Владимир Озеров - Плутишкина сказка

— Там темно и Барлог! — сказала Плутишка.

— Ты боишься темноты?

— Немножко…

— Когда я был маленький, — сказал Кот, — я тоже ужасно боялся темноты. Но если б я так и продолжал ее бояться, то никогда не стал бы настоящим Котом. Видела ты где-нибудь Кота, который боялся бы темноты?

— Не видела…

— И не увидишь. Потому что настоящие Коты знают, что в темноте не встретишь ничего страшнее того, что можно увидеть и при свете дня.

— А Барлог?

— А что Барлог? Великое Лихо короля Дарина. А насчет лиха есть, помнится, соответствующие указания.

— «Не трогай лихо, покуда оно спит»?

— Хотя бы. И вообще — у каждого, как известно, свои недостатки. Один, что ли, Барлог не ангел?

— Глядя на тебя, могу присягнуть, что не один! — улыбнулась Плутишка.

— От такой и слышу! — ехидно отозвался Кот.

К вечеру дорожка пошла между гладким, как зеркало, озером и отвесными серыми скалами.

Перед одной из скал на берегу озера лежали два толстых бревна, а между ними темнело костровище.

— Привал! — объявил Кот.

— А давай костер разведем, — сказала Плутишка, потому что вечером на берегу озера было довольно прохладно.

Кот тут же извлек из-за бревна кучу хвороста и уложил ее на костровище.

— Спички есть? — спросил он Плутишку.

— Нету…

— Все это оттого, — заметил Кот, — что дырки у некоторых не только в джинсах.

Плутишка надулась.

— Ничего, — сказал Кот, — сейчас мы у кого-нибудь попросим огонька.

— У кого? — удивилась Плутишка. — Тут же никого нет.

— Ну уж так-таки и никого, — отозвался Кот. — Во-первых, в озере есть Водяной Страж. Впрочем, у него огоньком не разживешься… Но ведь — во-вторых! — мы у ворот Мории, а там…

— У ворот Мории? — испуганно спросила Плутишка.

— Да. Они вон в той скале.

— И там Барлог?!

— Дался тебе этот Барлог! Прежде всего — там мой друг, Мастер Гимли.

— А-а… — сказала Плутишка. — Мастер Гимли — это совсем другое дело. Он добрый, я знаю! А как ворота открываются?

— Ты ведь читала об этом. Вспомни…

— Надо сказать… Надо сказать… Вспомнила! Надо сказать «Друг!»

И, повернувшись лицом к скале, Плутишка громко сказала:

— Друг!

В тот же миг в скале возникли светящиеся ворота. Створки их неторопливо распахнулись и оттуда вышел гном. Выглядел он так, как и положено гному — окладистая борода, шерстяной колпак с кисточкой, суконная куртка и туфли с золочеными пряжками. В руке у гнома был большой боевой топор — видимо, он стоял у ворот на страже.

— Вечер добрый, Мастер Гимли! — сказал Кот.

— Вечер добрый, Мастер Кот! — учтиво ответил гном. — Рад видеть вас в наших краях. Кто это сегодня с вашей милостью?

— Плутишка, — ответил Кот. — Самая лучшая на свете.

Мастер Гимли посмотрел на Плутишку и улыбнулся.

— Вообще-то, — сказал он, — я считал и считаю, что прекраснее всех на свете Королева Эльфов Галадриэль, я даже готов был доказать это в поединке с Эомером, третьим маршалом Мустангрима… Но с вами, Мастер Кот, я не стану спорить — это действительно лучшая на свете Плутишка. Клянусь моей бородой! Дорогая Плутишка, Мастер Гимли готов служить тебе душою, телом и топором!

Плутишка улыбнулась ему и слегка покраснела от смущения. Гимли тоже улыбнулся и, приложив руку к сердцу, учтиво поклонился.

— Друзья Радужного Кота — мои друзья, — сказал он.

— Кстати, — продолжал Гимли, — какими судьбами вы снова здесь, Мастер Кот?

— Странствуем, Мастер Гимли, — ответил Кот. — Собираем радугу для Плутишки.

— Хорошее дело. И давно странствуете?

— Третий день.

— Вот как… А не встречался ли вам мой друг, эльф Леголас, этот эстет?

— Не встречался, Мастер Гимли. А почему эстет?

— Ха! Видели бы вы его при обороне мустангримских пещер! Он со своим луком сидел на стене и эстетствовал — стрелял в первую очередь тех орков, физиономии коих казались ему наиболее неэстетичными!

— Нет, — сказал Кот, — сей эстет нам не встречался.

— Жаль, — вздохнул Гимли, — Что-то давненько он к нам не захаживал. Может, заболел? Надо бы его навестить. Мы тут как раз мумие разрабатывать начали, можно для него прихватить. Если где его встретите — привет от меня передавайте.

— Обязательно, — сказал Кот. — Мастер Гимли, а нет ли у вас спичек?

— Нет, Мастер Кот. На что они нам, гномам?

— А вот нам бы пригодились… Впрочем, есть одна идея. Где у вас Барлог, Мастер Гимли?

— Барлог?! — Гимли вытаращил глаза и от удивления уронил топор себе на ногу и ушиб палец. — Ой-ей-ей! Черт побери! На что тебе Великое Лихо короля Дарина?!

— Огненный бич, Мастер Гимли, огненный бич. Мы бы разожгли костер, чтобы не замерзла наша Плутишка. Разве огненным бичом нельзя сделать доброе дело?

— Доброе дело! — воскликнул Гимли. — Где это видано, чтобы Барлог делал добрые дела?! От него всей Мории житья нет, а вы — доброе дело!

— И все же… — сказал Кот.

И в этот миг над ними, просвистев, оглушительно хлопнул, рассыпая искры, огненный бич.

— Барлог!!! Спасайтесь! — вскричал Гимли и, схватив за руку Плутишку, бросился прятаться за бревна. За ними кинулась Рона и только Кот, как ни в чем не бывало, спокойно уселся на бревно.

Плутишке было очень страшно и в то же время интересно — какой же он все-таки из себя, этот самый Барлог? Она осторожно выглянула из-за бревна…

В воротах Мории клубилась черная-пречерная туча и над нею со свистом вращался огненный бич. Ничего конкретного в туче видно не было

— туча и туча — но впечатление было такое, что она ужасно сердитая.

— Вечер добрый, Мастер Барлог, — учтиво сказал Кот, — извините, что побеспокоили.

Туча в ответ проворчала что-то очень сердитое, но нечленораздельное. Это было похоже на отдаленные раскаты грома.

— Видите ли, — продолжал Кот, — нам надо развести костер…

Туча что-то сердито рыкнула.

— Да, конечно, — кивнул Кот, — вы совершенно правы. Сам бы я, безусловно, перебился и собака тоже — все же натуральная шерсть, что ни говори, никакой синтетики, но с нами лучшая на свете Плутишка и ей холодно у вечернего озера.

Туча уставилась — как только может уставиться черная-черная туча — на выглядывающую из-за бревна Плутишку. Огненный бич перестал вращаться над тучей и змеей огня лег на землю.

— Это очень хорошая Плутишка, — сказал Кот, — другой такой нет в целом свете.

Туча помолчала, разглядывая Плутишку. Потом огненный бич взвился в воздух, оглушительно хлопнул — и хворост на костровище вспыхнул ровным веселым пламенем. И Плутишка вдруг почувствовала, что Барлога она почему-то больше не боится.

Она вылезла из-за бревна и сказала:

— Большое вам спасибо, Мастер Барлог!

Туча в ответ прорычала что-то сердито-примирительное.

Плутишка уселась на бревно рядом с Котом и позвала Гимли и Рону. Те с опаской вылезли из укрытия и устроились рядом с Плутишкой.