Галина Александрова - Как Кузька с Нафаней Дрёму победили

Домовенку показалось, что он не просто домовой, который живет в своей деревеньке и занимается хозяйственными делами. Он почувствовал себя великим путешественником, которому не страшны ни дождь, ни водопады — ничего.

Маленькому домовенку не часто приходилось попадать в такие вот ситуации, поэтому он имел право гордиться собой. И было чем гордиться!

Течение становилось все медленнее и медленнее. Ширина речки заметно увеличилась. Это раньше казалось, будто до берега рукой подать. Теперь же берег был очень далеко.

И такое с маленьким домовенком случилось в первый раз. Тут он вспомнил о том, что говорила ему добрая рыбина. Надо парус ставить, чтобы двигаться. Кузька воткнул палочку с другим листом так, чтобы получился парус. Он не был большим, но сразу наполнился ветром, и плотик поплыл быстрее. Теперь домовенок уже не сомневался, что запросто может стать моряком. Он даже решил как-нибудь оставить все свои домовеночьи заботы и ненадолго отправиться в странствия по воде.

Одна стрекоза села на самый конец палочки-паруса и застыла там, как флажок. Все было хорошо. Но вскоре речка стала снова сужаться, деревья были уже рядом и наклонялись над водой. И сама вода уже стала не такой прозрачной, как раньше. И запахло чем-то странным.

«Наверное, это болото начинается, — вспомнил Кузька предостережение рыбины, — надо причаливать и идти дальше пешком».

Маленький домовенок палочкой-рулем повернул к берегу. Скоро он пристал к нему и легко выбрался на сушу. Его сразу окружили лягушки. Они с восхищением смотрели на маленького домовенка, который так ловко спрыгнул со своего плотика, и, наверное, завидовали ему.

— Помогите мне, любезные, — обратился к ним Кузька, — найти бобров. Они где-то здесь должны жить.

— Знаем, знаем. Пройдешь по этой дорожке, там будет плотина из веток. Это их дом.

Кузька поклонился лягушкам, чем еще больше их удивил. Им никогда не встречался такой симпатичный, рыжий домовенок, и уж тем более этим лягушатам никогда никто не кланялся и так не благодарил.

Кузька поправил на плече котомку и пошел по указанной дорожке. Совсем скоро он увидит своего Нафаню и расскажет ему свои приключения. А тот поведает Кузьке, что с ним произошло.

Наконец показалась плотина. Ее не сразу можно было различить. Она была похожа просто на кучу мусора, и если бы домовенок не был предупрежден лягушонком, что она выглядит именно так, то наверняка просто прошел бы мимо. Но Кузька ее узнал.

— Бобры! — закричал Кузя. — Бобры! Непонятно откуда вылез один бобр и посмотрел на домовенка.

— Ты кто? — спросил он.

— Я домовой. Слыхал про таких?

— Это те, кто в домах живут и проказничают? — прищурился бобр то ли от солнца, то ли от своей шутки.

— Почти угадал, — не стал обижаться Кузька. — Скажи мне, пожалуйста, где тут у вас кикимора живет?

Она друга моего утащила.

— Эка проказница, — бобр улыбнулся и показал домовенку ряд своих крепких выступающих зубов. — Снова хулиганит.

— А где она?

— Видел я, что она на прогулку отправилась.

— На прогулку? Ах она! — у домовенка даже нужных слов не находилось, так он разозлился на кикимору. — Украла Нафаню, а теперь еще и на прогулку отправилась. Совести у нее нету. Покажи мне ее дом.

— Идем за мной. Я тебе помогу, — сказал бобр.

Бобр бежит на четырех лапках, а Кузька еле поспевает за ним на своих двух. Прошел домовенок с бобром через какие-то кусты и остановился перед деревом. В нем было большое дупло.

— Здесь она живет, — сказал бобр. — Я постою, а ты давай, лезь туда и товарища своего из беды выручай.

Бобр подсадил маленького домовенка, и тот залез в дупло. Упал Кузька прямо на подстилку. Открыл глаза — ничего понять не может. А потом глаза к темноте немного привыкли, и маленький домовенок увидел Нафаню. Спит Нафаня, посапывает!

Кузька как схватит друга за нос! Тут-то Нафане и пришлось проснуться — без воздуха сильно не поспишь. Открыл домовой глаза, а Кузька ему шепчет тихо на ухо:

— Отдыхаешь? Я, значит, хожу, тебя ищу, жизнью своею рискую, а ты сны смотришь. И не стыдно тебе? Давно бы убежал отсюда.

— Если бы я убежал, то ты меня не нашел бы. Нет худа без добра. Это хорошо, что я тебя здесь дожидаюсь, — сказал Нафаня, обрадовавшись Кузьке. — Да и уйти я не могу. Ноги-руки веревкой связаны — не пошевелиться мне, не двинуться.

— Она тебя мучила? — маленький домовенок попытался развязать веревочку, но она не развязывалась.

— Нет, заставила в шашки с ней играть, а когда ей надоело — гулять пошла.

— А как тебе прогулка водная? Наглотался, поди, водички, пока кикимора тебя сюда тащила.

— Ой, наглотался! И не спрашивай, Кузенька. Не напоминай, — кряхтел Нафаня.

Веревка не хотела развязываться, и Кузька совсем выбился из сил, а она даже не потрепалась. Тогда он вылез из дупла и позвал на помощь бобра.

— Друг зубастый, помоги веревку развязать, — попросил домовенок.

— Развязывать не могу, — отозвался тот, — вот перегрызть — другое дело.

Кузька вылез и помог бобру забраться в дупло. Через минуту оттуда снова показались голова бобра, а за ней и дружок Нафанюшка.

— Что бы я без вас делал? — Нафаня спрыгнул и сел на землю. — Не оставили меня в беде.

— Надо уходить, — поторопил друзей бобр, — не ровен час, вернется кикимора, устроит переполох.

— Нам с тобой поговорить надо, — сказал Кузька.

— Идем.

Домовые вместе с новым другом поспешили к его плотине. Сели там в тенечке, над водичкой, и заговорили.

— Ищем мы Дрему дремотную, бабку болотную, — сказал Кузька. — Ты знаешь ее?

— Знать — не знаю. Слыхать — слышал. Только она не на нашем болоте живет, а в другой стороне леса. Там болото страшное, не то, что у нас. Там и лес заколдованный. Вам не позавидуешь, — серьезно ответил бобр.

— Значит, не здесь, — вздохнул Нафаня.

— В какую сторону идти, покажешь? — домовенок вынул из котомки бутыль с молоком и всех угостил.

— Вам вдоль речки в обратную сторону до большого дуба, а потом около него тропинка будет. По ней и пойдете.

— А Старичок-лесовичок в той стороне живет? — не отставал Кузька от бобра. — Нам и его найти надо.

— В той, но найти его не просто. Надо самый большой гриб искать. Около него покличите.

Кузька достал заодно и ватрушки, и друзья с удовольствием поели. Особенно радовался Нафаня, что его от кикиморы спасли. Он только об этом и думал и, не переставая, рассказывал, как эта проказница его обманывала, когда в шашки они играли.