Елена Соловьева - Цветник бабушки Корицы

— Глупости, — услышала она в ответ. — Это театр, а не национальный банк. Люди творческие и безответственные. Открывайте.

Марго потянула дверцу на себя — та действительно поддалась без проблем. Внутри на одной полке обнаружились бисерный кошелечек, шпилька, початая бутылка коньяка, засохший розовый бутон, тюбик губной помады и три разномастные папки. Нижняя еще с допотопными тесемками. Маргарита для верности сунула себе в сумку все разом.

— Уходим, — скомандовал пекинес.

Но Маргариту будто что подтолкнуло. Она направилась не к двери, а к креслу. Заглянула за высокую спинку и едва подавила крик.

Как сдувшаяся резиновая кукла, без всяких признаков жизни в кресле лежала Старушка Франкенштейн. Смертельно бледная, даже чуть желтоватая, с закрытыми глазами. Бейсболка сползла ей на затылок.

— Не дышит, — определил Георгий. — Похоже, мертва. Бежим отсюда!

В себя пришли только на улице. Тихо падал снег. От здания театра, закрыв магазин, к ним торопился Че. В руках он нес завернутый в бумагу букет мимозы.

— Эвакуирую последние остатки неафелиумной флоры, — пояснил он.

— Вот и славно, — отозвался Георгий. — А то возвращаться без тебя к нашим ходячим миражам что-то не хочется. У моего прапредка, конечно, очень симпатичная мама, но лучше видеть ее во сне. Да и пальма в ванной действует мне на нервы.

Они стояли недалеко от театра. Фасад пятиэтажного дома напротив был затянут огромным рекламным полотнищем с изображением афелиума. Ниже значилось: «Программа „Вечная молодость“, 20.00».

— Обязательно нужно посмотреть, — заметил Че.

Пока добрались до дому, обсуждая случившееся с Франкенштейн, начало смеркаться. На ступеньках подъезда и лестничных клетках темнели цепочки мокрых следов, за дверью квартиры Корицы было тихо.

— Ты первый, — кивнул Георгий Чертополоху. — Автора на сцену! То есть я хотел сказать: творца к творениям!

— Да пожалуйста, — ответил Че, беря ключи у Маргариты. — Ты же знаешь, они совершенно безвредны…

Едва щелкнул открывающийся замок, как наружу просунулась огромная когтистая лапа. Камрад тут же навалился на дверь всем телом — львица взвизгнула, как кошка, лапа ускользнула обратно в щель, дверь закрылась. Из-за нее донесся густой, отнюдь не кошачий рык.

— Сдается мне, сил у миражей должно быть на порядок меньше, — ехидно заметил пекинес, всем видом показывая, что явно никуда не торопится.

— Они уже не совсем того… миражи. Передержали мы их в земной реальности. И что-то мне подсказывает, что наши сны успели проголодаться. Нужно отвлечь львицу, прорваться на кухню за веточкой чертополоха, они уже должны…

Не договорив, Че рывком открыл дверь и закрыл ее за собою. Послышались звуки борьбы, опять львиный рык, потом звон посуды.

— Похоже, дела плохи, — озаботился Георгий, прислушиваясь. — Закройте за мной и ждите здесь.

Маргарита послушно кивнула, однако успела крикнуть вслед ринувшемуся в борьбу песику: «Только свинку не демонтируйте, я давно о такой мечтала!»

Прошло несколько минут. Судя по звукам, свара откатилась в глубь квартиры. Маргарита ждала. Еще минут через пять дверь приоткрылась, показалась мордочка Георгия:

— Можете заходить, принцесса. Мамочка моего предка отправлена туда, откуда пришла. Пальму тоже разобрали.

На кухне Че заметал в совок комья земли и осколки посуды. Стол, стулья, кресло были передвинуты. Маргарита метнулась взглядом к полке с любимыми бабушкиными чашками: раз, два, три. Слава богу, все целы. Семена чертополоха, посеянные вчера, вопреки всем законам ботаники превратились в полуметровые кусты. И свинка-эльф, пристроившись с краю, мирно лакомилась зелеными листочками. Ее крылышки дыбом стояли от удовольствия и радужно переливались в электрическом свете.

— Какая славная! — Маргарита опустилась перед зверьком на колени и погладила мягкую шерстку. — Совсем как настоящая. Надо придумать ей имя.

Камрад между тем расставил по местам мебель и теперь любовно возился с ростками чертополоха, высаженными накануне. На отдельных кустах уже раскрылись фиолетовые шишечки-цветы. Че подвязывал растения к специально воткнутым в землю колышкам, подвинув ящик ближе к батарее.

— Опять воспользовался служебным положением? — имея в виду колышки, спросил Георгий, успевший занять свое обычное место на подушечке в кресле.

— А что делать? — Че ухмыльнулся. — Зарплату мне там, похоже, все равно не дадут.

— И то верно, — согласился Георгий. — Однако, уважаемый господин акробат метафизических пространств… Как так получилось, что нас едва не съели на ужин собственные сны?

— А ведь прекрасный образ, Георгий! — рассмеялся Че, надевая фартук Корицы. — Есть люди, которых в каком-то смысле рано или поздно «съедают» собственные сны или фантазии. В том случае, конечно, если люди не находят сил воплотить их в реальность. А нам в какой-то мере повезло, мы свои фантазии в жизнь претворили без лишних усилий. Так ведь, Маргарита?

Марго кивнула.

— Я давно хотела морскую свинку, а родители говорили — «хлопотно». Бабушку я даже и попросить не успела.

— Ничего себе «хлопотно», — пробурчал Георгий. — Еле живы остались. Сознавайся, фокусник, чем ты нас напоил?

— Ничего особенного: целебный сбор, где среди прочего были лепестки бенгальской розы. Чай из бутонов роз вообще, а бенгальских особенно, выпитый на ночь, успокаивает нервную систему, усиливает интуицию, но главное, вызывает вещие сны. Я полагал, что наутро мы сообща сложим обрывки наших вещих видений и получим целостную, возможно даже объемную, мозаику, которую и будем иметь в виду, действуя дальше. Но, оказывается, если действие бенгальской розы скрестить с волшебным фонарем, выходит такое вот… М-да. Хорошо еще, что законы демонтажа у этих миражей такие же, как у прочих. То есть взмахнул волшебной палочкой — и адье!

— А почему львица напала на нас, когда мы пришли? — спросила Маргарита, решив про волшебную палочку выяснить позднее. — Утром она выглядела вполне мирной.

— Вопрос такой же малоизученный, как и сам объект, — важно изрек Че, поправляя очки. — Видимо, миражи этого сорта, находясь в другой реальности, с каждым часом становятся все более настоящими.

— То есть, вернись мы часа на три позже, — предположил Георгий, — остались бы от нас рожки да ножки?

— Вполне возможно, — согласился Че. — То есть вполне реально. Я даже готов допустить, что более чем вероятно. А знаете что? Давайте готовить ужин. Маргарита, неси кастрюлю. Сегодня мы варим волшебные щи!