А ещё я сделаю метёлку из кукурузных початков, поглажу тебя этой метёлкой и скажу:

Как услышишь эти слова, сразу же встань, глаза протри и скажи: «Крепко же я спала». Поняла?

— Поняла, муженёк, поняла, — закивала старуха.

Но долго ещё дед её поучал, что и как надо делать.

Через несколько дней видит бабка — недалека три человека к околице села подошли.

Присмотрелась она получше.

Так и есть — они: три брата-вора.

Побежала старуха домой, старика оповестила и сама сделала всё так, как он её научил.

А старик к тому времени уже кукурузную метёлку смастерил и на печь положил.

Вошли братья-воры в дом, даже не поздоровались и сразу же давай на деда кричать, да судом стращать, за что, мол, он их обманул.

Старик-то догадался, что братья клячу извели, знал, какие они жадные, вот он и говорит:

— Видать, вы лошади много овса сразу дали, она всё сожрала, воды опилась, вздулась, да и пала. Тут моей вины нет, не след вам было ей так много корма задавать, не привычная она к этому.

Но братья-воры только одно знают — в суд старика тянут. Лошади-то они лишились и стараются теперь хоть часть денег обратно получить.

А бабка тоже раскричалась, что дед, мол, не виноват, пусть они сами на себя пеняют.

Прикрикнул на неё старик, велел ей замолчать.

— Нет, не буду молчать!

— Замолчи, говорю!

— Нет, не буду!..

Старик тут вроде совсем взбеленился, выхватил нож, подскочил к бабке, да и пырнул прямо в живот.

Только он её ударил, как хлынула из бычьего пузыря кровь, и бабка наземь повалилась — помирает, Да и только.

Остолбенели братья-воры, а старик как ни в чём ни бывало говорит им:

— Ну ладно, ребята, пошли в суд.

Двинулись братья за ним.

Не успели они отойти немного, как вдруг старик остановился:

— Знаете что, люди добрые, давайте обратно вернёмся. Повремените вы малость, я воскрешу свою бабку, а то жаль её, сердечную. Потом пойдём судиться.

— Как это ты её воскресишь, ежели убил?

— Ну, это совсем нехитрое дело.

Поплелись братья за дедом — посмотреть, как это он будет бабку воскрешать.

Пришли они домой, старик тут же взял с печи кукурузную метёлку и начал гладить бабку, приговаривая:

Как услыхала старуха эти слова, встрепенулась, начала глаза тереть и говорит, словно только проснулась:

— Ну и крепко же я спала!

А братья ничего не понимают, глаза друг на друга таращат.

Пришли они в себя, спросили деда:

— Что же это ты всех мёртвых так воскресаешь?

— Всех, лишь бы померли.

Начали братья-воры между собой перемигиваться и перешёптываться: — хорошо бы, мол, забрать у него метёлку волшебную.

— Своими ведь глазами видели, — говорит один, которому больше всех по душе метёлка пришлась. Он всё рассчитывал, да прикидывал, сколько денег они заработают, ежели смогут покойников воскрешать.

Начали они торговаться. Торговались, торговались, пока не сговорились: дали старику две шапки золота, забрали метёлку и ушли с ней.

Как пришли братья-воры домой, сразу же в конюшню бросились — коня воскрешать.

Ничего не выходит.

Попытались потом воскресить мужика одного из их села… только тот-то помер по-настоящему, как все люди умирают, куда же ему бедняге, из мёртвых восставать!

Помчались они сызнова к старику, от злости ног под собой не чуют, об одном только и думают — связать его и потащить в суд.

Но только старик тоже не сидел сложа руки, пока они домой ходили, пока метёлке испытание устраивали да обратно к нему возвращались. Вышел он из дому, наведался по очереди во все корчмы, что по дороге к суду, со всеми корчмарями сговорился, что они должны делать, да тут же с ними и расплатился.

Прибежали к нему братья-воры, трясутся от злости, а он им говорит:

— Пожалуйста, пойду в суд, почему не пойти, бояться-то мне нечего, я вам дал товар хороший, да вы его попортили. Только погодите чуток, возьму с собой мой кивер, что остался у меня с той поры, когда я в солдатах служил.

Дозволили они ему взять кивер и пошли.

Попалась им на пути корчма.

Старик и говорит:

— Остановимся малость, перекусим, а то притомился я очень, да и есть хочется. Вы тоже со мной перекусите.

Поели они, выпили, расплачиваться надо… Старик подзывает к себе корчмаря.

— Эй, хозяин!

— Что надо?

— Открой-ка бочку и всех винцом угости, пусть пьют за моё здоровье, а то иду я с этими людьми судиться.

— А кто платить будет? — спросил корчмарь, с которым дед ещё ранее сговорился.

— Как — кто? Кивер заплатит, — ответил дед и отдал кивер корчмарю.

Тот унёс кивер в другую комнату и скоро вернулся, возвратил его деду и при этом низко поклонился, словно барину какому. А старик сразу же встал из за стола и ушёл из корчмы с тремя братьями-ворами.

Те снова перешёптываться начали: что это, мол, за кивер, который сам расплачивается?

Зашёл дед по пути ещё в одну корчму, потом в другую, третью и всюду то же самое повторилось. Так шли они, пока братья не утерпели и спросили его:

— Что это, дед, за кивер, который всюду за тебя платит?

— Ну, сынки, длинная это история, кивер-то не простой, да так и быть, я вам расскажу, только коротко.

— Расскажи, сделай милость, дедушка!

— Кивер этот волшебный. Он расплачивается за всякого и повсюду. Подарил мне его сам император, когда я ещё молодым был. Воевали мы вместе, и я жизнь ему сохранил, от врагов спас.