Польские народные сказки - Польские народные сказки

— Ой, кума, я бы вам кой-чего сказала, только чур! — никому не проболтайтесь, потому что это большой секрет.

— Я никому ни-ни, клянусь по правде, по совести! Вы ж моя кума, говорите, не бойтесь.

— Мой-то яйца несет. Что ни ночь, все больше. Поди, уж снес дюжин десять с гаком.

— Ох, и счастье вам! Новую юбку купите!

Пошла кума к соседке и сказала ей, что кум-то двадцать дюжин яиц снес. А та своей куме сказала да прибавила. И так мигом разошлось по всему селу, что тот мужик снес яиц уж бог весть сколько дюжин!

Мужик, который с ним держал заклад, о том узнал и ждал только случая, чтобы ему доказать, каково бабам доверять. Тот, что вроде яйца нес, был дружкой, и вот на одной свадьбе они и встретились. Дружка ничего не знал, что жена о нем проболталась. Люди-то побаивались ему в глаза сказать. Велел тот, что с ним спорил, поставить четверть водки на стол, позвал дружку и говорит ему:

— Пейте, пейте, дружка! Пейте, не жалейте! Пьем за ваши денежки.

— Это с чего же?

— Ас проигрыша.

И шепнул ему на ухо:

— Жена ваша говорит, что несете вы яйца сотнями.

— Как? Откуда вы знаете?

— Так по всему же селу что твой колокол звонит.

— Ну, что за свинство! Стало быть, проспорил. Но вы-то понимаете, как с этими яичками?

— Так не взаправду ж вы несетесь!

— Я это для проверки делал. Думал, честная баба, а тут! Вот животина безрогая! Я ж эти яйца у нее с чердака брал, а она даже и не заметила, чтоб ей так и эдак!

И давай свою бабу крыть да обкладывать! А тот, другой, ему и говорит:

— Э-э, дружка, бросьте, не шумите зря, а ставьте-ка водку. Мы ж всего только четверть кончаем, до ведра далеко. А бабе вдругорядь не верьте. Это не только ваша такая, а все. И вот тому наилучший пример: ведь каждая говорила, что никому не скажет, что вы яйца несете, а знает-то вся деревня!

— Вдругорядь умней буду, а вам, гости свадебные, тоже пусть моя беда уроком будет. Бабам своим ни на грош не доверяйте. Уж вам-то ведомо, несут ли мужики яйца,

Все, кто тут был, признали, что это правда. Поставили все по четверти водки и принялись угощать того, кто с самого начала говорил, что нельзя бабам доверять. Бабы обозлились страшно! Да что там. Все напрасно. Дело-то на явь вышло.

Жили-были мужик да баба. Очень им не везло, все у них шло вкривь и вкось. Единственную корову и ту им пришлось отправить на продажу.

Идет мужик, ведет корову на веревке, а навстречу ему другой — верхом на лошади.

— Куда корову ведешь?

— На ярмарку. Корму нет.

— Знаешь что? Давай меняться. Я тебе отдам лошадь, а ты мне — корову.

Отдал мужик корову, взял лошадь, дальше пошел. Повстречал мужика, который гнал на ярмарку свинью. Тот и говорит:

— Лошадь у тебя слепая да тощая. Одно слово, кляча. А у меня свинья жирная, она тебе поросят принесет, ты их продашь и из нужды выберешься. Давай меняться!

Мужик, не долго думая, согласился. Немного погодя догнал его мужик с овцой. Слово за слово, тот и говорит:

— Тощевата твоя свинья, выкармливать ее — хлопот не оберешься. А с овечки ты сразу шерсть получишь. Давай меняться!

И на эту мену согласился мужик. Идет дальше. Повстречался ему мужик с гусыней в мешке. И говорит:

— Хэй, давай мне овечку, бери гусыню. Она тебе три десятка яиц снесет, будет у тебя стадо гусей — разбогатеешь. А с одной овцы какой тебе прок?

Понравились эти слова мужику, поменял он овцу на гусыню и опять пошел дальше.

— Слушай, брат, что ты с этой гусыней таскаешься? — сказал ему мужик, который нес петуха. — Поменяй ее на петуха. Он каждый час поет, будет у тебя вместо часов — сразу жизнь веселей станет. А от гусыни что за радость?

И поменялись. Взял мужик петуха под мышку и пошел на ярмарку.

Наступил вечер, и захотелось ему есть. Зашел он в корчму, за ужин платить нечем. Пришлось отдать корчмарю петуха. Сидит мужик в корчме и толкует:

— Вон оно, как я нынче поторговал: корову обменял на клячу, клячу на свинью, свинью на овцу, овцу на гуся, а гуся на петуха, а петуха за ужин отдал.

Сидел там в корчме богатый пан. Послушал он мужиковы слова, усмехнулся и говорит:

— Вот уж торговля так торговля! Интересно знать, что тебе на это жена скажет.

— А ничего не скажет. Что я ни сделаю, все ей хорошо. Мы с ней никогда не ссоримся.

— Хотел бы я на это посмотреть! По-моему, нет на свете такой жены, которая за такую торговлю не огрела бы мужа метлой. Пойду-ка я с тобой, погляжу, что будет.

Пошли они вместе к мужику домой. Пан остался за дверью послушать, а мужик вошел в дом и рассказал жене, как он торговал да проторговался. Говорит ему жена:

— Слава богу, сам цел-невредим вернулся, а что проторговался — невелика беда. Да если б никто на торговле не терял, так и торговли не было бы.

Услышал это пан, бросил мужику кошелек с деньгами и сказал, уходя:

— Это вам за то, что не ссоритесь. Вот бы все жены такими были!

В деревне, неподалеку от панской усадьбы, жил гураль в убогой хате. Была у него в хозяйстве одна-едннственная корова. И надо же случиться беде — забрела эта корова в господский клевер. Увидел это пан, схватил нож и собственной рукой мужицкую скотину зарезал.

Послала жена гураля к пану в усадьбу. «Проси, — говорит, — чтобы пан хоть немного убыток возместил». Пошел мужик, но ничего хорошего из этого не вышло. Разгневался пан, увидя мужика, и приказал слугам разложить его на лавке да всыпать десяток плетей.

Приплелся домой битый гураль, рассказал обо всем жене.

— Ежели так, — сказала жена, — пиши жалобу королю. Пусть он рассудит по справедливости.

Взяли они доску, остругали и вырезали на ней ножом все, как было. Видно было, где стоит мужицкая хата, а где господская земля; видно было даже, как корова зашла в клевер и как пан ее зарезал. А в самом низу вырезал мужик на доске лавку, на ней — себя самого и сделал рядом десять зарубок.

Навьючила жена этой доской мужика, и пошел он к королю. Идет он, в лес зашел, а навстречу ему идет богато одетый охотник. Говорит ему мужик:

— Слава Иисусу Христу.

— Во веки веков, аминь! — ответил охотник. — Куда путь держишь, человече?

— К королю.

— А зачем?

— Ас жалобой на пана.

— А что за жалоба?

Снял мужик доску с плеча и начал показывать:

— Вот моя хата, вот панская усадьба, а тут его клевер. Тут моя корова в клевер зашла, а это пан ее режет. А это лавка, и я на ней. А это зарубки — десять плетей, которые влепили мне по панскому приказу.

Слово за слово, рассказал мужик охотнику все дело.

— Ну, — промолвил охотник, — ступай к королю. Он рассудит по справедливости.

Пошел мужик дальше. И невдомек ему было, что этот охотник — сам король Ян.