Альберт Иванов - Большое путешествие Хомы и Суслика

— Это не по правилам, — внушительно произнёс Суслик.

— Но ведь не сказано, чей завтрак я должен съедать сам.

— Но и про чужой завтрак ничего не сказано, — испугался Суслик не только за свой завтрак, но и за сытные Хомины обеды. — А вот про обед совершенно точно говорится: раздели с другом. Взялся жить по-новому, так и держись.

— Я и так еле держусь. Ветром шатает.

— Ну, это уж не моя забота, — заметил неблагодарный Суслик.

— Друг, называется, — осудил его Хома.

— Конечно, друг, раз ты делишься обедом со мной, а не с чужим дядей.

— Не знаю, не знаю, — проворчал Хома. — Может, чужого-то дядю накормить легче, чем тебя. Не так разорительно. Он, может, постесняется. А ты за двоих лопаешь!

Суслик тут же посмотрел в окошко на солнце — не приблизилось ли оно к зениту.

— Кстати, — оживился он, — время обеда подходит. Что там на сегодня приготовлено? — как бы между прочим спросил он.

Хома жалобно вздохнул.

— Гороховая похлёбка… — нехотя ответил он.

— А на второе?

— Тушёные коренья…

— А на третье? — потребовал Суслик.

— Морковный чай, — тяжко вымолвил Хома.

— Морковный? Хорошо, — кивнул Суслик. — А салат? — встрепенулся он. — Про салат забыли! Какой же это обед с лучшим другом без салата?!

— Клеверные листочки подам, — снова вздохнул Хома.

— Опять? — возмутился Суслик. — Запомни, настоящие званые обеды — с другом! — должны быть обильными и, главное, разнообразными, а не повторяться, как погода. Что у тебя, выдумки нет?.. Так и быть, хочешь, я сам тебе буду обеды заказывать?

— Обойдусь, — обиделся Хома. — Нашёл, кого учить!

И предложил ему вместо клеверного фруктовый салат из яблок-дичков.

— Могу быстро приготовить.

— Фи! — поморщился Суслик. — Я дички не люблю. Они кислые.

— У меня своего сада нет, — подчеркнул Хома.

— А ты посади, — посоветовал Суслик. — Пусть растёт.

— Сколько ж лет ты собираешься у меня обедать? Пока яблоки не появятся?! — пришёл в ужас Хома.

— Дольше, — твёрдо сказал Суслик. — Всю жизнь. Ахнешь!

— Угу. Тебя по макушке, — угрюмо взглянул на него Хома, — если ты не замолчишь. Ешь, что дают, — прикрикнул он, — привереда!

— Ты только успокойся. Перед обедом вредно волноваться для желудка.

— Во-во, для твоего. Может, тогда меньше съешь.

— За меня не волнуйся, — погладил своё заметное брюшко Суслик. — Я за тебя волнуюсь. В конце концов, ты худеешь, а не я.

— Ты потому толстеешь, что два обеда съедаешь, мой и свой!

Суслик, протестуя, выставил ладошку вперёд.

— Не прибавляй. От твоего обеда мне достаётся только одна половина.

— А ты хотел бы две!..

Долго бы Хома друга обедами кормил, а ужины врагу отдавал, но неожиданно всё прекратилось.

Однажды Хома решил проредить, кому же его вкусные ужины достаются.

Затаился вечером в кустах и смотрит на то место, где гороховые стручки оставил.

Луна траву серебрит. Тихо вокруг…

Внезапно луну заслонило облако, и стало темно, как в норе.

А когда луна снова выглянула, Хома вдруг ясно увидел… Суслика! Лучший друг, озираясь, жевал оставленный врагу горох. Да так, что за ушами трещало!

— Попался!!! — закричал Хома не своим голосом. Настолько жутким, что сам испугался.

А про Суслика и говорить нечего. До небес взвился и без чувств хлопнулся!

Хотел было Хома оставить его, Суслика, на ужин врагу.

Той же Лисе или тому же Волку. Да пожалел. Всё-таки недавно другом был, обед пополам делили.

Привычно вздохнул Хома и поволок Суслика за ноги домой. На спину его себе не взвалишь — неподъёмный.

Отъелся дружок на чужих харчах, на званых обедах и незваных ужинах!

По пути Суслик очнулся и, не зная, кто его тащит, тоненько заголосил:

— Несёт меня Лиса в далёкие леса… — Видать, слегка свихнулся со страха.

И так смешно тут стало Хоме, что он его сразу простил и невольно откликнулся:

— Несёт тебя Хома, скоро будешь дома!

С того дня — вернее, ночи — Хома больше никогда не делился обедом с другом. Всё съедал сам подчистую: и лёгкие завтраки, и сытные обеды, и вкусные ужины. Если, понятно, было что поесть.

Напрасно Суслик оправдывался, приводил хитроумные доводы. Ведь если он как враг поступал, присваивая чужие ужины, то, значит, всё справедливо — по правилам. Да ещё он мог и не знать, чей это горох.

Но кто ему поверит?..

И вообще он должен быть благодарен Хоме — всю жизнь. Если б не Хома, достался бы он на ужин врагу.

На лугу её Хома нашёл. Шляпу. Жёлтую, соломенную!

Может, кто-то оставил, забыл, потерял. Или где-то с огородного пугала ветром сорвало.

Но, в общем, приличная шляпа, даже не дырявая. Для пугала, пожалуй, слишком хороша. Конечно, её какой-то растяпа забыл на лугу.

Суслик, тот утверждал:

— Наверное, она кому-то мала оказалась. Вот и выкинули.

— Кому мала, а кому…

— Велика! — перебил Хому Суслик.

— …как раз, — закончил Хома.

И лихо набросил её на себя. Она его сразу всего накрыла. А затем, словно сама по себе, пошла, раздвигая траву.

Из шляпы бойко доносилось:

— Неважно, кто её носил. Теперь я носить буду! Мало ли кто в ней был. А теперь я в ней буду!

— Так и будешь под шляпой ходить? — засмеялся Суслик.

— Учти, ходят только под шляпой, — невозмутимо отозвался Хома. — Не по шляпе же, балбес.

— А ещё в шляпе! — попенял Суслик.

— Не то что ты. Не по Суслику шляпка!

— Да тебе же оттуда ничего не видно.

— Видно, — упорствовал Хома, — отсюда. В щёлочки между соломинками.

— Всё равно неудобно!

— Удобно. Солнце не так печёт. И здороваться теперь удобней, — Хома слегка приподнял шляпу. — Привет!

— Привет, — машинально ответил Суслик.

— То-то! В ней что хочешь делать можно, — вслух размечтался Хома. — Гулять себе на здоровье. Прятаться от Коршуна. Плавать в ней тоже можно.

Он подбежал вместе со шляпой к ручью. Перевернул её, оттолкнул от берега, прыгнул в неё и поплыл. Как в лодке, с удобными бортами.

— Протекает немножко, для прохлады, а так вполне годится, — довольно определил он.

— Можно и я к тебе прыгну? — позавидовал Суслик.

— С разбегу?

— Ага.

— В свою прыгай!

— Жалко, да? — расстроился лучший друг Суслик.

— Жалко. Шляпу жалко. Ещё потонет. Она точь-в-точь только на меня рассчитана. Мой размер!

Ловко загребая лапами, Хома поплыл, красуясь, вниз по ручью.

А Суслик побежал следом по берегу.