Ванда Мараховска - Сказки далеких островов и стран

И вот теперь, когда судьба вернула мне моих сыновей, снова нас разлучают, осуждая их на смерть. Их, сыновей султана — ибо отец их был султаном, которому пришлось покинуть свою страну из-за измены визирей — их, в жилах которых течет царская кровь, обвиняют в воровстве драгоценностей.

И бедная Ситти-Санни снова залилась неутешными слезами.

— Великий судья! — раздался вдруг голос купеческой жены. — Мои драгоценности уже нашлись. Сегодня утром, открыв шкатулку с благовониями, я заметила их на самом дне, под баночками с амброй. Наверное, я туда по рассеянности их положила.

Все это слышал и султан Индилай. Слушал — и собственным ушам не верил. Судьба вернула ему дорогую жену и сыновей, которых он считал потерянными навеки-веков. Заплакал он от радости и, встав со своего трона, крепко обнял своих близких, прижав их к сердцу.

С тех пор они жили счастливо, а султан Индилай стал самым справедливым на земле владыкой.

Таков конец истории о султане Индилае.

Однажды пастух Лао-Ледо пас свое стадо свиней на опушке джунглей. Вдруг полил проливной дождь. Лао-Ледо пришлось искать убежища от дождя под раскидистыми ветвями большого баобаба. Вдруг он увидел огромную змею. На ее плоской голове красовалась диадема. Хвостом, свивающимся в тысячи колец, она заботливо охраняла свои яйца.

Это была Великая Змея — глава целого змеиного рода.

Перепуганный насмерть, Лао-Ледо поднял с земли камень и швырнул его изо всех сил в Великую Змею. В нее он, правда, не попал, но все яйца были раздавлены.

Великая Змея в гневе и отчаянии затрясла головой так, что все драгоценные камни ее диадемы засверкали переливающимся алмазным блеском, и воскликнула:

— Ты убил моих еще не рожденных детей, жестокий! За это ты заплатишь собственной жизнью!

Еще сильнее страх овладел пастухом Лао-Ледо. Он изо всех сил пустился бежать, но за ним со страшным шипением ползла жаждущая мести Великая Змея, ожесточившаяся, готовая к смертоносному прыжку. В конце концов беглец очутился на самом краю земли. Он едва переводил дух, ему не хватало уже дыхания в груди, он бежал все медленнее и медленнее, капли пота стекали с его лба, а страх все больше сковывал его движения. Великая Змея была уже совсем рядом.

Нечеловеческим усилием оторвался тогда Лао-Ледо от земли и унесся в пространство. Змея — за ним.

— Спаси меня, о серебрянорогий! Мне уже некуда далее бежать от Великой Змеи, которая хочет меня съесть. Ее сердце переполнено жаждой мести.

А Великая Змея крикнула:

— О лучезарный! Посуди ты сам: Лао-Ледо убил моих детей, еще не вылупившихся из яиц, хотя я ему ничего плохого не сделала. Я должна ему отомстить! Это мое святое право! Смерть за смерть!

Долго думал Месяц, как бы спасти бедного Лао-Ледо, но и Великую Змею ему тоже было жаль. Ведь она потеряла сразу всех своих еще не родившихся детей. За ней было право на месть.

В конце концов Месяц решил обратиться за советом к Солнцу.

— Братец, — сказал Месяц Солнцу, — помоги ты мне решить этот спор между Великой Змеей и пастухом Лао-Ледо. Пастух разбил все яйца Змеи, а она сейчас в уплату за гибель детей требует его жизнь.

Долго думало Солнце, как бы смягчить наказание пастуха за обиду, нанесенную Змее. В конце концов оно так сказало Великой Змее:

— Сестра, большая несправедливость выпала на твою долю, — это правда. Но я прошу тебя, придумай любое наказание пастуху, только не лишай его жизни.

— Ни за что на свете я не откажусь от мести, — шипела Змея. — Жизнь за жизнь! Смерть за смерть!

Печалился Месяц, печалилось Солнце, что Змея такая бесчувственная и мстительная. Что делать? Как спасти бедного, дрожащего в смертельном страхе пастуха Лао-Ледо от неизбежной гибели?

Наконец, Месяц придумал:

— О Великая Змея, ты ведь и сама изрекла: «Жизнь за жизнь! Смерть за смерть!» Послушай же, что я решил: Лао-Ледо вернется на Землю, он и так уже наказан пережитым страхом. А ты вместо него проглотишь меня.

Солнце даже побледнело, услышав предложение Месяца.

— Мой дорогой брат, — воскликнуло оно. — Так не должно быть! Ты не можешь погибнуть в пасти Змеи! Ты — освещающий весь Мир своими серебряными лучами! Что за несчастье было бы, если бы тебя больше не стало на небе! Нет, нет! Я на это никогда не дам своего согласия! Послушайте вы все, что порешу я:

Лао-Ледо вернется на Землю и уж никогда не будет убивать живых существ. А ты, Великая Змея, каждый месяц будешь заглатывать Месяц, а он потом будет снова оживать еще более молодой, еще более прекрасный. Такова моя воля.

Так оно и случилось. Лао-Ледо снова очутился на Земле и с тех пор никогда уже не лишал жизни ни одно живое существо. А Месяц с тех пор через каждые двадцать девять дней исчезает с неба — его заглатывает Великая Змея. Это время новолуния. А потом снова рождается новый, молоденький Месяц и освещает своими серебряными лучами темноту ночи.

Быль это или небылица — одному Аллаху известно. Жил-был когда-то царь. На его страну напал страшный тысячеглазый дракон. Он хватал людей и тут же пожирал их. По всей стране стоял плач и царил траур. Не слышно было смеха детей и женщин. Всех неотступно преследовала одна и та же мысль: «Когда настанет мой черед, когда и меня схватит этот ужасный дракон?»…

У царя был сын, прекрасный царевич по имени Омар. Когда Омар вырос, он однажды сказал своему отцу-царю и матери-царице:

— Отец! Матушка! Я пойду и убью дракона. Не будет он больше пожирать людей в нашей стране.

Горько заплакала мать-царица, тревожась за жизнь любимого сына. Но отец-царь только сказал:

— Я не имею права задерживать тебя, мой сын, когда столько моих рыцарей уже погибло в борьбе с драконом, а весь мой народ стонет от его жестокости.

И царевич Омар пустился в путь, чтобы в смертельной схватке помериться силами с драконом. Едет Омар по дороге, пот льется с его лица, жарко ему, небо извергает пылающий зной. Остановился царевич у колодца, поит коня. И вдруг слышит — доносится до него какой-то голос:

— О, несчастная я! Ой, как больно!

Оглянулся Омар вокруг, — нигде ни живой души не видно. Смотрит в колодец — пусто, сумрачно там, лишь глубоко на дне поблескивает вода.

И снова донеслась до Омара скорбная жалоба:

— О, не мучай меня так, молодой господин мой, я задыхаюсь, не могу уже больше дышать! Сойди с этого места, смилуйся надо мной.

Омар отскочил в сторону и увидел, что стоит он на маленьком плоском камешке розового цвета, блестящем, как драгоценный. Он нагнулся, поднял его с земли, и в ту же минуту встала перед ним во весь свой рост прекрасная девушка.