Альберт Иванов - Всемирные следопыты Хома и Суслик

Силен Суслик! А еще спорил, что арбуз не ягода. Ягоды, мол, внутри едока помещаются. А сам уместил в себе весь арбуз. Как одну ягоду проглотил.

Не знаешь — не спорь!

Помните историю о скворце Скворушке? Он после внезапной бури всю родню потерял, а Хома и Суслик его вырастили. И потом он осенью в Африку улетел. В Северную.

Так вот, вернулся Скворушка на другой год. Весной. Не забыл приемных родителей — Хому и Суслика. Хотя и отдельно от них поселился. В свободной норке на Ласточкином обрыве над ручьем.

Нет-нет да и залетал он то к Хоме, то к Суслику. А то и к ним обоим, если они вместе были. И милым скрипучим голоском рассказывал про опасное Африканское путешествие. О невероятных зверях и птицах. Об удивительных деревьях и вкусных плодах.

Хома и Суслик готовы были его целыми днями слушать. Неделями. И даже годами, если б такое было возможно.

У взрослого Скворушки теперь была своя жизнь. Свой дом. Свои друзья. Все реже и реже навещал он Хому и Суслика.

— Хорошо, хоть помнит, — успокаивал Суслик Хому. — У него и без нас всяких птичьих забот хватает.

Все верно, все правильно. Да только грустно почему-то.

Ну, это ладно. На то и родители, пусть и приемные папы, чтобы по взрослым детям скучать. Лишь бы с ними никакой беды не случилось!

А тут узнали они, что в последнее время Скворушка вдруг повадился в деревню летать. Конечно, там прокормиться легче. Зерном в амбарах, крошками в столовой.

Разных воробьев и ворон еще можно понять. Они вечно возле людей пасутся. И даже зимой на юг не улетают.

А ведь Скворушка — вольная птица! Не какой-то бездельник и попрошайка. Ему лодырничать не пристало. Он обязан сам о себе заботиться. А не то совсем разучится корм добывать.

Да разве убедишь? Жизнь такая пошла. Несусветная! Даже гордые красавицы чайки в последнее время перестали рыбу ловить. Больше на свалках тучами колготятся. Объедки собирают.

А ведь это может плохо кончиться. Вон ручные коты, привыкшие жить на всем готовом, перестают и мышей ловить.

Кстати, о котах. Вернее, об одном деревенском толстом Коте. Нахальном и наглом. Хитрющем!

Мышей этот Кот никогда не ловил. Родился он в зажиточном доме. И жил припеваючи. Пел. И сыто мурлыкал.

Зачем ему мыши? Зато он ловил глупых, доверчивых птиц. Он считал их особенно вкусными. Вроде курятины. Хоть его и кормили разной домашней едой, но всяких курей ему к обеду, конечно, не подавали.

Вот и стал он в деревне опасным охотником на пернатую дичь. Любую!

Поэтому Хома и Суслик еще и боялись, что лодырь Скворушка бесславно погибнет в зубах у другого лодыря. Кота.

Но никакие просьбы и уговоры — в деревню не летай! — на Скворушку не действовали. Не ваше, мол, дело. Сам знаю!

Молодой совсем. Непутевый. Чем больше его убеждаешь, тем упрямей становится.

— Да вы и сами вроде бы вольные, — сказал он как-то. — А зерна с поля таскаете? За горохом шастаете? Огороды теребите? И ваш дружок Заяц тоже хорош! У людей морковку тырит.

— Но зато мы все не попрошайки, — гордо возразил Хома. — По деревне не ходим с протянутой лапой!

— А набеги на поля и огороды — это другое дело, — запальчиво подхватил Суслик. — Благородное!

— А разве и вам никакие опасности не грозят? — не сдавался Скворушка.

— Лучше погибнуть от диких разбойников — Волка, Лисы или Коршуна! — чем от Кота домашнего, — убежденно заявил Хома.

А Суслик снова поддакнул:

— Нас на полях даже подстрелить могут из ружья. Двуствольного. Тоже благородная, почти героическая смерть!

— А трепыхаться в зубах у деревенского Кота — просто унизительно, угрюмо добавил Хома. — Стыдно. Брр! Весь он какой-то рыхлый, дряблый…

— И смурной, — ввернул Суслик.

— Да ну вас! — и Скворушка улетел. Возможно, опять в деревню.

— В тебя лодырь, — вгорячах сказал Хома Суслику.

— Почему — в меня?

— А больше не в кого, — невозмутимо ответил Хома.

Он думал, что лучший друг спорить начнет, возмущаться. Но тот внезапно ударил себя кулачком в грудь:

— Точно. Я один виноват. Не углядел я за ним.

Хоме сразу стыдно стало.

— И я виноват, — признался он. — Оба мы виноваты. — Всю вину на себя он не взял. Не Суслик.

Вышли они из Хоминой норы. И вдаль посмотрели. В сторону деревни.

Неожиданно какой-то Воробей рядом сел.

— А там, — зачирикал он, — Кот вновь на охоту вышел. Вот с такой булкой! — растопырил он крылья. — Ваш недотепа к ней подбирается!

— Недотепа? — вознегодовал Суслик.

— А то кто же? Он еще неопытный, порядков наших не знает.

— За мной! — оглянулся на Суслика Хома. Он уже во всю прыть несся к деревне.

Первым, кого они увидали у околицы, был тот хитрый Кот. Он валялся, мертвее мертвого, на зеленой травке. А между раскинутыми лапами у него лежал большой огрызок булки. Где-то стянул.

Вовремя поспели Хома и Суслик.

Около Кота, пока еще на расстоянии, прохаживался внимательный Скворушка. Кругами ходил, присматривался.

— Не подходи, родимый! — вскричал Хома. — Кот притворяется!

— На приманку ловит! — проголосил Суслик.

— Откуда знаете? — беззаботно откликнулся их питомец. — А по-моему, давно готов. Мухи над ним вьются.

— Мухи над булкой вьются. Да ты глянь, ухо у него вверх торчит! — завопил Хома.

— Наверно, уже окостенело, — отмахнулся крылом неслух.

— А почему ж оно подрагивает?

— От ветра, — небрежно отозвался скворец.

— Ветра нет! Не подходи!

Неслух опять отмахнулся. Другим крылом.

— Скажи ему, — беспомощно попросил Хома лучшего друга.

— Ты не знаешь Кота, как мы его знаем! — крикнул Суслик. — Ты с ним мало знаком!

— Вот и узнаю поближе, — храбрился Скворушка, скакнув поближе.

Кот не шелохнулся. Хома поднял на обочине осколок стекла.

— Резать его собираешься? — ужаснулся Суслик.

— Отстань!

И Хома направил на Кота солнечный зайчик. На его большой закрытый глаз.

А Скворушка мелким подскоком все подбирался к лакомой булке.

И Хома тихонько подкрадывался к Коту. Солнечный зайчик становился острей и острей. Вот-вот веко у Кота задымится!

— М-мяу! — взвыл Кот. И закрылся лапой.

— Живой, собака! — воскликнул Суслик. Словно еще сомневался.

Схватил Скворушка кусок булки и взмыл вверх.

— Пошли, — позвал Хома Суслика. — Дело сделано.

Скворец догнал друзей по дороге домой.

— Угощайтесь, — предложил он свою добычу. — На всех хватит!

— Хватит? — и Хома с размаху отшвырнул подачку. — С меня хватит!

— И с меня! — поддержал его Суслик.

— И с меня, — виновато признался Скворушка. — Я и правда думал, он мертвый. Надо же, такое и в Африке не встретишь!

— Это тебе — Россия, — сурово произнес Хома.

— Правильно ты мне говорил: «Никогда глазам не верь!», — уважительно напомнил ему Скворушка.