Ева Ибботсон - Великий поход привидений

— Право же, Мейбл, — говорила она, отвлекая Ведьму, когда та сидела на кухне, переписывая проклятья в книгу рецептов или подравнивая блуждающие огоньки, — твой мальчишка пахнет свежескошенным сеном.

Такие слова сильно раздражали Ведьму.

— Вовсе нет. Ни капельки. Я допускаю, что Хамфри не унаследовал мои лучшие запахи, но…

— Ты уверена, что он вообще привидение ? — сказала тетя Гортензия, перебивая ее. — Что он не фея, не домовой или еще кто-то? Я бы нисколько не удивилась, обнаружив, что он выползает по ночам и делает людям добро .

На этот раз Ведьма так разозлилась, что вылетела через крышу.

— У тебя нет никакого права говорить такие вещи, тетя Гортензия, — сказала она, спустившись. — Только вчера, когда я была в саду, я видела, как один цыпленок в ужасе бежал от Хамфри.

— Цыпленок! — фыркнула тетя Гортензия.

Когда что-то расстраивало Ведьму, она всегда обсуждала это с мужем.

— Она постоянно критикует Хамфри, — сказала она той ночью Скользящему Килту, когда они готовились ко сну. — Просто потому, что он уронил ее проклятую голову.

— Мы должны быть терпеливыми, дорогая, — сказал муж, вытаскивая из своей груди меч и аккуратно кладя его на подушку. — В конце концов, она пережила тяжелые времена. Ты заметила, как вздулась ее шея? И потом, Мейбл, ты же сама знаешь , что курица бежала не от Хамфри. Она бежала к своей матери.

Ведьма покраснела и наполнила комнату ароматом раздавленного навозного жука.

— Ну ладно, — она забралась в кровать рядом с мужем и с любовью положила свою страшную голову рядом с его зияющей раной. — Может, мы могли бы опрыскать его чем-нибудь, чтобы он страшно пах, — сонно пробормотала она. — Может, гной из открытого фурункула сработает … смешанный с прокисшим молоком… или горелые резиновые сапоги…

Но когда наступило утро, у всех появились вещи поважнее, чем мысли о том, как заставить Хамфри пахнуть так же ужасно, как его мама. Потому что в то утро пришли люди.

Людей было много. Четыре человека с заурядной внешностью, в шапках и плащах, прибывшие в голубом фургоне и бегающие вокруг с рулетками, отвесами и длинными полосатыми шестами. И двое с внешностью поважнее, с толстыми красными шеями, приехавшие в большой серой машине, в толстых пальто и с тетрадями, которые хлопали на ветру.

Они все утро топтали землю, тыкали перочинными ножами во все деревянное, кричали друг на друга. А на следующий день после того, как они ушли, приехало еще больше людей, и через день тоже.

Это сильно напрягало призраков. Они не понимали, что происходит, и, разумеется, из-за всех этих людей им приходилось оставаться невидимыми. Привидения могут дни напролет быть невидимками, но им это не нравится . Они от этого чувствуют себя ненужными.

Потом люди несколько недель не приходили, и все снова стало спокойно. Но бедным призракам недолго оставалось наслаждаться покоем в Крэггифорде, потому что следующие, кто тут появились, были бульдозеры.

— Мама, они копают Западный Луг, — взволнованно сказал Хамфри. — Что же будет с теми чудесными кротами?

Но людей не заботили кроты, как не заботили и молодые деревья в Хейзл Корпс или дрозды, ночующие в живых изгородях. Они просто прокопали все бульдозерами, а когда остался лишь ровный, мертвый камень, они начали строить. А строили они много-много маленьких деревянных домиков, которые длинными рядами выстраивались по направлению к замку.

— Может, армия идет? — слегка воодушевившись, предположил Скользящий Килт, так как он был хорошим и сильным солдатом.

Но это была не армия. То, что строили люди, было туристическим лагерем, а маленькие домики предназначались для ночлега туристов. Но за едой и развлечением, эти туристы должны были ходить в замок. А это означало, что замок нужно было реконструировать.

— О, это снова происходит со мной! — стонала тетя Гортензия, когда грузовики с рабочими с грохотом проехали по разводному мосту. — Второй раз в жизни! Это уже слишком. Моя эктоплазма! Что будет с моей эктоплазмой!

— Меня волнует только эктоплазма моих детей, — рявкнула Ведьма.

Гортензия все больше и больше действовала ей на нервы, а еще эти ее безголовые призрачные лошади в конюшне, которые ели столько, будто бы у них была голова…

Следующие несколько месяцев стали отчаянно тревожными для привидений. Ведь вскоре они осознали, что в Крэггифорде появляются не только ванные комнаты, центральное отопление и неоновое освещение. Нет, весь замок полностью перестраивали. Чудесная, разрушенная оружейная комната, полная совиного помета и паутины, превратилась в ресторан с зеркальными стенами и пластиковым полом. Банкетный зал, служивший призракам столовой, стал дискотекой с ужасными прожекторами, от которых Ведьма покрылась пятнами уже через несколько минут после того, как рабочие начали их тестировать. Прелестное сырое подземелье обложили плиткой и превратили в сверкающую белую кухню. Таким образом, невинные мокрицы, дружелюбные паучки и безобидные мыши были либо заживо замурованы, либо выгнаны на холод.

Но лишь когда Джордж с криками пробежал по коридору, чтобы рассказать родителям о том, что творится в Западном крыле замка, привидения осознали, насколько серьезно обстояли дела.

— Кинотеатр! — воскликнула Ведьма. — Ты уверен?

— О, а мне кинотеатр понравится, — сказал Хамфри, размахивая руками. — Ковбои и индейцы. Свирепые гангстеры. Бах! Бах!

— Замолчи, — Ведьма крылом дала ему подзатыльник. — Ты не понимаешь, о чем говоришь. Фильмы теперь не такие, как раньше.

— А какие они, мама? — спросила Уинифред.

— Жестокие, — просто ответила Ведьма. — Жестокие и шокирующие.

— Не говоря уже о мусоре, — сказала голова тети Гортензии. — Сладкие леденцы, присохшие к миске Уинифред, конфетные обертки, прилипшие к моей шее, жевательная резинка, застрявшая в наших ушах — вот что такое кинотеатр.

Ведьма повернулась к мужу.

— Хэмиш, — сказала она, и в ее косых глазах стояло отчаяние, — что теперь делать?

Повисла тишина, пока Скользящий Килт вертел меч в своей груди, что всегда свидетельствовало о его глубокой задумчивости.

— Мейбл, — сказал потом он. — Вы все. Мы должны быть храбрыми. Нам больше ничего не остается. Нам придется уехать из Крэггифорда и найти другое место для жилья.

— Уехать из Крэггифорда, — прошептала Ведьма. — Оставить наш фамильный дом?

Скользящий Килт успокаивающе положил руку на ее горбатую спину.

— Подумай о детях, — сказал он.

Конечно, она так и сделала.

— Ты прав, дорогой, — промолвила она. — Прав, как всегда. Мы уезжаем немедленно.

Они уехали той же ночью. Было очень больно прощаться с Крэггифордом, где они провели около пяти сотен лет, но каждый старался быть смелым.