Тоон Теллеген - Все равно тебя не брошу

- Ну, Белка, бывай здорова.

- Давай, Муравей, - сказала Белка. - Счастливо тебе.

Но Муравей остался недоволен прощанием и не уходил.

- У тебя в горле комок, Белка, - сказал он, - что я, не слышу, что ли!

Они попробовали проститься еще раз, и на этот раз Муравей заявил, что приметил слезинку в белкином глазу и что "счастливого пути" прозвучало без должного счастья в голосе.

- Да ты же сейчас разревешься, Белка, просто разревешься, что я, не вижу, что ли!

Белка молчала.

- Ну-ка давай спокойненько! - заорал Муравей.

Они попробовали еще раз "наисчастливейшего пути", потом вообще без слов, не глядя друг на друга. Белка старалась изображать небывалое спокойствие. Но на Муравья было не угодить.

- Нет, так я в путь-дорогу не могу, - заключил он удрученно. - А ведь мне надо. Мне в самом деле надо!

- Да, - сказала Белка.

Они умолкли и в лучах восходящего солнца уселись на ветку перед белкиным домом. В лесу пахло сосновой хвоей, вдали распевал дрозд.

- КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, пройдем мы когда-нибудь? - спросил однажды Муравей.

Белка уставилась на него с удивлением.

- Ну, вроде как праздник проходит, - сказал Муравей.

Белка все еще не понимала.

Но Муравей поглядел вдаль, куда-то сквозь деревья, и сказал:

- Не знаю, не знаю... - И на лбу его залегли морщины.

- Так как же это мы пройдем-то? - недоумевала Белка.

Муравей смешался.

- Когда праздник кончается, все расходятся по домам, - сказала Белка. -

Когда кончается путешествие, тогда потирают ручки и заглядываю в буфет – не найдется ли там еще горшочек меду... А вот если мы пройдем...

Муравей помолчал, потом загадочно похрустел усиками.

- Это еще что такое? - удивилась Белка.

- Да вот голову ломаю, - ответил Муравей.

Повисло длительное молчание.

Потом Муравей поднялся, заложил руки за спину и принялся мерить шагами комнату.

- Все голову ломаешь? - спросила Белка.

- Угу, - сказал Муравей.

- Ну и как?

- Да никак.

В конце концов Муравей снова уселся.

- Не знаю, - сказал он. - Вообще-то я ведь все знаю, скажи, Белка...

Белка кивнула.

- А чего я не знаю, - продолжал Муравей, - того и не бывает. Но вот насчет того, что мы пройдем...

Он покачал головой.

Белка налила еще чаю.

Муравей рассеянно отхлебнул из чашки.

ОДНАЖДЫ БЕЛКАужасно соскучилась по Муравью. Она и сама не понимала, отчего, но тоска пронзала ее до самого кончика хвоста.

"Муравей, - думала она. - Муравей, Муравей, Муравей".

Белка знала, что от таких мыслей легче не становится, но отмахнуться от них не могла

"Вот была бы такая рука в воздухе, - размечталась она, - чтобы ею от всякого там отмахиваться... "

Она представила себе такую руку, а потом Муравья, свернувшегося калачиком в каком-то дупле.

Палец за пальцем Рука двигалась по лесу между деревьев, осторожно пробираясь между листьями. Немного задержалась перед дуплом. Потом указательный палец пробрался вовнутрь и постучал Муравья по спине.

- Эй, чего там? - встрепенулся Муравей, который, разумеется, спал.

Палец согнулся, разогнулся и снова согнулся в направлении выхода.

- Ты хочешь сказать, мне - туда? - уточнил Муравей.

Палец кивнул.

- А ты, собственно, кто такой? - спросил Муравей, разглядывая палец, а чуть позже, вылезши из дупла, и всю руку.

Но никакого ответа не получил. Рука медленно двигалась впереди него, палец за пальцем, между деревьев. Если Муравей ненадолго останавливался, мизинец тихонько подкрадывался к нему и подталкивал в спину.

Так и шли они по лесу, Муравей и Рука.

Солнце медленно опускалось. Вокруг шелестела листва, слышался плеск речной воды. Когда они уже подошли к буку, Белка встрепенулась.

"Да ну, - подумала она, - вечно у меня мысли какие-то. Вот было бы

такое специальное зеркало, посмотрела бы я на них! - и Белка вздохнула: ей по-прежнему было очень скучно без Муравья, хотя по-прежнему она не знала, что такое "скучать". Она опять было замечталась, как вдруг услыхала знакомый шорох и заметила некую странную тень, похожую на голову с пятью ушами,скользнувшую вниз по стволу бука.

- Ты откуда это вдруг взялся? - удивилась Белка.

Муравей пожал плечами.

- Местечка не найдется? - спросил он, перепрыгивая со ствола на веточку рядом с большой веткой, на которой сидела Белка.

- Я по тебе скучала, - сказала Белка. И тихонько добавила:

- Ты мне еще должен объяснить, что это, в сущности, за штука: скучать по кому-то.

- Как-нибудь, - сказал Муравей.

БЫЛА ЗИМА, и Белка уже очень давно ни с кем не виделась. Она сидела у окна и глядела на снег, валивший на землю сквозь буковые ветки.

Белка налила себе чаю.

Чашка была горячая, над ней поднимался пар, и Белка подумала:

"Симпатичный какой".

Ей захотелось немного поболтать с чаем. "Муравья послушать, - подумала она, - так болтать можно с чем угодно. Хоть с воздухом, хоть с кем".

"А что, попробовать, что ли? " - сказала она самой себе, кашлянула и проговорила:

- Привет, Чай.

Через некоторое время ей ответили негромким серебристым голоском:

- Привет, Белка.

От неожиданности Белка чуть было не свалилась со стула.

- Привет, Чай, - повторила она и и разговорилась с чаем - о запахах, о клубящемся паре, о зиме. Чай много всего знал.

Напоследок Чай попросил Белку, чтобы она его выпила. "Пока не остыл", - пояснил он.

Белка поколебалась, но сказала:

- Ну, тогда пока, - и допила чашку.

Стало тихо.

- Знаешь что, Белка, - успел сказать Чай, - если я понадоблюсь, я еще вернусь.

Белка поставила чашку на стол и вздохнула. Она глядела на покрытые снегом ветки и на плывущие по небу тяжелые облака. "Вот еще с кем бы поболтать-то, - подумала она, - с Облаками. До чего охота с ними поболтать.

Но только не теперь. Теперь я спать пойду".

И она забралась в постель и уснула.

В ОДИН ПРЕКРАСНЫЙ ДЕНЬМуравей пришел к Белке попрощаться.

- Ухожу в путешествие, - сообщил он, - на неопределенное время. То есть прощаюсь с тобой, и вполне возможно, что весьма надолго.

Они раз пять тряхнули друг другу руки и обнялись так, как положено обниматься, прощаясь весьма надолго.

- Но я о тебе еще услышу? - спросила Белка.

Муравей уже уходил. "Услышишь! " - донеслось с лесной тропинки:

Немного погодя Муравей скрылся из виду, и Белка осталась одна.

"Каково-то ему там будет, в дороге? " - думала она. Однако ей было известно, что ничего нельзя сказать о дороге, которая только что началась.

Спустя недолгое время Белка получила письмо.

Дорогая Белка,

Вот я уже далеко в пути. Я тебе обещал, что дам знать о себе. Как только доберешься до восклицательного знака, услышишь меня.

Внимательно прочла? Приготовься!

И тут послышался тихий свист, который мог принадлежать только Муравью.