Галина Александрова - Как Кузька с Нафаней Дрёму победили

Почти стемнело, когда стало ясно, что домовые выучили заклинание и теперь ни за что его не забудут.

— Хорошая книга, нужная, — сказал добрый Старичок, — берегите ее.

— А дорогу вы нам покажете? — Кузька с опаской посмотрел на темные кусты.

— Дождитесь утра, мало ли что ночью случиться может. Здесь не простой лес, а заколдованный.

— А может, и правда останемся, — засомневался Нафаня, — страшно мне что-то. И ягод вроде не ел.

— Мне тоже страшно, — признался маленький домовенок, — но я стараюсь побороть свой страх, и ты тоже борись.

— Чтобы вам было не особо страшно, я позову вам на помощь светлячков, чтобы дорогу освещали, если вы все же решили ночью идти, — предложил лесовичок.

— Это было бы славно, — обрадовался маленький домовенок.

— Да, с ними, наверное, не так страшно, — согласился Нафаня.

Перед дорожкой решили поесть, подкрепиться. Ведь теперь неизвестно, когда это сделать удастся. Откуда ни возьмись, костерок появился, весело дровами затрещал, светло стало и спокойно. Старичок-лесовичок угостил друзей орехами, плодами диковинными, очень вкусными, а потом еще нектара особенного дал.

— От этого нектара спать не хочется и силы прибавляются. Он очень вам пригодится. Сейчас выпейте и с собой возьмите.

Отдохнули друзья. Поблагодарили Старичка-лесовичка. Тут из кустов светлячки на его свист вылетели.

— Летите по дороге к болоту, где Дрема дремотная, бабка болотная обитает. В сторону не сворачивайте — домовым помогайте, — сказал светлячкам лесовичок. — Дело у них важное, серьезное. Не подведите.

— Конечно, — замигали светлячки, — все сделаем.

— Ну вот и всё. Потом ко мне приходите, как разберетесь с Дремой, я помогу вам короткой дорогой через мой лес домой вернуться. Удачи вам, — Старичок-лесовичок даже прослезился от нахлынувших на него чувств.

— Спасибо, — сказали друзья и исчезли в темноте.

Светлячков было достаточно, чтобы видеть, куда идти, но все равно темнота вокруг пугала. Только желание поскорее разделаться с Дремой толкало друзей вперед.

И всё было хорошо, но в какой-то момент послышался над головой шум. Похоже, что кто-то крыльями хлопал и много их было.

— Что это? — спросил испуганно Нафаня. — Кузька, мне страшно.

На друзей налетели какие-то животные.

Они корябались острыми коготками, цеплялись за волосы и старались сбить домовых с ног.

— Это летучие мыши! — крикнул Кузька, одной рукой крепче ухватив котомку с волшебной росой, а другой отбиваясь от нападавших.

— Она меня укусила! — закричал Нафаня. — Ну я ей сейчас покажу!

Друзья отбивались всеми силами, которые у них были. А после того нектара, что дал им Старичок-лесовичок, их действительно прибавилось.

Мышей было так много, что они распугали всех светлячков, и бороться приходилось в полнейшей темноте. Но это оказалось еще не самым страшным. В какой-то момент домовые почувствовали, что их руки кто- то держит. Кузька сразу вспомнил рассказы про этот заколдованный лес и понял: ведь это деревья, которые ветвями своими притягивают к себе жертву. Только что они потом делают?

Маленький домовенок старался, чтобы котомка не слетела, — ее пропажу он бы не пережил. Он брыкался ногами и извивался всем телом.

— Нафаня! Где ты?! — крикнул Кузька. — Отзовись!

— Здесь где-то, — послышалось кряхтение друга. — Не могу освободиться. Руки, ноги словно плетьми перевязало.

— Вспомни про нектар и борись, — поучал маленький домовенок.

Ему и самому приходилось туго. Теперь и у него ноги были связаны. И кто-то за котомкой тянулся и пытался с плеча ее сорвать. Как ни старался Кузька удержать ее, но у него ничего не получилось. Котомка упала. К ней потянулась упругая ветка и стала узелок на ней развязывать. Потом перевернули ее и высыпали всё, что было. Стеклянная баночка упала и разбилась. Из нее рассыпались остатки красных ягод. Мыши кинулись на землю и стали их есть.

— Одними врагами меньше, — засмеялся Кузька.

Летучие мыши наелись красных ягод и, как следовало ожидать, через несколько минут начали испуганно пищать, а потом поскорей улетели.

Появились светлячки. Они спустились ближе к домовым, привязанным ветками к деревьям.

— Светлячки — маленькие солнышки, вы только светите или еще и жечь можете? — обратился маленький домовенок к светящимся созданиям.

— Если близко подлетим, то кому-то не поздоровится.

Впрочем, светлячки уже и сами поняли, что им надо делать. Они стайками подлетали к каждой веточке, которые сдерживали руки, ноги домовят, и начинали их прижигать. Ветки дергались и прятались. Вскоре Нафаня с Кузькой оказались на свободе.

— Спасибо, вот помогли! — поблагодарил Кузька.

Он присел на корточки и стал собирать то, что высыпалось из котомки.

— Вот попали в переделочку, — приговаривал Кузька, — если бы не светлячки, то висели бы тут, как мухи в паутине.

Нафаня сел на землю:

— Говорил я тебе, чтобы остаться, переночевать у Старичка-лесовичка, а ты не хотел. Чуть не сгинули.

— Не ворчи, всё же хорошо кончилось.

А светлячки поторапливали. Скоро и светать начало. Уже не надо было дорогу освещать.

— Дальше по этой тропинке пойдете. И никуда не сворачивайте, — напутствовали они друзей, — скоро до болота дойдете.

На коричневые кочки не наступайте — они обманчивые, сразу в топь затянут. Только по зеленым ходите. А Дрема в самой середине сидит. Если рано поспеете, то она еще дремать будет, и вы сможете заклинание свое сказать.

— Что бы мы без помощи вашей делали? — покачал головой маленький домовенок.

— Помощь помощью, но вы и сами многое делаете, — сказали светлячки и улетели.

Друзья на минутку присели, выпили еще нектару чудесного и с новыми силами пошагали по тропинке в болото.

Как только началось болото, домовые это сразу поняли. Воздух стал каким-то тяжелым, стоячим. Ни ветерочка, ни сквознячка. Земля из-под ног уходит, булькает что-то.

— Добрались, кажется, — сказал Нафаня.

— Да, — протянул маленький домовенок, — не забудь про кочки. На коричневые не наступай.

Кузька сделал первый шаг и очутился на небольшой кочке. Она немного просела под его тяжестью, но продолжала держать домовенка. Потом Кузька начал перескакивать дальше, а за ним и Нафаня. Так они добрались до небольшого островка, на котором росло одинокое, маленькое деревце. Ветки его находились над болотом, а на них расположились несколько тритонов.