Б. Волхонский - Сингальские сказки.

– Что же это за наказание?! Сидишь целый день, сложа руки! Куда это годится? Что же, по-твоему, пища сама с неба в рот упадет? Пошел бы и засеял поле, как другие.

Нагуль Мунна позвал Мун Эта Гуруву, и они решили:

– Хватит нам бездельничать. Пойдем в лес, расчистим участок и обработаем его.

Сказано – сделано. Расчистили они в лесу участок, вспахали и посеяли просо. Потом выстроили возле поля сторожку и поселились в ней. Там они и ели, и пили, и пищу готовили. Раз в два-три дня они приходили в деревню за продуктами.

Прошло некоторое время. Однажды вечером разожгли они поярче костер, до полуночи посидели, поговорили, а в полночь легли спать, решив наутро сходить в деревню.

Ночью огонь от костра перекинулся на платье Мун Эта Гурувы, и вскоре запылала вся сторожка. Нагуль Мунна проснулся и выскочил наружу, а Мун Эта Гурува так и сгорел. Нагуль Мунна побоялся идти в деревню, но и на поле он оставаться не хотел, поэтому скрылся в чаще леса.

Жены Нагуль Мунны и Мун Эта Гурувы ждали, когда придут за едой их мужья. Прошло много времени, но те так и не появились. Пошли жены на поле и увидели, что сторожка сгорела дотла.

– О, горе! – воскликнули женщины. – Сторожка сгорела, а вместе с ней Нагуль Мунна и Мун Эта Гурува!

Погоревали жены и вернулись домой. А ночью, когда все легли спать, Нагуль Мунна выбрался из лесу, осторожно прокрался к дому и постучал в дверь. Жена думала, что он сгорел. «Это, должно быть, его дух стучится» {339}, – решила она, испугалась и закричала. На ее крик сбежались люди, и пришлось Нагуль Мунне опять искать спасения в лесу. После этого он еще два раза приходил к дому и говорил жене:

– Я Нагуль Мунна. Я не умер. Открой дверь, дурья твоя башка!

Но жена не верила ему. Она думала, что это дух ее умершего мужа, и боялась, что он ей может напакостить. Так она дверь и не отворила.

На следующий день Нагуль Мунна спрятался возле пруда за околицей деревни. А мимо проходил заклинатель, возвращавшийся с церемонии изгнания демонов. Он нес на плече мешок, в котором был узелок с рисом и ритуальная одежда. Нагуль Мунна набросился на него, поколотил, отнял мешок и скрылся в лесу. Развязал узелок с рисом, поел, потом достал одежду и стал ее рассматривать. После этого Нагуль Мунна надел костюм якши, на руки и на ноги надел звонкие браслеты, на голову – маску и в таком виде пришел в деревню.

Около одного из домов был привязан теленок. Нагуль Мунна свернул ему шею, выбежал на рисовое поле и громко закричал жителям деревни:

– Если вы не будете каждый день утром и вечером приносить мне миску риса и кокосовый орех, я не оставлю в деревне ни одной коровы, ни одного быка. Всех убью и выпью кровь!

Жители деревни очень перепугались и с этого дня стали оставлять для якши подношение: миску риса и кокосовый орех.

Так продолжалось около пяти лет: каждый день около смоковницы жители оставляли для якши пожертвование. Время от времени Нагуль Мунна напоминал о себе жителям деревни, пакостил им и снова прятался в лесу. Через пять лет им это надоело, и они пригласили заклинателя.

Тот пошел в лес, соорудил жертвенную чашу из цветов и листьев бетеля, зажег светильник и начал читать мантры. Когда он заговаривал нити, вдруг выскочил Нагуль Мунна в костюме якши, закричал «Ху!», схватил заклинателя, связал его по рукам и ногам и подвесил на дереве. Все, кто был рядом с заклинателем, испугались и разбежались кто куда.

Тогда жители деревни решили найти более искусного заклинателя и, наконец, нашли отшельника-аскета. Он тоже пошел в лес, проделал все, что следует, с жертвенными чашами, наполненными цветами и листьями бетеля, и начал читать мантры. И вдруг видит – якша залез на смоковницу. Аскет заподозрил неладное, подошел к дереву, прочитал мантры и велел якше спуститься. Якша не слез с дерева. Аскет прочитал еще мантру, но якша оставался на дереве. Тогда аскет понял, что это не якша, а человек. Созвал он жителей деревни, сняли они с дерева якшу и увидели, что это Нагуль Мунна. Связали они его и отвели в деревню.

И тогда на него стали поступать жалобы.

Родственники Мун Эта Гурувы обвиняли Нагуль Мунну в том, что Нагуль Мунна убил и сжег его.

Жители деревин обвиняли Нагуль Мунну в том, что он пять лет их обманывал и питался за их счет.

Ведарала обвинял Нагуль Мунну в том, что Нагуль Мунна избил его и отобрал мешок с ритуальной одеждой.

Владелец теленка обвинял Нагуль Мунну в том, что он свернул теленку шею.

Заклинатель обвинял Нагуль Мунну в том, что Нагуль Мунна избил его и подвесил на дереве.

Отвели Нагуль Мунну к царю, и царь спросил его:

– Правда ли это?

Нагуль Мунна пал ниц перед царем и рассказал обо всем, что с ним случилось. Закончив свой рассказ, он сказал:

– Божественный, все это правда. Но моей вины тут нет. Все это случилось по вине моей жены, которая не давала мне сидеть дома и прогнала возделывать поле. Поэтому накажите не меня, а ее, божественный.

Царь выслушал рассказ Нагуль Мунны, решил, что ничьей вины тут нет, и простил Нагуль Мунну. Но с тех пор Нагуль Мунна больше в деревню не возвращался.

В одном городе жил брахман, и был у него лишь маленький участок земли и больше ничего. Брахман продал участок за три масурана и сказал жене:

– Я отправляюсь на заработки. А ты оставайся дома и сама о себе позаботься.

Пошел брахман по дороге, и повстречался ему еще один брахман.

– Дай мне совет, – попросил первый брахман.

– Дай мне масуран, и я дам тебе совет, – ответил тот.

Первый дал ему масуран, и тот сказал:

– Когда придешь в какую-нибудь страну, не требуй для себя почестей.

Прошли они еще некоторое расстояние, и первый брахман опять попросил:

– Дай мне еще один совет.

– Дай мне еще один масуран, и я дам тебе совет, – ответил тот.

Первый брахман дал ему масуран, и тот сказал:

– Приступая к делу, тщательно все расследуй.

Прошли они еще немного, и первый брахман опять попросил:

– Дай мне еще совет.

– А ты дашь мне еще масуран? – спросил тот.

– Дам, – ответил первый, и тогда второй брахман сказал:

– Не раскрывай тайну жене.

Дошли брахманы до развилки двух дорог, и здесь им надо было проститься. Прощаясь, второй брахман спросил первого:

– У тебя еще остались масураны?

– Я продал клочок земли за три масурана, – ответил первый. – У меня совсем ничего не осталось.

– Тогда я дам тебе совет бесплатно. Не лги царю. – Сказав так, он повернулся и пошел прочь.

А первый брахман от голода еле ноги волочил и пришел, наконец, в какой-то город. В этом городе умер ситана, и его было некому похоронить. Поэтому объявили под барабанный бой, что тот, кто похоронит ситану, получит пятьсот масуранов.