Айно Первик - Баба-Мора

И тут она увидела, как в воде мелькнуло что-то синее с золотом. Молнией кинулась Баба-Мора в воду и вытянула свои длинные костистые руки, чтобы схватить находку.

— Иди, иди ко мне, мой миленький! — приговаривала она.

Тот, кого искала Баба-Мора, оказался загорелым моряком с погибшего корабля. Она схватила моряка за волосы и поплыла к берегу. До земли было далеко. Баба-Мора совсем выбилась из сил, но расстояние сокращалось очень медленно. Чайка летела над ними, то поднимаясь вверх, то опускаясь пониже. Наконец они добрались до берега, и Баба-Мора вытащила моряка на песок. Потом она кое-как доволокла его до своего дома и поспешно развела в очаге огонь.

Дела моряка были плохи. Он пластом лежал на ковре возле очага. При свете было видно, как страшно покалечила его буря. Голова была разбита, лицо белее мела. Похоже, давно уже пробил его последний час.

Баба-Мора быстро отобрала какие-то травки и цветки и бросила их в котел. Вода с бульканьем закипела. Что-то бормоча, Баба-Мора помешала отвар, попробовала его на вкус, сморщилась и сплюнула прямо в огонь. Дрова зашипели, и пламя окрасилось в зеленый цвет. Затем она наполнила горячим напитком кружку и влила моряку в рот.

Едва волшебное зелье смочило губы моряка, как тот вскочил на ноги.

— Ах ты дьявол! — воскликнул он, подпрыгнув под самый потолок. Опустившись на пол, моряк вспомнил про кораблекрушение и осмотрелся. Он увидел пылающий очаг и сидевшую у огня Бабу-Мору. На ее плечах и всклокоченных волосах все еще висели водоросли, с одежды капало. Огонь озарил помещение зеленоватым светом.

— Никак я попал в ад для моряков? — опасливо спросил он. — Если мне не изменяет память, я как будто утонул?

— Ты и был утопленник, — сказала Баба-Мора. — Я вернула тебя к жизни, а ты заявляешь мне, что мой дом — ад!

Моряку стало стыдно, и он начал извиняться.

— Просто мне не верится, что волны могли вынести меня на берег. Я точно помню, корабль пошел на дно в открытом море, у рифов, до берега было далеко. Команда успела сесть в шлюпку, а меня смыло волной за борт.

— Да, знаю, — сказала Баба-Мора. — Потому я и отправилась искать тебя. Я видела тебя там, у камней, в прошлую пятницу.

— В прошлую пятницу? — удивился моряк. — В прошлую пятницу мы были в Амстердаме. Здесь ты никак не могла меня видеть.

— Ишь ты, не могла, — усмехнулась Баба-Мора, и моряку стало не по себе.

— Скажи хоть, где я сейчас, — спросил он, изо всех сил стараясь казаться спокойным.

— В полумиле от того места, где твой корабль пошел на дно, — ответила Баба-Мора. — На моем острове.

— Не может быть, — возразил моряк. — Здесь поблизости нет ни одного острова, даже такого маленького, чтобы чайка могла свить себе гнездо. Я окончил не одно мореходное училище, объездил все моря и океаны. Уж я-то знаю, никакого острова здесь нет.

— Ну конечно, — заметила Баба-Мора. — Про заграницу все всем известно, а того, что дома, никто не замечает. Еще и прадедушки твоего на свете не было, когда про этот остров все знали, хотя и помалкивали, и не один отчаявшийся бедолага находил здесь приют и утешение.

Баба-Мора повернулась спиной к моряку и занялась своими делами.

Моряк хотел встать, но руки и ноги не слушались его.

— Что со мной? — спросил он испуганно.

— Корабль твой пошел ко дну, — сказала Баба-Мора. — Вот тебе слегка досталось. Кости твои все перебиты, печенки-селезенки перепутаны.

— И голова болит, — пожаловался моряк.

— Ишь ты, болит, — сказала Баба-Мора. — А у самого полголовы не хватает.

С большим трудом моряк поднял руку и прикоснулся к голове. И впрямь осталось только полголовы!

— Выходит, я все-таки умер! От такой раны смерть наступает мгновенно! — с ужасом проговорил он.

— Тсс! — шепнула Баба-Мора. — Ты должен лежать тихо-тихо.

— Позови же хоть доктора! — взмолился моряк.

— На моем острове я сама доктор, — ответила Баба-Мора.

Она уложила моряка в кровать и дала ему капель.

— Разве ты не наложишь лубки на переломанные кости? — спросил моряк.

— Нет, — отрезала Баба-Мора. — Переломы я лечу только каплями.

Моряк испугался, но больше ни о чем спрашивать не решился. Он боялся Бабу-Мору, хотя и пытался скрыть это. Он ведь не знал, что Баба-Мора умеет читать чужие мысли.

— Странный все-таки народ эти люди, — сказала она чайке, поглаживая ее взъерошенные перья. — Если что не по-ихнему, сразу начинают ворчать, что все, мол, неправильно, все плохо.

Чайка ничего не ответила, ведь она была всего-навсего птица.

На другой день моряк чувствовал себя гораздо лучше.

Баба-Мора давала ему три раза в день капли, и вскоре он совсем поправился.

Он встал с постели и принялся ходить по комнате. У зеркала моряк остановился и стал разглядывать себя.

— Ах ты дьявол! У меня же теперь половина головы черная! — воскликнул он, ощупывая голову.

Баба-Мора подошла поближе и внимательно осмотрела его.

— М-да, — сказала она. — Не всегда все идет гладко, как ни осторожничай. Если хочешь, можно покрасить все волосы в черный цвет.

— А в светлый, как были, нельзя? — спросил моряк. Баба-Мора пожала плечами.

— Ну, если тебе так хочется, можно и в светлый. Только, поверь мне, черные волосы тебе куда больше к лицу.

Но моряку все-таки хотелось, чтобы волосы стали прежнего цвета.

Тогда Баба-Мора велела натаскать полный котел воды и вскипятила его. Затем после долгих поисков нашла в шкафу какой-то белый порошок и, приговаривая, кинула горсть этого порошка в воду. Когда вода чуть остыла, она сказала моряку, что он может, если хочет, помыть этой водой голову.

Моряк помыл голову и кинулся к зеркалу. Волосы стали такими же, как раньше. И все-таки что-то было не так: теперь голову моряка венчало нежное сияние.

— Господи! — воскликнул моряк. — Неужели моя голова так и будет сиять, как свеча?

Баба-Мора рассердилась.

— Все не по тебе! В старину люди готовы были не знаю что отдать, лишь бы заполучить такое божественное сияние! — сказала она.

— Так ведь я же не святой чудотворец, — пришел в отчаяние моряк.

— Ах, вот что. Но ведь ты воскрес из мертвых. Разве, по-твоему, это не чудо?

— Куда я пойду с таким чудом? Друзья засмеют меня.

— Ну ладно, — успокоила его Баба-Мора, — Ступай на берег и потри голову песком, уж он-то снимет с тебя это сияние.

Сломя голову выскочил моряк из дому и помчался к берегу. Он набрал полные пригоршни песка и принялся тереть и драить голову, пока не защипало кожу и она не стала красной, как клюква. Тогда он вернулся в дом и посмотрелся в зеркало. Нимб почти исчез. Тот, кто о нем не знал, ничего бы ни не заметил. Моряк остался доволен.

— Если бы не сам я оправился от смертельных увечий, благодаря одним только каплям, никогда бы я этому не поверил. Врачи сделали бы мне не меньше сами сложнейших операций, да и то при условии, если с до этого я не умер, — сказал он.