Светлана Лаврова - Несколько несчастных бутербродов

— Привет, — сказал дядя Джо, почесывая колбасу. — По-моему, я что-то пропустил. Куда ты пропала, Марта?

— Ой, вот этот черный тип украл мою карту! — воскликнул Юджин. — Сейчас я его побью.

— Ты опоздал, — сказала Марта. — Сразу надо было бить, а теперь нельзя. Во-первых, он мой друг, а во-вторых, он только что спас наш город.

— Ты дружишь с черным бутербродом? — поразился Юджин.

— Ой, я опять забыла, что это нельзя, — виновато сказала Марта.

— А я нашел клад, — похвастался дядя Джо. — Тот самый, обозначенный на карте.

В этот момент голоса споривших случайно смолкли, и все услышали эти слова. Все посмотрели на дядю Джо.

— Вернее, клад меня нашел, — продолжил дядя Джо, не подозревавший о драматических событиях этого утра, о трех картах, о нападении на город и прочем. — Представляешь, Марта, иду я в Гробнице по коридору, свечу фонариком и вижу: в углу на полу что-то шевелится. Я подошел поближе: пол везде гладкий, а тут, в углу, буграми то вздувается, то опадает. Словно кто-то из-под земли выкапывается. Ну, я внимания не обратил, думал, оладушка какая из норки лезет. Хотя они рыхлую землю предпочитают, а не гранитный пол. Пошел дальше, да что-то стало любопытно: кто там шебуршится? Взял я нож и пол-то поскреб.

— Он же каменный!

— Каменный… но мне показалось, что не гранитный, а из мягкого известняка, ножом скребется. Стал я скрести в том месте, где вспучилось. А оно снизу, умное такое, тоже копает мне навстречу. Наконец пол лопнул, дырка образовалась маленькая. Сквозь нее вот это и полезло. Пищит, а лезет… Выбралось, ко мне с визгом бросилось, обнимается…

— Ну, обниматься ему нечем, — заметил Майк, разглядывая странную конструкцию из пяти соединенных колец.

— Мне показалось, что обнимается, — так оно радо было, что на волю вылезло, — сказал дядя Джо. — Симпатичное, правда? А потом мы с Юджином всю ночь тебя искали в коридорах и залах Пирамиды. Даже сами немножко заблудились.

— А это что? — спросил мэр.

— Не знаю, — пожал плечами дядя Джо.

— Оно могущественное, — заметил мэр. — Раз переделало три карты и пробилось сквозь каменный пол.

— А если я расскажу, что это такое, вы меня отпустите? — подал голос Котлета, бывший Повелитель пирожков. Его крепко держал один из чебуреков.

— Не, — покачали головами чебуреки.

— Де… тьфу, то есть да, — сказал мэр.

— Так я расскажу… а за это требую гарантию безопасности, полное прощение и гражданство в Городе Бутербродов. Ой, как я вам пригожусь…

— Против прощения не возражаю, а гражданства не дам, — сказал мэр.

— Ладно. Слушайте. И что бы вы делали без старого мудрого меня? Я действительно происхожу из рода котлет. Мой древний народ помнит сказания, забытые остальными нациями. Мы помним даже сотворение мира. Тысячи тысяч отрезков назад Великан Кухар сотворил первую котлету. Потом…

— Это называется «начать от сотворения мира», — сказал Каро Кукораччо. — Покороче, обвиняемый.

— Ай, а куда нам торопиться? Жизнь длинна, а вечность еще длиннее. Ладно, вот вам укороченный вариант: после котлеты Великан Кухар сотворил другие народы: черные и белые бутерброды, чебуреки, пирожки. И они тут же начали сражаться друг с другом… то есть враг с врагом. Огорчился добрый Великан и создал волшебный амулет: пять переплетенных колец. И сказал: «Как сплетены между собой эти кольца, так пусть будут соединены в мире и согласии пять великих народов этой Вселенной: котлеты, черные бутерброды, белые бутерброды, чебуреки и пирожки». И все сразу перестали воевать и начали налаживать жизнь: строить города, растить детей, варить бруснику, искать клады, сочинять сказки…

Но враг рода котлетного, злой карлик с забытым именем украл у доброго Великана амулет с пятью кольцами и спрятал его в неизвестном месте в недрах земли. Поэтому все народы опять начали сражаться и до сих пор враждуют.

Прошли тысячи отрезков. Все это время амулет пытался вылезти из недр земли. Недра оказались глубокими, и путь длился дольше, чем предполагалось. Но пришло время выбраться ему наверх, ибо устали народы в бесчисленных войнах и гибель грозила всем нациям. Амулет почти долез… силой своей магической он изменил все карты на земле, чтобы хоть кто-то пришел и вытащил его на свет. И вот свершилось! Теперь все будут жить в мире!

— Так не бывает, — покачал головой мэр. — Народам нужен враг. Народы должны сражаться.

— Тогда надо придумать мирную войну, — сказал Каро Кукораччо. — Например, спортивную. Давайте каждый отрезок устраивать на этом поле соревнования по бегу, прыжкам, борьбе… чему там еще…

— Каждый отрезок — это часто, лучше раз в четыре отрезка, — поправил мэр. — Успеем подготовиться. Как называется этот холм, где шатер стоит?

— Али… Алимп, кажется, — неуверенно сказала Марта, которая ходила в кружок по краеведению.

— Ага, отлично. Итак, во имя мира во всем мире учреждаем Алимпийские игры. А пять сплетенных колец будут эмблемой этих игр. Хотите сражаться — сражайтесь на здоровье! Бейте друг друга боксерскими грушами, стреляйте в мишень, отбирайте друг у друга мячик.

— А я, чур, буду летать, — сказал Майк. — В программе Алимпийских игр будут полеты?

— Обязательно, — кивнул мэр. — Нельзя жить, не летая.

— Вот и всё, — закончила мама.

— Ну мам! Ну какое же всё! — заныл Витька. — А что сделали с Котлетой? Его простили или он сбежал? А сосиски будут играть в Олимпийских играх? Они разумные или просто собаки? А собаки разумные? А я читал, что Олимпийские игры совсем не так образовались. Их придумали в Греции. Люди, а не бутерброды.

— Люди придумали Олимпийские игры, а бутерброды — Алимпийские, — сказала мама. — Ой, как уже поздно! Спать пора. А что было с героями дальше, ты сам придумывай. А то вдруг я что-нибудь не так сочиню. Вот ложись спать и придумывай.

— Ладно, — нехотя согласился Витька. — Я придумаю. Только ты завтра расскажи, как это было на самом деле. Хорошо, что бутерброды живут по своему времени. Я его намазал, он прожил долгую счастливую жизнь… а на моих часах прошло несколько секунд.

— Да, — сказала мама. — Всё хорошо.

— И все-таки жаль, что мы их создали такими короткоживущими, — вздохнул Архангел, глядя на маленький голубой шарик в звездном небе. — Вот этот малыш Витька, он такой милый… я только сморгнул, а он уже мужчина. Я сморгнул еще раз — а он уже умер от старости. У людей такая короткая жизнь…

— Ты ничего не понимаешь, — сказал Бог. — Время относительно, не так ли? Это по нашим часам проходит несколько секунд. А по человечьему времени они успевают прожить долгую интересную жизнь, полную событий. Они довольны и считают себя долгожителями.